— Опять распекаешь мастера Кока? — осведомилась Таисия с улыбкой. — Он такой милый, ранимый. А ты такой строгий, Андерссон, что даже страшно.
— Ничего, выдержит.
— Простите, шеф, меня тревожит одна вещь, — медленно произношу я. — Понимаю, вопрос неприятный, и трясти тут Вскрытой печатью мне совсем не хочется, но все же… Почему вы отправили зодчего Жалле без сопровождения? Ведь это не первый случай нападения на наших курьеров. Пустить бы следом хотя бы одну тяжеловооруженную капсулу, и все могло закончиться не так катастрофично.
Гроссмастер помолчал, глядя в окно. Ответил сухо:
— Сопровождение было готово. Две тяжелых капсулы и три битбайка.
— И что?
— Командор запретил. Оставил отряд в ангарах. Без объяснений.
Вмешалась Таисия;
— Дорогие мужчины, могут ли ваши дела подождать полчаса? Стол накрыт. Вы пообедаете с нами, мастер Кок?
— С удовольствием, — соврал я.
Пока спускались в столовую, я думал о том, что по-настоящему меня тревожит вовсе не отсутствие капсул сопровождения при курьере. И вовсе не странный приказ командора. Гроссмастер Орк упустил в записях некую деталь, а именно: соглядатай на битбайке, карауливший отправку груза, очень характерным жестом подбрасывал в левой руке банку с эликсиром «Vita». Нервничал. Потом он пил эликсир, держа банку в левой руке. Этот бастард был левшой. А еще, если присмотреться, можно было заметить, что правая рука у него чуть короче левой.
А на платформе среди бандитов-двойников, орудовавших баграми, некоторые были левшами, и руки у них были разной длины. Тварей явно копировали с одного образца — с того же, что и шпиона на битбайке.
Юра Ивкин, староста нашего Гетто, левша. И точно так же, когда нервничает, подбрасывает банки с напитками. И правая рука у него короче левой — результат реверсии, сделанной в подростковом возрасте. Совпадение? Битбайк стоял возле домика родителей Ивкина… Вот и думай теперь, кто послужил образцом для всех этих двойников.
04
Шаг во Вход, прямо в темное зеркало. Легкое сопротивление, и упругая поверхность словно лопается. Миг невесомости в абсолютной черноте — привычно, давно уже не пугает. Здравствуй, Система… Здесь нет неба, нет открытых пространств, здесь нечего делать людям, страдающим клаустрофобией. Сверху либо серые своды Тоннеля, либо цветной купол пузыря. Ирреальность, рожденная фантазией гениального Скаута, — так по легенде звали сумасшедшего миллиардера, запустившего этот саморазвивающийся мир.
Сзади, по ту сторону Входа, остается гроссмастер. Если обернуться, его кабинет можно увидеть — как сквозь мутное стекло. Шеф включает блокировку, и картинка меркнет. Меня там нет, я уже здесь, состоящий из нулей и единиц. «Дискретный человек» — так это называется. Продукт аналого-цифрового преобразования вещества, нечто похожее на файл… лучше на этом не циклиться, плохо для психики. Именно что «нечто похожее». Казалось бы, я должен чувствовать себя странно. Однако все, как и в реале, — сердце стучит, мысли копошатся, кишечник урчит после обеда.
Попадаю в жилое помещение, состоящее из одной комнаты и ячейки для капсулы. Все это — внутри пузыря, прилепленного к стене Тоннеля. Охотничий домик гроссмастера Орка. «Охотничий» — лишь название, принятое для такого класса строений и пришедшее из романтических времен начала Системы.
В стене Тоннеля выстроена небольшая платформа, на которой стоит мой битбайк. Классный у меня битбайк, недавно делал апгрейд. Выхожу из домика. В отдалении видны другие такие же пузыри, вделанные в стены Тоннеля, один из которых принадлежит Ивкиным. Сажусь на своего любимца, включаю золотую рыцарскую шпору, позволявшую плевать в полете на ПБД, Программу безопасности движения (привилегия, дарованная Академией метапрограммирования), и — в путь…
Гроссмастер поручил мне заняться рынком, на котором произошло нападение, сам же, как давний друг Ивана Жалле, взял на себя отработку контактов профессора. Ни на какой рынок я пока не собираюсь. Меня ждет куда более срочное дело.
05
— Кажется, за мной следили, пока я сюда летел, — говорю, делая вид, что это весело. — Не начинается ли у меня мания преследования?
— У меня с твоей работой уже фобия, — ответила Юва. — Страх потери любимого человека.
— Па-апрашу! — возражаю, надувая грудь. — Голыми руками нашего героя не взять! Искусно владеет мечом оператора, обучен боевой програм-магии…
Мы дурачились, но спокойно на душе не было. Встретились в мотеле, тихонько сговорившись за обедом. Мотель расположен в Прямом Тоннеле: транспорт без конца мелькает за окном, и никому нет дела до двух скаутов, уединившихся в одной из ячеек. Сюда же должен прилететь мастер Ивкин, вызванный мной на разговор.
Сторожевые псы покрывали наши головы — этакие высокие призрачные шапки, исполненные в графике, линиями и штрихами. Они ничуть не мешали, наоборот, были настолько привычны, что без них, наверное, люди в Системе ощущали бы себя голыми. Как двойники живут без персональных Стражей? Не представить… Изображения псов псевдоживые: в данный момент они дремали, положив морды на лапы и приоткрывая один глаз, если кто-то проходил по пешеходной зоне мимо ячейки.
Сначала я развлекал девушку, показывая магию «Калейдоскоп» в действии. Функция этой команды состоит в шифрации и дешифрации таблиц визуальных данных, сформированных при инсталляции модуля «дискретный человек». А если попросту — появляется возможность менять свой внешний облик, придавая себе иную видимость, — примерно как в «имидже» у модов-перфектов. На первом, слабеньком уровне магии выбор внешности осуществляется только из числа стандартных типажей в меню обликов. Командор дал мне третий уровень, позволяющий принимать внешность любого из людей, встреченных в Системе или в реальности… Я стал блондином гроссмастером, сильно увеличившись в росте. Потом — мамой Ювы. Потом превратился уже в саму Юву, прошелся по ячейке, играя бедрами. Она хохотала…
Я — безродный сирота, ползущий с низов и добивающийся всего сам; она — из респектабельной семьи, дочь рыцаря-оператора в пятом поколении. Осознание этого рокового несоответствия частенько сжимало мне сердце. Чтобы получить ее, мне требовалось прыгнуть слишком высоко, слишком.
Я рассказал Юве все о нынешнем моем деле. И запись показал. Разве что про секретную комнату командора умолчал, это была совершенно не моя тайна, которая к нынешним событиям касательства не имела. Я всегда был с ней откровенен, как, уверен, и она со мной. Наверное, это непрофессионально. Но не люблю я романтических признаний да объяснений. По-моему, откровенность — вот тот клей, который скрепляет чувства лучше горячих слов, лишенных практического смысла. Если мы и вправду небезразличны друг другу, все остальное ниже приоритетом.
К тому же, хоть Юва и моложе меня на пять лет, голова у нее светлая, и советы ее дорогого стоят.
— Значит, двойникам — никаких санкций за убийства скаутов, — сказала она. — При том, что Носитель Гнева не прощает таких вещей. Да и страж-пес, если сорвется с поводка… Я читала, есть версия, что защитные алгоритмы воспринимают двойников как программные ошибки. Как результат неправильного применения команды COPY. Ну правда, каким образом наказать программную ошибку? Их должны устранять не боги, а метапрограммисты.
— Похоже, — соглашаюсь с ней. — Если двойники — сбой в Системе, то гибель скаутов от их рук — несчастные случаи. Тем более бастардов тоже можно растворять по спектру совершенно безнаказанно.
— Ты помнишь, чему нас учили в Школе скаутов насчет Стражей?
— Мне обидеться?
— Пес — это защитная программа, выполняющая криптографирование дискретного человека с целью избежать его копирования, — процитировала Юва. — А на самом деле функции Стражей гораздо шире, чем просто защита от копирования. Команда «Фас» — лучшее подтверждение.
— Я думал, магия «Фас» — это легенда.
— То, что она существует, означает, что Высшая магия, весь этот раздел — не легенда… если, конечно, командор тебя не разыграл… Я к чему веду, Андрюша? Команда «Фас» действует на Стражей. Чтобы сделать копию человека, тоже надо как-то подействовать на Стража, пусть и по-другому. Это не может не быть связано. Командор ошибается, если думает, что бастарды, или кто там их послал, не знали, за чем охотятся. Знали. Не случайность это.
— Умница, — смеюсь, подтаскивая ее к себе. — Ты права, ежик.
Наконец-то целуемся. И еще раз, увлекаясь. Быстро забываем, что ждем третьего. Куртки скаутов сброшены. Как же хорошо… Девок в моей странной жизни было много, но здесь — настолько по-другому… Впервые я не один, спаси нас Единый… Битбайк Ивкина медленно двигался вдоль ячеек, вовремя я его заметил, мерзавца. Мы отстранились, оделись.