– Гонорар был щедрым?
– Не то слово! Двадцать тысяч долларов наличными, никаких отчислений агентству и все шито-крыто. Плюс ко всему билет первого класса в оба конца и шикарный номер в «Клэриджс».
– В «Клэриджс»? Лорна Монро усмехнулась.
– Забавно, но это подействовало на меня не меньше, чем деньги. Я никогда не останавливалась в таких шикарных отелях, и мне показалось, что это звучит недурно. Вот я и решила послушать его еще немного.
– Эплйард объяснил тебе, что нужно делать?
– Конечно. Он сказал, что никаких фотографирований не будет. Все, что от меня требуется в Лондоне, это нарядиться в какие-то роскошные шмотки и кого-то посетить во вторник утром. Он сказал, что все это устраивается потому, что один из его друзей хочет подшутить над другим.
– И ты ему поверила?
– Не очень, но потом я все же решила попробовать. В конце концов, двадцать тысяч долларов – это очень большие деньга. Такая сумма не могла оставить меня равнодушной. Временами я бываю весьма корыстной девицей.
– Глядя на тебя, этого не скажешь…
– Приятно слышать, – улыбнулась Лорна Монро. – Тогда давай скажем no-Другому: я реалистично смотрю на жизнь. Если мне повезет, если я буду усердно работать, сколько мне удастся продержаться в этом бизнесе? Еще лет десять? А потом – под горку. Вот и берешься за все, что подворачивается под руку. Я же тебе говорила, что у меня четыре сестры, мать и отец, которым год от года становится все тяжелее, а мне вовсе не охота, чтобы мы все превратились в бедняков.
Лорна Монро нравилась Паскалю все больше и больше. Ему нравилась ее прямота и ее улыбка. Он дал ей еще одну сигарету, поднес к ней огонь и откинулся в кресле.
– Ладно, продолжай. Итак, ты прилетела в Лондон…
– Я прилетела в Лондон и отправилась в «Клэриджс», где для меня были заказаны апартаменты. Как тебе это нравится? Цветы, фрукты, шампанское в ведерке со льдом. Я подумала, что кем бы ни был этот шутник, друг Эплйарда, но у него определенно есть вкус. А поскольку у меня на руках уже был обратный билет, я решила, что, если что-то пойдет не так, я в любой момент могу все бросить и улететь назад.
– И с кем же ты встречалась в Лондоне?
– Какой-то англичанин. Он позвонил в понедельник около полудня, а после обеда приехал ко мне в гостиницу. Привез с собой костюм от Шанель, туфли и попросил меня все это примерить. Проблема была в том, что я очень худая, и поэтому костюм на мне болтался.
– Как назвался этот человек? Ты смогла бы описать его?
– Он сказал, что его зовут Джон Гамильтон. Разумеется, я не стала требовать у него документы. Он выглядел настоящим чопорным англичанином. Среднего роста, стройный, светловолосый, прекрасно одет, вежлив. Вел себя очень официально. А лет ему было сорок с небольшим. Как я уже сказала, вполне нормальный человек.
– Это кто-нибудь из них?
У Паскаля уже были наготове две фотографии: Макмаллена и Хоторна. Сначала он дал Лорне снимок Макмаллена, и она внимательно его изучила.
– Похож. Да, думаю, это он. Сложно сказать, когда он так одет. Тут он выглядит моложе… Да, я бы сказала, что это он.
– Ты уверена? – пристально посмотрел на нее Паскаль.
– Да, теперь я абсолютно уверена.
Паскаль убрал обе фотографии в карман. Теперь придется пересмотреть многие из его версий. Он подался вперед.
– И он объяснил тебе, что от тебя требуется?
– Да, – улыбнулась Лорна. – Вплоть до мельчайших деталей. Он говорил и говорил: куда мне нужно идти, что нужно говорить. Это был настоящий военный инструктаж. Он дал мне имена и адреса, которые я должна была запомнить. А я спросила: «Уж если я выступаю в роли вашей жены, может быть, мне следует одеть обручальное кольцо?» Он сказал «нет».
– Ты верила, что все это действительно невинный розыгрыш?
– А почему бы и нет? По крайней мере, он говорил именно так. И кроме того, скажу откровенно, меня это мало заботило. Как бы то ни было, он заявился на следующее утро с самой потрясающей шубой из всех, которые мне приходилось видеть, и изумительным жемчугом. Шуба должна была скрыть, что костюм от Шанель болтается на мне, как на вешалке. Как видишь, он все просчитал.
А больше и рассказывать-то не о чем. Внизу стояла машина. Он отвез меня в эту курьерскую фирму, я взяла посылки и исполнила свой номер… – Она усмехнулась. – Потом обратно в «Клэриджс», где я попрощалась с жемчугом и шубой. Взяла двадцать тысяч долларов и улетела домой.
– Ты говоришь так, будто получила от всего этого удовольствие.
– Так оно и есть. Мне понравился Гамильтон, и вообще все это показалось мне забавным. «Кому от этого плохо?» – думала я. – Тут по ее лицу пробежала тень. – Или я ошибалась?
– Боюсь, что да.
– Наверное, так и есть, – проницательно посмотрела она на Паскаля. – За этим, видимо, стоит нечто большее, чем просто отправка женщине наручников, не так ли?
– Да, гораздо большее. Помолчав, Паскаль спросил:
– Ты больше никому об этом не рассказывала?
– Нет, только тебе. И Гамильтон, и Эплйард велели мне молчать. Что-то ты помрачнел. Это связано с какой-то опасностью? Для кого? Для меня или для тебя?
Паскаль подал официанту знак, чтобы принесли счет. Он знал ответ на этот вопрос, но ему не хотелось пугать девушку.
– Отлично, – сказала Лорна. – Значит, ни мне, ни тебе ничего не угрожает.
– Нет. Конечно же, нет.
Паскаль поднялся из-за столика и заплатил по счету. Встала и Лорна Монро. Бок о бок они вышли через стеклянные двери кафе на улицу Бонапарт. Моросил дождь.
Лорна Монро поежилась и плотнее запахнула плащ. На улицах уже зажглись фонари. Приближался час «пик». Манекенщица подставила лицо ветру, а затем повернулась к Паскалю и одарила его ослепительной улыбкой.
– Что ж, думаю, все это не так уж и страшно, – сказала она. – Ведь я всего лишь передала четыре посылки. Но все же с сегодняшнего дня буду помалкивать.
– Хорошая мысль.
– И избегай Эплйарда, – засмеялась она. – Ну ладно, надеюсь, я тебе хоть чем-то смогла помочь, а теперь мне пора возвращаться в гостиницу. Сегодня вечером я улетаю в Нью-Йорк. Приятно было познакомиться с тобой, Паскаль.
Они пожали друг другу руки. Лорна Монро уже собралась уходить, но вдруг снова повернулась к Паскалю.
– И вот еще что. Когда я стану знаменитой, пожалуйста, не подкрадывайся ко мне через кусты и не фотографируй меня втихаря возле бассейна. Хорошо? – Она усмехнулась. – Или хотя бы предупреди об этом заранее. А когда придешь, звони прямо в дверь.
– Так я и сделаю, – пообещал Паскаль и поднял руки в прощальном жесте.
Лорна Монро сошла на проезжую часть, по которой вдоль бульвара летел автомобильный поток. Посмотрев направо, она увидела, что на перекрестке бульвара и Сен-Жермен для пешеходов зажегся зеленый свет, и начала переходить улицу. Паскаль был уверен, что девушка не заметила машины.
Она выскочила из транспортного потока справа и, набирая скорость, начала быстро приближаться. К тому времени, когда машина достигла перекрестка, на котором горел красный свет, она уже двигалась со скоростью не меньше семидесяти пяти километров в час. Черный «мерседес» с тонированными стеклами ударил Лорну Монро своим боком, и ее тело взвилось в воздух, пролетев не меньше трех метров. Затем оно рухнуло на капот машины, перекатилось через него и упало на землю.
Воздух взорвался какофонией автомобильных гудков. Паскаль видел, как, подобно ему самому, на обоих тротуарах застыли прохожие. «Мерседес» рванулся вперед, пересек перекресток и скрылся в конце бульвара. Водитель и не думал тормозить, Паскаль даже не успел запомнить номера машины. Вот, только что, она была здесь, а в следующую секунду ее уже не стало.
Паскаль побежал. От пережитого шока его руки и ноги одеревенели. Чтобы пробежать двадцать метров, ему, казалось потребовалась целая вечность.
Лорна Монро, судя по всему, умерла сразу же. Паскаль понял это в ту же секунду, как приблизился к ней. Шея ее была перекручена, позвоночник, вероятно, сломан. Она лежала на спине, в людском кольце, которое становилось все плотнее. Ее прекрасное лицо не пострадало, и голубые глаза безмятежно смотрели в пасмурное небо.
Какой-то мужчина попытался нащупать пульс на шее девушки, но потом встал и безнадежно покачал головой. Паскаль бессмысленно помялся, а затем развернулся и стал протискиваться сквозь толпу. Машину видели и другие свидетели, так что он здесь уже был не нужен. Расспросы полицейских только задержат его, а ей он помочь уже не сможет. Паскаль остановился. В его ушах до сих пор звучал ее голос и нескрываемый оптимизм, с которым она говорила о своем будущем.
В тот момент жить ей оставалось не больше получаса. Паскаль оперся о стену и прижался лицом к ее шероховатой поверхности. В его голове вертелся один и тот же вопрос: осталась бы Лорна Монро в живых, если бы он не захотел встретиться с нею?