Город был сожжен и разграблен: было вполне естественно не поверить мирным уговорам татарских военачальников, но «купиться» на лживые обещания своих соотечественников.
Очень любят применять ложные доказательства различные мошенники, аферисты, наперсточники, карточные шулеры. Для этого они умело пользуются услугами «подставных лиц», которые разыгрывают целые сценки, направляющие ход мысли «лоха» в необходимом жуликам направлении. Не секрет, что основную роль в бригаде наперсточников играет не сам манипулятор шариками, так называемый нижний, и не бандиты из бригады охраны, успокаивающие не в меру ретивых неудачников. Нет, основной приток шальных денег обеспечивают именно «подставные», ловко разыгрывающие «случайных прохожих», которым «вдруг случайно» жутко повезло. Если они сыграют естественно и талантливо, если сумеют зажечь у зрителей азарт легкого обогащения — дело большей частью будет сделано, и потекут в карман к мошенникам заветные денежки.
Анатолий Барбакару в книге «Записки шулера» пишет, что иногда, обыгрывая в карты простаков, приходилось прибегать к различным трюкам, чтобы изгнать из головы «лоха» подозрение в сговоре партнеров. «Бывало, играли вчетвером, — пишет Барбакару. — Втроем обыгрывали одного фраера. Двое из наших, соучастники, вполне достоверно ссорились во время игры, демонстрировали антагонизм. Чуть ли не до рукоприкладства доходило, якобы на нервной почве».
Надо отметить, что не только мошенники пользуются в своей деятельности приемом «подбрасывания ложных доказательств», иногда к нему в силу обстоятельств прибегают и вполне «добропорядочные» люди. Так, нижеприведенную житейскую историю я услышал в вагоне поезда Санкт-Петербург — Воронеж. Путь был долгий, и пассажиры коротали его в разговорах. Одна женщина рассказывала своей соседке, как ее дочь обманом «выбила» алименты от отца своего ребенка.
Эта молодая женщина имела дочь от мужчины, с которым не была зарегистрирована в браке. Отец ребенка жил в другом городе и изредка навещал их, но практически не оказывал никакой помощи. Мать девочки понимала, что для взыскания алиментов в судебном порядке у нее нет реальных доказательств, и поэтому решила их добыть. Естественно, что она постаралась, чтобы ее намерения остались тайной для отца ребенка. С ним она никогда не заговаривала об алиментах и тем самым притупила его бдительность. С этого момента она стала тщательно собирать все письма и записки от него, особенно те, где упоминалась девочка. Все старые записки, в том числе полученные во время пребывания в роддоме, были также «приобщены к делу». Затем она, как бы между прочим, попросила своего приятеля послать дочке небольшой перевод — «пусть символический», просто как знак внимания к своему ребенку. Она мотивировала свою просьбу тем, что ей будет приятно получить небольшую сумму и потратить ее на сладости девочке или на ее игрушки. Естественно, что растроганный папочка не смог отказать в такой невинной просьбе, тем более что она больше не повторялась. В этом не было необходимости.
Хитроумная мама стала время от времени сама посылать себе небольшие суммы денег от имени своего дружка. И только когда таких переводов скопилось изрядное количество, она наняла хорошего адвоката и обратилась в суд с просьбой признать его отцовство.
К своему заявлению она приложила все его письма, записки и денежные переводы. Когда на суде эти документы были представлены в качестве вещественного доказательства, парень стал все отрицать. Тогда адвокат истицы предъявил ему квитанцию первого и единственно истинного, того самого «благотворительного» перевода.
— Это ваш перевод?
— Мой.
— А это чьи же? — Адвокат показал пачку квитанций переводов матери ребенка, посланных от его имени.
— Не знаю.
Естественно, в глазах судьи это выглядело совершенно несерьезно, а точнее, как наглое отпирательство при очевидных уликах.
Парень, видя, как его ловко обвели вокруг пальца, стал выходить из себя, кричать, что они все ничего не понимают, что все подстроено и судья в заговоре с истицей. В итоге он еще больше настроил судью против себя.
Видя, что никто ему не верит, парень стал утверждать, что в момент зачатия девочки он находился в другом городе, работал на производстве и поэтому не мог стать отцом ребенка.
Несчастный не знал, что его бывшая подруга перед началом суда посетила отдел кадров его завода и достала выписку из приказа, согласно которой в это время он числился в отпуске. Его снова выставили как отъявленного лгуна. Кончилось все присуждением алиментов, которые он исправно платит до сих пор.
Так посланные самой себе деньги решили исход судебного разбирательства.
Однако классическим примером подбрасывания доказательств «со стороны» по праву считается трагедия Шекспира «Отелло». Коварный Яго был не настолько глуп, чтобы напрямую сообщить Отелло об измене его жены. Нет, он сделал так, что мысль о виновности Дездемоны возникла у мавра. Предоставим слово самому Вильяму Шекспиру:
Итог той коварной лжи известен всем: ревнивый муж задушил свою невинную жену, а потом закололся сам. Отсюда напрашивается вывод: получив в свои руки доказательства чьей-то вины, задумайтесь на мгновение, не подброшены ли они вам специально и существуют ли люди, для которых благоприятно данное развитие событий.
Создание «параллельной реальности»
Мистификатор — это господин, который принимает вас за дуралея, потому что вы не приняли его за обманщика.
П. ДекурсельИногда метод «подбрасывания ложных доказательств» подвергается модификации, превращаясь уже в другой прием — «дымовой завесы», при котором подбрасываемые доказательства служат только одной цели — «запорошить глаза» потенциальной жертве, или, как говаривал незабвенный Командор, «забить Мике баки». Пример такого отвлекающего маневра я обнаружил в книге воспоминаний известного русского художника Константина Коровина. Знаменитый русский адвокат начала XX века Ф. Н. Плевако как-то рассказал Коровину об одном случае наглого грабежа, в котором был замешан знаменитый преступник того времени «червонный валет» Шнейер.
«В Москве к крупному ювелирному магазину, торговавшему ценными принадлежностями религиозного культа, подъехал в карете солидный, элегантный господин. Зашел в магазин, попросил вызвать хозяина.
— Мне нужно богатое облачение для архиерея. Ему подали облачение и митру.
— Митра бедна. Ее бы нужно украсить бриллиантами и драгоценными камнями.
На белой материи перед Шнейером разложили драгоценные камни.
— Наш архиерей такого же роста, как вы, — сказал он, взглянув на хозяина. — Померьте, пожалуйста, облачение.
Приказчики облачили хозяина, надели на него митру и дали в руки посох. Покупатель попросил хозяина пройтись по магазину. И когда тот отошел от него, быстро свернул платок с драгоценными камнями, сунул его в карман, вышел из магазина, сел в карету и поехал. Все растерялись. Потом, спохватившись, выбежали на улицу сначала приказчики, а за ними — хозяин в полном архиерейском облачении, размахивая посохом и крича: «Держи его!»
Народ и городовые в недоумении бежали за архиереем и схватили прежде всего приказчиков, бежавших впереди».
Когда дело идет о достаточно крупной сумме, ловкие преступники идут на самые изощренные выдумки, для того чтобы не спугнуть потенциального клиента и усыпить его бдительность. При этом довольно часто используется прием, который я называю «создание параллельной реальности». Другими словами, обманщики при помощи мелких, но выразительных деталей создают вокруг своей жертвы уголок фальшивого пространства, который должен придать словам и действиям преступников особую убедительность.
Это произошло около ста лет назад. Отставной директор саратовской гимназии Михаил Осипович Динкевич приехал в столицу, чтобы приобрести себе дом. Перед этим он продал свой дом в Саратове и к вырученной сумме прибавил все свои сбережения. Ему удалось собрать сто двадцать пять тысяч рублей — довольно значительную по тем временам сумму. В кондитерской на Невском проспекте он случайно познакомился с изысканно одетой дамой, которая представилась как графиня Тимрот. Разговорившись, Динкевич рассказал знатной собеседнице о своих планах. Та в ответ сообщила, что ее муж недавно получил назначение в Париж послом его величества и они собираются продать свой особняк. Графиня сообщила, что уступит свой особняк за 125 тысяч, и предложила осмотреть дом.