— А ноутбук если?
— Все равно ведь нет специальной клавиатуры, а на ноутбуке клавиши еще тесней, кошачьей лапой на таких много не напечатаешь.
— И что теперь делать? Брать ватман и краску, чтобы Вилка писала лапой? В смысле, Слава…
— Нет, это и вовсе неэффективно. Но я кое-что вспомнил! Как раз в гараж я когда-то отнес твои старые игрушки и книжки. В том числе и азбуку. Помнишь, висела на стене в твоей комнате?
— Помню, — сказал Стас. — Большая, в виде таблицы. Там еще в каждой ячейке, кроме буквы, был нарисован предмет, начинающийся с этой буквы.
— Правильно. Понял?
— Святослав будет тыкать в буквы?
— Ну, да. А кто-нибудь будет зачитывать вслух. А я это еще и на камеру сниму. Если будет, что снимать.
— Зачем на камеру? — испугался Стас. — Ты, что ли, хочешь ученым об этом рассказать?
— Вообще-то следовало бы… Но кто поверит, даже с записью? И, тем не менее, хорошо если Святослава удастся вернуть домой, конечно, если все на самом деле так, как вам… ну, хорошо, нам!.. это представляется. Кстати, как именно его можно вернуть, даже в этом случае я понятия не имею. Но если вернуть его мы не сможем, то не останется ничего другого, как просить помощи у ученых. И одно дело прийти к ним и сказать: «Помогите вернуть в параллельный мир привидение», а совсем другое — не просто сказать, а еще и показать. Хоть какое-то, но доказательство, хоть кто-то, может, да и заинтересуется.
— Это и есть твои корректировки? — посмотрел на папу Стас.
— Да. А что, мало?
— Не знаю. Если честно, я очень переживаю за Святослава. Мне его очень-очень жалко. Уж лучше со сломанной ногой в постели валяться, чем вовсе без тела, да еще в чужом мире маяться.
Папа грустно улыбнулся и потрепал его по затылку.
Перед сном, как и обещал, Стас позвонил Ивану. Приятель, услышав версию о «всевместимости души», даже застонал и молчал, наверное, с минуту.
— Ты чего? — забеспокоился Стас.
— Я идиот, — раздалось из трубки. — Мне надо лечиться, а не учиться.
— Да ну, перестань. Мы ведь все об этом не подумали.
— Но не все мы собираемся стать профессионалами в этой области, правда?
— Правда. Но и ты же еще им не стал. На ошибках учатся, слышал?
— Уже и видел, — фыркнул Иван. — Как раз сейчас в оконном стекле отражается тупая черная морда.
— Ой… — икнул Стас. — К-какая морда? Чья?..
— Моя, чья же еще!
— Уф-ф, ты так не шути, а то мне сейчас спать ложиться.
— Да и я, друг, лягу, пожалуй, — вздохнул Иван.
— Выучил?
— Выучить-то выучил. Но я теперь вообще в своих способностях засомневался. Вдруг я еще что-то важное не учел?
— Нет, в себе сомневаться нельзя, — со взрослой интонацией изрек Стас. — Надо в себя верить, тогда все обязательно получится. Не сегодня, так завтра; не сразу, так постепенно.
— Папа?
— Ага.
— Умный у тебя папа. Мне он понравился. И… — голос в трубке снова прервался, а потом зазвучал несколько глуше: — Я рад, что он завтра будет с нами. Все, друг, отбой! Споки-ноки.
— Пока, — кивнул темноте за окном Стас.
Забравшись в постель, Стас подумал, что и впрямь долго не сможет уснуть. Уж очень много всего крутилось в голове. А тут еще и Вилка пришла, вспрыгнула на кровать, улеглась в его ногах, как и в прошлую ночь. Знать, и впрямь простила свое взвешивание.
Наверное, кошачье тепло благотворно подействовало на Стаса, заснул он почти сразу. А проснулся от странного звука…
Сначала Стасу показалось, что где-то прорвало трубу — водопроводную или, хуже того, газовую. Но приподняв голову, он сразу увидел, что у него в ногах стоит, выгнув спину дугой и взъерошив шерсть, Вилка. Шипела она. Еще Стас успел удивиться, отчего он так хорошо видит при выключенном свете, но переведя взгляд туда, куда уставилась кошка, понял причину как хорошей видимости, так и кошачьего поведения. В дальнем от кровати углу светился призрак.
11.Стас чуть было не завопил, как тогда, в больнице. Сдержался только чудом, да еще потому, наверное, что вмиг пересохло горло. И тело вдруг окаменело, а то бы он, пожалуй, инстинктивно спрыгнул с кровати и помчался к родителям. Хотя, куда бы он помчался! Тут бы, возле кровати, и рухнул со своей «костяной ногой».
Это невольное оцепенение ему как раз и помогло собраться с мыслями и более-менее прийти в себя. Правда, кожу все еще покрывали мурашки, и неприятно действовало на нервы кошачье шипенье.
— Перестань, Вилка, — шепнул Стас, отметив заодно, что язык его слушается.
Кошка перевела на него недоуменный взгляд: какое, дескать, перестань, когда такое творится! Но Стас повторил:
— Перестань шипеть, это… свои.
Кошка — видимо, от изумления — замолчала, но шерсть ее продолжала стоять дыбом. Стас, не отводя взгляда от призрака, протянул руку и погладил Вилку по спине. Ее мышцы немного расслабились. Уверенней почувствовал себя и Стас.
— Эй, — тихонько позвал он, — Святослав, это ты?
Приведение колыхнулось и немного приблизилось. У Стаса во рту опять стало сухо. Он судорожно сглотнул и вновь обратился к призраку:
— Если ты меня понимаешь, пошевелись, а если нет — то… нет.
Призрак опять колыхнулся.
— Только, пожалуйста, близко не подходи, а то кошка боится. — «И я», — очень хотелось добавить Стасу, но он удержался. А чтобы до конца убедиться, что привидение его понимает, он спросил у него: — Дважды два — пять?
Призрак остался неподвижным.
— Четыре?
Привидение дернулось.
— Здорово! — сказал Стас и почувствовал, что страх отпустил его почти полностью. Остался лишь «привкус» некой щекочущей нервы жути, как на просмотре качественно снятого ужастика. — Значит, это ты мне снился?
Призрак заколыхался сильнее прежнего. Стасу показалось, что тому не терпится рассказать о себе. Но общаться вот так, задавая вопросы лишь с одной стороны, да и то лишь такие, на которые можно ответить лишь «да» или «нет», было очень затруднительно. И, тем не менее, терять шанса Стас не хотел.
— Святослав, а ты правда из параллельного мира?
Внезапно привидение повело себя странно. Оно колыхнулось было, но тут же замерло. А потом и вовсе стало совершать непонятные рывки, словно собиралось взлететь, но что-то его не пускало. Даже Вилка при виде этих «па» вновь зашипела.
— Ну, Вилочка! — взмолился Стас. — Ну, прекрати, пожалуйста. — Он взял испуганную кошку и прижал ее к груди. — Не бойся, глупышка. На самом деле это мальчик, такой же как и я. Вернее, он почти и есть я. Просто он попал в беду, и просит, чтобы мы ему помогли. Мы ведь поможем, да, Вилочка?
То ли спокойный ласковый голос умиротворяюще подействовал на Вилку, то ли она уловила что-то своим тонким кошачьим чутьем, только она и впрямь вдруг успокоилась, поудобней устроилась у Стаса на руках и даже тихонько мурлыкнула.
А призрак прекратил свои непонятные дерганья, зато беспрестанно теперь колыхался.
— Ой, прости, Слава, я отвлекся, — сказал Стас. — Тебя ведь можно звать Славой?
Привидение колыхнулось еще раз и успокоилось.
— Вот и хорошо. А я — Стас. Ну, ты знаешь.
В ответ он получил очередное колыхание.
— То, что мне снилось — это правда происходило с тобой?
Колыхание.
— И тот город — тоже Кошково?
Опять колыхание.
— Только в параллельном мире, да?
Призрак снова судорожно задергался.
— Ой, прости! Ты, наверное, сам этого не знаешь, да?
Стасу показалось, что на сей раз привидение колыхнулось даже как-то обрадованно.
— Хотя, между нами, Слава, мы тоже не особо знаем, в чем там дело. Так, одни лишь гипотезы… Эх, жаль, что ты разговаривать не можешь! Но мы знаешь что придумали?
И Стас поведал призраку разработанный ими с друзьями и подкорректированный папой план. Во время этого рассказа призрак то радостно колыхался, то судорожно дергался, то тревожно, будто впадая в ступор, замирал.
— Ты согласен на это? — спросил Стас.
Привидение колыхнулось так, что пролетело чуть ли не половину комнаты. Кошка в руках у Стаса заметно напряглась, но шипеть не стала.
— А ты, Вилка, согласна, впустить в себя ненадолго Славу?
Виолетта, понятно, ничего не ответила, а в Стасову голову пришла вдруг сумасшедшая мысль:
— Ой!.. А что если сейчас попробовать?.. Я, правда, не знаю как, но, может…
И тут вдруг открылась дверь в комнату. От неожиданности Стас подпрыгнул и снова чуть не заорал.
Из-за двери послышался сонный папин голос:
— Ты чего не спишь? Бубнишь все и бубнишь… С кем ты там беседуешь? С кошкой, что ли? Или по телефону? Так ночь ведь на дворе.
— Папа!.. — зашипел Стас. — Тише!.. Заходи скорей, тут…
Но повернувшись вновь к центру комнаты, он увидел лишь темноту, разбавленную неясными отсветами далеких фонарей.
— Что «тут»?.. — вошел в комнату папа и включил свет. — Ничего особенного не вижу, — сказал он, зевая.