Его глаза блеснули, но тут же опустил веки, чтобы я не уловил, что он там думает на самом деле.
– И вот еще, – сказал я, вспомнив кое-что из школьной программы для младшей школы, – для тебя есть особое задание. Серьезное! Нужно создать некий механизм… нет, даже машину! Да, машину. Называется паровым двигателем. Сейчас я тебе быстро набросаю чертеж… Иди за мной.
Он покорно тащился следом через зал, где пирует рыцарство, по лестнице и длинному коридору. От его фигуры веяло такой безнадегой, что едва не отправил обратно.
Но в моих покоях он следил за моими движениями с непроницаемым лицом, ни словом, ни взглядом не выдал отношения к тому, что может начертить сеньор, искусно владеющий копьем и мечом. Я тоже помалкивал, пока быстро не набросал схему. Миртус добросовестно таращил глаза, я водил пальцем по рисунку.
– Видишь, котел?.. В него наливается вода, обыкновенная вода. Не святая и не чародейская. Ее кипятим, пар выходит по этой трубке и толкает вот эту пластину, а она поворачивает вот этот вал…
Он спросил с поклоном:
– А почему пар будет толкать ту пластину?
Я спросил в свою очередь:
– Ты когда-нибудь бывал на кухне?
– Бывал, ваша светлость.
– Неужели не видел, как подпрыгивают крышки кастрюль и даже котлов, когда закипает похлебка?
Он ответил медленно:
– Да, но…
– Что? – переспросил я. – Ага, врубился?.. Если тяжелую чугунную крышку котла подбрасывает, то это сила? Надо только котел покрепче, а то разор-р-р-рвет. Пар – он такой, свободная натура, ему все равно куда, лишь бы на свободу. А мы такие, дадим, но сперва пусть покрутит эти лопасти… Словом, суть ты понял. Понял? Ну, а сработает или нет, увидим, когда все будет готово.
Он взглядом попросил разрешения взять чертеж, хотя, думаю, и так все запомнил. Просто нужна страховка, чтобы когда ничего не получится, указать на чертеж: вот, все сделано, как вы мудро изволили велеть…
– Миртус, – сказал я вдогонку, когда он был уже у двери, – я мог бы прикинуться эдаким гением, чтобы ты меня совсем зауважал… по-настоящему, а не так, как сейчас, но скажу правду: не я придумал эту штуку. Это давно пашет в моем прошлом королевстве! Так что берись, не думая, что я дурак. Я дурак в другом, а в этом не совсем уж круглый… Все получится.
Он впервые за время разговора улыбнулся.
– Спасибо, ваша светлость. Начну прямо сейчас.
Глава 3
Слуга внес на широком подносе золотые кубки, украшенные драгоценными камнями, молча поставил на стол глиняную бутыль с множеством выдавленных печатей. Ему явно хотелось остаться обслуживать сеньоров и заодно послушать их речи, но я отослал его жестом, сам взялся наливать себе и барону.
Сэр Альбрехт пригубил вино, вскинул брови.
– Прекрасно! Тонкий аромат, дивный вкус…
– Знаете, барон, – сказал я с досадой, – вы бы хоть раз сказали правду! А то все у вас прекрасное, дивное, замечательное, редкое, отменное… Я уж и не знаю, когда в самом деле хорошо, а когда брешете, как самый что ни есть шелудивый пес в крестьянском дворе.
Он слегка приподнял бровь, взгляд стал ироническим.
– Дорогой сэр Ричард, я же воспитанный человек благородного сословия! Ну что мне, трудно сказать хозяину приятное? Все равно как любой женщине можно говорить, как молодо выглядит. И как сегодня особенно свежа!.. Все довольны, всем нравится, а значит – я в их глазах милый и замечательный человек!.. Но, вспомните, я вам никогда не комплиментю, когда касается серьезных дел. И сейчас вот напомню неприятное…
– Ну-ну!
Он сказал холодно:
– Вам предложили гроссграфство, однако власть над Армландией должны устанавливать сами. Из той части лордов, что признают вас гроссграфом, некоторые могут выделить в помощь войско, хоть и немного, остальные же останутся с интересом следить, как попытаетесь нагнуть остальных…
– А кто из лордов отказался признать мое гроссграфство?
Он пожал плечами:
– Сразу не скажешь.
– Почему?
– Часть не признает именно вас, а другие – никого. Им вольготно быть крохотными королями в своих владениях.
Я сказал настороженно:
– Но это нехорошо. Я насмотрелся на самоуправства маркиза де Сада, Синей Бороды и его жены Салтычихи… так что не надо про свободы! Лучше уж абсолютизм, чем такие свободы олигархов. Давайте перейдем к тому столу, там пошире. Поглядим на карту.
Он пропустил мимо ушей упоминания о непонятных личностях, вино все же допил, значит, не совсем дерьмовое, а может, это не он осушил кубок, а хорошее воспитание это сделало. Пойми воспитанного человека, эти всегда брешут, из-за чего всегда уютно и приятно находиться в их обществе.
Я раскатал рулон с картой, края прижали кинжалом, чернильницей и тяжелыми золотыми кубками.
– Вот смотрите, – произнес он трезвым голосом, – здесь ваши сторонники. К счастью, их владения граничат одно с другим, они выступают как единое целое. Этот вот край – против вас. А эти лорды, смотрите, просто разбойники. Воспользовались удаленностью от короля Барбароссы, слабостью центральной власти…
Я навис над картой, изучая диспозицию. Среди гор, если присмотреться, можно рассмотреть красивый гордый замок.
– Здесь кто?
– Очень точно, – заметил барон одобрительно. – Поздравляю, вы сразу отыскали самое важное звено в обороне противника. Хотя, конечно, противник – лорды, когда всяк сам за себя, но это замок самого сэра Белоголового.
– Самого, – пробормотал я. – А чем он славен?
– Прежде всего, – ответил барон, – твердыня несокрушима. А еще она, как видите, на вершине горы. Она так и называется – Орлиная. Графа Белоголового одолеть можно только на равнине. Да и то если будет только со своим личным войском.
– Вассалов много?
Он вздохнул.
– И вассалов, а еще больше – родни. Все, как один, отважные рыцари. Сердца кипят доблестью, души жаждут подвигов. Сэр Ричард, начинать нужно не с Орлиной горы и не с Орлиного замка.
– А как?
– Сперва покорить, – сказал он наставительно, – тех, кого проще. Если под вашей властью окажется больше половины Армландии, еще часть можно склонить на свою сторону с помощью переговоров. А с оставшимися то ли воевать, то ли с помощью взаимных уступок…
Я внимательно всматривался в карту. Голова начала кружиться, я перешел на телескопическое зрение и теперь старался не шевелить головой и даже не двигать глазными яблоками, а то изображение слишком резко прыгает из стороны в сторону.
– Три ряда стен, – напомнил барон. – Представляете? Это три крепости, вложенные одна в другую. Двадцать исполинских башен из таких глыб, которые не пошатнуть никакими ударами таранов. Только в башнях может разместиться огромное войско, а что говорить про саму крепость?.. Известно, что когда семьдесят лет тому здесь проходил император Гард Беспощадный, он даже не попытался остановить свое огромное войско, чтобы захватить крепость. Он сразу увидел, что ее не взять, а терять время и репутацию искусного воителя не хотел. Сейчас там лордом, как я уже сказал, сэр Белоголовый, воин умелый, решительный и донельзя отважный. За ним идут в бой охотно, потому что первым бросается в бой, а выходит из него последним.
– Это хорошо, – сказал я задумчиво.
Он взглянул на меня быстро.
– Даже и не думайте! Он не дурак. Увидев со стен большое войско, просто запрет ворота и не высунет носа.
– А осада?
– Говорят, у него несметные запасы. Может спокойно пережидать осаду хоть двадцать лет.
– Это хорошо, – повторил я.
– Чем же хорошо?
– Что он так думает. И что другие так думают. И что даже вы так думаете! Уверенность порождает беспечность. Лишь бы не применили никаких магических штучек…
Он спросил настороженно:
– У вас есть какие-то подозрения?
Я покачал головой:
– Нет. Когда я захватил свой первый замок, я был один. А замком правил могучий колдун. Остальные даже не успели вмешаться. Второй и третий замок принадлежали грубым и диким воинам, что сами недавно захватили те крепости и не успели еще укрепиться. Но здесь, как я понимаю, замки родовитой знати.
– Верно. И что из этого?
Я вздохнул.
– За что еще уважаю церковь, так за узду, которую хочет набросить на человечество. Чтобы все – в пределах правил. Хоть война, хоть семейная жизнь. Даже привычки, с какой ноги слезать с постели, а с какой заходить в туалет. Потому и магию уничтожает, что от магии столько неожиданностей… Я вот тоже не хотел бы, чтобы по нашему войску пальнули из магических орудий. Или чтоб его атаковали невесть откуда взявшиеся драконы! Или мертвецы вылезли из могил.
Он подумал, кивнул.
– Вы правы, сэр Ричард, – сказал он неохотно, – у некоторых есть всякие штуки. Разные. Все помалкивают, все-таки церковь осуждает, да и не по-рыцарски таким пользоваться… Но когда припрет, кто-то может и ухватиться за последнюю возможность спасти шкуру и защитить замок!