– Я сказал – лечь!
Ничего не оставалось делать. Андрей медленно опустился на колени, затем лег.
– Раздвинь ноги! – охранник приставил ствол автомата «узи» к затылку Андрея.
Капитан раздвинул ноги и положил руки на затылок.
– Вот так и лежи, не шевелись. Одно движение, козел, и я выпущу в твою башку всю обойму. Понял?
– Да понял, понял… – миролюбиво сказал капитан Барышев.
Один из охранников тщательно обыскал Андрея, но ничего подозрительного не нашел – пистолет, нож и документы – конечно же, на чужую фамилию. Ну, и кроме того, деньги.
Охранники тут же подняли тревогу, сообщили куда следует, и уже через час Барышев оказался в подвале. Он не видел, как к дому подъехали два черных «мерседеса» и «рафик», в котором находилось шесть человек охранников.
Лысый маленький человек в сером плаще и очках в золотой оправе спустился в подвал и презрительно посмотрел на Барышева. Стоило ему властно щелкнуть пальцами, как тут же появился табурет. Он, кряхтя, сел на табурет, раздвинул полы плаща, чтобы не помять, и вновь взглянул на Барышева.
– Так что ты собирался взять? Наши документы?
Наверное, ты надеялся ими как-то воспользоваться?
Может быть, думал заняться шантажом или еще чем-нибудь? Кто ты? Как твоя фамилия? Только настоящая.
Лысый плюнул на пол, затем вытащил из кармана безупречный белый накрахмаленный носовой платок и промокнул полные губы. От носового платка исходил тонкий запах дорогого одеколона.
Капитан Барышев узнал этот запах.
– Так как тебя зовут?
– Я вам ничего не скажу.
– Ну, это понятно.
Человек в сером плаще потер пухлые ладони, затем похлопал себя по колену.
– Знаешь, дорогой, в этом подвале все поначалу Так говорят. Но не было еще случая, чтобы хоть кто-то не признался. Мои ребята, может, с виду и неказистые, но свое дело знают. Они пытают куда лучше, нежели в гестапо. Поберег бы, парень, свои суставчики.
Преодолевая нестерпимую боль, капитан Барышев поднял голову и красноречиво посмотрел в маленькие заплывшие жиром глазки лысого.
– Ты решил не признаваться?
Барышев покачал головой.
– Ничего я вам не скажу, – прохрипел он, проведя языком по обломкам выбитых передних зубов.
Перед тем, как Барышева затащили в подвал, он отчаянно сопротивлялся, вырывался, пытался сделать все возможное. Ему даже удалось сбить с ног дюжего, весившего, наверное, килограммов сто, охранника. Но второй оказался проворнее. Хотя, если бы не руки, скованные наручниками, Барышев, возможно, разобрался бы и с ним. Но руки были плотно прижаты к спине. Наручники впивались в запястья и не позволяли быстро двигаться и отвечать на удары. Второй охранник, увернувшись от ноги Барышева, прикладом автомата наотмашь ударил его по голове. Удар пришелся Андрею в лицо. Два передних зуба вылетели, рот наполнился вязкой горячей кровью.
– Ах ты, сука! Ах ты, скотина!
Охранник бил и бил Барышева прикладом автомата.
Капитан потерял сознание, правда, на непродолжительное время, а когда пришел в себя, его пинал ногами уже тот, дюжий, стокилограммовый. Казалось, грудная клетка разлетится на куски, как бочка из тоненьких досок.
Но отменный пресс и тренированное тело капитана Барышева стойко переносили удар за ударом. Так что ребра остались целы, правда, бока нестерпимо болели и казалось, внутренние органы – почки, печень, селезенка – болтаются в каком-то невесомом пространстве.