Примером такой легальной деятельности могла служить работа спецслужб Азербайджана против бывшего президента Аяза Муталибова, бежавшего в Москву. Его, кстати, так и не выдали Азербайджану. Он вернулся туда сам в две тысячи одиннадцатом году, когда острота ситуации спала и правительство Азербайджана его простило.
Все поняли это по-своему. Вообще-то, молчаливо предполагалось, что Россия также не будет вести разведдеятельность против новообразованных государств, но это правило то и дело нарушалось. В свою очередь российские спецслужбы за все двадцать с лишним лет так и не наладили нормальный сбор информации, не выработали методы, позволяющие оказывать решающее влияние на соседние государства.
Встряской стала Оранжевая революция в Украине. После нее спецслужбы начали что-то делать, но шевелились они вяло, и было уже поздно. Российская разведка не имела опыта деятельности в постсоветских государствах и не пыталась его приобрести. Работали по Германии, по США, по Ближнему Востоку – привычные направления.
Да и политического заказа на разведку в ближнем зарубежье не было. Согласно порочной практике, сложившейся еще в советские времена, по странам, считавшимся сателлитами СССР, наша разведка не работала, ими занимался Международный отдел ЦК КПСС.
Объективной оценки ситуации не было, зато идеологические шоры никуда не делись. Поэтому череда «бархатных революций» привела Старую площадь в полное изумление.
Примерно то же самое происходило и сейчас. Постсоветские страны курировала Администрация Президента РФ. Разведка по ним работала фрагментарно, никакого плана действий у нее не имелось. Потом точно таким же сюрпризом стал уже Евромайдан.
В свою очередь, постсоветские страны начали все смелее нарушать обязательства о неведении разведывательной работы против России. Если не считать стран Прибалтики, особенно отличились в этом Грузия и Украина.
До сих пор неизвестно, в какой момент в структуре украинской военной разведки появился отдел Р – «Россия». Совершенно точно, что это произошло много раньше 2004 года и Оранжевой революции. Возможно, в 2000–2001 годах, когда ГУР МО Украины возглавлял генерал-полковник Палий Виктор Иванович, уроженец Днепропетровска.
Из этого же города происходил и Леонид Васильевич Деркач, один из серых кардиналов украинской политики, успевший побывать и председателем СБУ, и главой Таможенного комитета, и депутатом Верховной рады. Этот человек настолько погряз в криминале и незаконных оружейных сделках, что вопрос о нем и о возможности дальнейшего занятия им важных государственных постов неоднократно поднимался американцами. Он приложил руку практически ко всем оружейным скандалам девяностых – к поставкам РЛС «Кольчуга» Ираку, к срыву совместного производства беспилотников с Израилем. Скорее всего, именно он, человек, близкий к Кучме, и пробил создание отдела Р.
Известно, что первой задачей этого подразделения было отслеживание российской активности на оружейном рынке и содействие украинским производителям, конкурирующим с нашим «Рособоронэкспортом». Почти сразу это вылилось в создание полукриминальных и совсем уж незаконных цепочек взаимодействия между оборонными предприятиями России, Украины и Беларуси. Ведь советский ВПК был един, и разрыв кооперационных связей ударил по нему еще больнее, чем по остальным отраслям экономики. Предприятия ВПК куда сильнее, чем все прочие, страдали от неплатежей.
Эта структура почти сразу стала полулегальным прикрытием для группировок торговцев оружием. После Оранжевой революции она попала под контроль ЦРУ и стала использоваться для научно-технического шпионажа и подрывной деятельности на территории России и Беларуси. Проникновение в отдел Р ГУР Украины стало для ЦРУ серьезным успехом. Американцы получили большой массив информации о темных делишках капитанов советского ВПК в девяностых и начале нулевых, о незаконных сделках с оружием и комплектующими. Следовательно, у них появились отличные возможности для шантажа.
Сразу после Оранжевой революции отдел Р не без влияния ЦРУ по факту превратился в управление со штатной численностью не менее двухсот пятидесяти человек и начал вести обычную разведывательную деятельность против России. Все собранные данные передавались США. Скорее всего, американцы и финансировали этот отдел напрямую, обходя руководство ГУР.
Прекращение деятельности отдела Р было одним из условий поддержки Виктора Януковича со стороны России. У нас считалось, что он выполнил это требование. Конечно, вред нашей стране уже был нанесен. Наивно полагать, что такая структура, как отдел Р, растворится в воздухе. Скорее всего, ее костяк проявится в «Укрспецэкспорте», главном украинском поставщике оружия, или создаст свою структуру. Но теперь получалось, что отдел Р восстановлен и по-прежнему работает против России. Там знают, кто такой Лазарь.
– Что хотел Комар от тебя?
– А сам как думаешь?
Я улыбнулся:
– Лазарь, на представителя богоизбранного народа ты не тянешь. Говори!
– Их интересовала возможность… активных мероприятий.
– Москва?..
– Нет. Ростов, Грозный.
Ясно. С козырей пока заходить не рискуют. Но все впереди.
– А ты что им сказал?
– Послал я их, короче.
– И вышел живым?
– Комар не дурак. Я тоже.
Ясно. Скорее всего, Комар понимал, что если Лазарь не выйдет с Рыбальского острова, то многим будет плохо.
Будут теракты и политические убийства. Люди, что-то значащие в этом мире, не знают сантиментов, но отлично понимают, что никто не должен уйти безнаказанным.
– И как ты сейчас?
Лазарь пожал плечами, а я заметил:
– Не время, Лазарь. Надо определяться. Или – или. Быть своим для всех – так уже не выйдет. Этим ты не проживешь. Как настоящее имя Комара? Давай, Лазарь, решай.
– Московенко, – недовольно сказал Лазарь. – Дмитрий Всеволодович.
– Это он громил прислал по мою душу?
Лазарь пожал плечами:
– Не знаю. Скорее всего, он.
Наверняка так оно и было. После того как с Лазарем не вышло, этот самый пан Московенко правильно сообразил, что ГРУ рано или поздно выйдет на Лазаря, и потому оставил в адресе группу. Ошибся он в двух вещах. Точнее сказать, это была не ошибка, просто объективные ограничения.
Во-первых, ресурсы у него были не безграничны, и он выделил только троих, причем не профессионалов, а простую шпану, специализирующуюся на грязных делишках и поденщине. Три человека, готовые применять насилие, – вполне достаточно для кого-то. Их хватило бы и для меня, если бы кастет не скользнул. Во-вторых, этот умник думал, что в адрес пошлют какого-то ботаника для проверки. А пришел туда я.
– Вопрос, Лазарь. Что с переворотом? Когда он будет?
Тот пожал плечами и ответил:
– Когда будет, тогда и будет. Знаешь, Петренко совершил большую ошибку. У него нет ни одного силовика, в доску своего. Теперь он гол как сокол. А не убрали его еще по двум причинам. Первая: после ликвидации президента пауки в банке перегрызутся меж собой, и все это понимают. Вторая: два переворота за пару лет – это слишком. Денег не дадут. Так что не знаю. Это не тут решают.
– А в Вашингтоне?
Лазарь понимающе улыбнулся. Эта его гримаса была похожа на след от лезвия ножа.
Да, ошибся местный фюрер. Хотя какой он фюрер… так, не пришей кобыле хвост. У него действительно нет ни одного в доску своего силового министра. Сейчас идет грызня между МВД под командованием бывшего харьковского губернатора и СНБО, контролирующего армию и большую часть незаконных вооруженных формирований Майдана. Глава СНБО – тот самый Кровавый Пастор, убийца, разжигатель войны на Донбассе, проповедник баптистской секты. В молодые годы, конечно же, – секретарь райкома комсомола.
Обе силы примерно равны. Наверняка именно поэтому переворота до сих пор и нет. Как только одна из сторон его устроит, другая тотчас присоединится к президенту и поможет ему подавить мятеж. Это будет выгодно с точки зрения ликвидации конкурентов и выставления себя перед иностранными спонсорами проекта «Украина не Россия» как твердых государственников и законников.
В иные времена однозначно выиграла бы армия, тем более что к ней прибился еще и глава службы безопасности. Но сейчас национальная гвардия, представляющая собой бывшие внутренние войска, усиленные территориальными батальонами, по возможностям почти что равна армии, а может, и сильнее. Нацгвардейцы стоят на передовой АТО, имеют боевой опыт.
Может быть, бывший харьковский губернатор, любитель мальчиков по вызову, и рискнул бы, но изъян есть и в его строю. Я говорю о Майдане. На площадях сейчас тихо, но он есть. И его мнение почти однозначное. Майдан стоит за Кровавого Пастора. А это нельзя не брать в расчет в Украине две тысячи шестнадцатого года.