— Туда-сюда-обратно, тебе и мне приятно, — задумчиво пробормотал Коломийцев.
— Именно так.
— За три года я насмотрелся, как здесь машинами пользуются. Если в Европе никто сам не заглядывает под капот, то здесь тем более.
Прямиком на СТО — своим ходом или на эвакуаторе. А уж ложиться на землю, как наши мужики привыкли… На вас моментом обратят внимание.
— Можно надеть одинаковые комбинезоны, — предложил Веденеев. — Тогда Володя будет смотреться убедительнее.
— Комбинезоны само собой, — кивнул старший.
Олег готов был поручиться, что Коломийцев даже не думал о спецодежде. Он терпеть не мог начальников, которые выискивали недостатки в работе подчиненных, а все дельные предложения принимали как само собой разумеющееся. "Успокойся, — сказал он себе. — Ты сегодня слишком раздражен.
Коломийцев не лучше и не хуже других. Просто у него есть дипломатический паспорт, а у вас с Володей обычные с визой".
— Придумаем название фирмы и нанесем по трафарету на оба комбинезона. Еще и на транспорт в придачу. Загнать в какой-нибудь тупик, взять распылитель и за минуту пустить надпись по борту. Смываемой краской, чтобы не было вопросов при возврате «колес».
«Вот это дельная мысль, — отметил Олег. — Надпись всегда отвлекает от номера. Даже если после взрыва соседство минивэна с „Лэндкрузером“ покажется кому-то подозрительным, полиция потратит день-другой на поиски мнимой фирмы».
Еще один вопрос: что потом делать с минивэном, взятым напрокат по подложным документам? Сейчас он стоит среди тысяч других машин на огромной крытой стоянке в пять наземных этажей и три подземных. Лучше всего после взрыва загнать его туда же.
Ни в коем случае не оставлять на открытой стоянке, там минивэн быстрей обнаружат, если кто-нибудь из свидетелей-зевак все-таки заметит и сообщит номера. На крытой стоянке данные машин не вбиваются в компьютер. При въезде на четвертушке разграфленной розовой бумаги проставляют от руки время и прижимают ее «дворниками» к лобовому стеклу. При выезде считают срок и выбирают чек к оплате.
— Сколько пробудете возле мечети?
«Сколько ни скажем, он обязательно скорректирует время», — подумал Олег.
— Думаю, четверть часа хватит, — прикинул Пашутинский.
Старший перевел взгляд на Веденеева.
— По пятницам наш герой молится в два раза дольше обычного. Можно еще поторчать, — ответил Олег.
По плану операции он должен был все это время оставаться на водительском месте. Пашутинский подвесит взрывное устройство к днищу «Лэндкрузера» и отправится в магазинчик, где купит хурму — большую открытую коробку. У возможных зевак, не знающих куда деть глаза, не должно возникнуть вопросов: кого ждут в минивэне эти двое, почему уехали, не дождавшись. Выход человека к магазинчику и возвращение с хурмой объяснит все сразу: приезд, ожидание и отъезд.
Хронометраж уже провели. Неспешный путь к магазинчику — три с половиной минуты. Осмотреть товар, поторговаться и расплатиться — от пяти до десяти минут. Возвращение к минивэну с полной коробкой — еще пять.
— Сколько влезает в такую коробку? — спросил старший.
— Килограмм двадцать — двадцать пять.
— С грузом человек идет быстрее, чем с пустыми руками. С пустыми руками идешь в свое удовольствие, с грузом хочется побыстрее дойти.
Веденеев оценил крепкую фигуру напарника.
Специалист-взрывотехник походил скорее на десантника. Это было еще одним минусом кандидатуры Пашутинского — минусом, почему-то не принятым во внимание в Москве. Здесь, на Аравийском полуострове, народ щупловатый, узкоплечий, здесь «шкафы» всегда бросаются в глаза.
— Для Володи двадцать кило не вес. Он может забыть о нем и по-прежнему глазеть по сторонам.
— В самом деле, — кивнул Коломийцев.