Следи за этим косым сектантом, держи его все время в поле зрения. Если куда-то будет уезжать, улетать, докладывай лично мне.
– А майор?
– О майоре забудь, будешь отчитываться передо мной.
– Ас ним как? – Альтов явно боялся произнести слово «генерал».
– Им я займусь сам. Субординацию, все-таки, соблюдать надо. А то какой-то капитан и вдруг начинает разрабатывать высший чин в нашем управлении. Тебе выше майора подниматься не стоит. Пехотинцев – тех можно и генералов, и полковников, и маршалов. МВД можно трясти от сержанта до генерала. Фээсбэшников можно… А наших лучше не трогать, штаны спустят с тебя, Валера. Понял меня?
– Понял, – коротко ответил Альтов. – Разрешите идти?
– А ты мне, кажется, еще не все сказал.
– Вас, наверное, интересует, куда подевался переданный кейс и что было в нем?
– А ты что, Альтов, рентген, насквозь видишь?
– Догадываюсь, Леонид Васильевич.
– Наверное, ты думаешь, что там лежали деньги? Этакие толстенькие пачки по десять тысяч в каждой и уложены они ровными рядами в один слой, а все остальное – мятые газеты и журнал «Огонек», чтобы пачки не стучали.
Капитан Альтов заулыбался:
– Это точно.
– А вот я думаю, денег там не было, – сказал Бахрушин и криво улыбнулся.
И по его улыбке Альтов понял, в кейсе, по мысли Бахрушина, скорее всего, деньги, пухлые пачки по десять тысяч. Он посмотрел на свой кейс и прикинул, какая же сумма может там вместиться. На глаз выходило тысяч триста, если, конечно, в один ряд, А если в два – то все шестьсот.
– Я думаю, триста, – сказал Бахрушин. – И думаю, это задаток, так сказать, аванс. А ты как думаешь, Альтов?
Альтов надел часы на запястье правой руки и защелкнул браслет.
– Ты опять часы носишь на правой руке?
– Привык, Леонид Васильевич.
"– Переодень на левую! – строго приказал полковник. – Не порядок. Часы надо носить на левой руке, галстук – на шее, а носки – на ногах. Понял, Альтов?
– Понял.
– Мужчина, который отличается от остальных вычурной одеждой или украшениями – потенциальный гомик, ясно.
По этим словам, а скорее, по тону, каким говорил Бахрушин, капитан Альтов понял, что Бахрушин нервничает и зол на весь мир, что он никак не ожидал от Альтова, что тот подсунет ему этим ясным солнечным утром такую свинью в аккуратном кейсе с кодовыми замочками, в который может вместиться шестьсот тысяч долларов.
– Все, иди, надоел. Я на тебя потратил больше часа, а у меня дел выше головы. Видишь, сколько папок лежит? И всю эту дрянь надо прочесть, вникнуть в содержание, подписи поставить почти на каждом листе. Кстати, у меня есть одна бумажка и на тебя, Альтов. Бумажка, знаешь ли, любопытная – о присвоении тебе звания майора.
Хочешь, Альтов, стать майором? Тогда подполковников сможешь посылать на хрен.
Валерий Альтов немного покраснел. Хотя он уже и привык к бесцеремонности своего непосредственного начальника, но такое поведение Бахрушина выводило Альтова из себя. И он терялся, не знал как себя вести, не знал что отвечать.
«Скажешь, будто хочешь стать майором, так Бахрушин расхохочется и скажет, что это очередная шутка. А если скажешь, что не хочешь сделаться майором, так и оставит бумагу в своем сейфе и не станет подписывать».
– Оно, конечно, неплохо, Леонид Васильевич, майором быть. Все-таки одна большая звезда лучше, чем четыре маленькие.
– У майора не большая, это у генерала большая. Ты, Альтов, наверное, думаешь, что если скажешь «хочу быть майором», то этот взбалмошный лысый полковник в толстых очках превратит все в шутку, а если скажешь, что не хочешь, то так и останешься капитаном, правильно я рассуждаю?
– Так точно.
– Вот видишь, что делает опыт? Я даже мысли твои читать умею.
– Мысли простые, Леонид Васильевич.
– А ты пока еще и простых читать не научился.