Тщательно причесанные волосы блестели, одежда на них была из дорогой ткани, на спинках стульев висели широкополые шляпы с плюмажем — украшением, о котором Маллед прежде только слышал, а сейчас видел впервые.
Вокруг незнакомцев переминались с ноги на ногу восемь или девять местных жителей в обычной домотканой одежке. Ни у одного из них не хватило смелости сесть с путниками за один стол. Слушатели предусмотрительно оставили свободное пространство, чтобы Бардетта могла носить туда-сюда свои подносы с напитками и печевом.
— Говорят, подобное творится повсеместно, — сказал один путник. — Со всех обитаемых земель, что лежат под Сотней Лун, от всех магов, приписанных к храмам, приходят одни и те же вести. Речь идет не только о Зейдабаре или Бьекдау, но обо всей Империи, обо всем мире от рассвета до заката, от моря до моря. — Он говорил с приятным акцентом, раньше Маллед такого не слышал. — Все оракулы, служившие прежде богам, не произносят ни слова. Остальные маги, как всегда, в полном порядке.
— Это просто ужас, коли правда, — произнес местный житель, в котором Маллед узнал Неддуела, самого состоятельного крестьянина. — И как прикажете нам вести дела без оракулов?
Второй путник рассмеялся и хлопнул своего друга по плечу.
— А что, разве я не говорил то же самое? — У него был точно такой, необычный, выговор, что и у первого.
— И теми же словами, — подтвердил первый, повернувшись к Неддуелу. — Если верить оракулам, приятель, то именно поэтому боги и решили положить конец их деятельности.
Неддуел сердито насупился, и его лицо стало красным, как шейный платок.
— Не понимаю, — послышался из затененного угла женский голос, и Маллед понял, это говорит его старшая сестра, Влайя.
Надо же, и она здесь!
— Мой друг хочет сказать, — пояснил второй, — для жителей Империи Домдар настало время самим устраивать свою судьбу, не уповая всецело на богов; так решили сами боги. А жрец, поделившийся с нами этой вестью, ясно дал понять, что боги нас не бросили. Он сравнил их отношение к нам с воспитанием ребенка в ту пору его жизни, когда родители перестают следить за каждым его шагом и не мешают учиться на собственных ошибках. Именно так обстоит дело с богами и их детищем — всей нашей Империей. Пройдя тысячелетний путь, по которому нас вели оракулы, мы уже порядком повзрослели; теперь нам позволительно совершать ошибки и самим находить решения.
— Если постоянно подсказывать ребенку, что и как делать, — ввернул первый, — он будет полностью зависеть от чужого мнения и навсегда утратит волю к самостоятельным действиям. И именно потому, что мы привыкли зависеть от оракулов (как, например, наш друг с красным платком на шее), боги решили не отвечать на наши вопросы.
— Это как нельзя лучше подходит для Императрицы и всех её придворных в Зейдабаре, — хмыкнул Неддуел, для пущей убедительности ткнув перед собой указующим перстом, — но у простого земледельца есть такие вопросы, на которые никто, кроме богов, ни в жисть не ответит. Кто, кроме богов, способен предсказать погоду? Кто посоветует, когда сеять и как уберечь хлеба от града или от саранчи?
— Полагаю, вам придется рисковать, — ответил второй путник, поглядывая с улыбкой на своего приятеля.
— Значит, боги позволят нам помереть с голоду?
Путник пожал плечами и уже более серьезно произнес:
— Вряд ли. Они по-прежнему будут посылать дожди и поддерживать огонь на солнце, и земля останется плодородной, если того пожелает Ведал. Разве этого мало?
— Мало! — стоял на своем крестьянин.
— Мы уже не дети, Неддуел, — одернул его кто-то из слушателей. — Как-нибудь да выдюжим!
— Но это не может быть правдой! — упрямился Неддуел.