Через полчаса Марина и Ярослав снова были возле Российской национальной библиотеки. Краснов взглянул на часы, которые показывали восемь тридцать. Экстрасенсы быстрым шагом устремились на место преступления.
Тело, контуры которого были обрисованы мелом, лежало на ступеньках. Вокруг двигались люди, делая привычную работу. Ярослав быстро определил, кто здесь главный и представился. Затем подошел к телу. Марина следовала за ним, как нитка за иголкой. Она присела на корточки, и ее лицо тут же исказила гримаса. Лещинская даже предположить не могла, что доведется воочию лицезреть труп, да еще человека, с которым она всего-навсего несколько часов назад общалась лицом к лицу…
— У нас сегодня была здесь встреча, — пояснил Ярослав мужчине в погонах майора. — Где-то в районе обеда… А причина смерти уже известна?
— Сердечный приступ, — пожал плечами майор.
— Его убили где-то между пятью и шестью вечера, — подняв на прибывших глаза, произнес судмедэксперт.
Майор бросил удивленный взгляд на специалиста.
— Откуда такая убежденность? Вы же только что говорили, что смерть наступила от сердечного приступа…
Судмедэксперт пояснил:
— В области груди заметен сильный кровоподтек. Раньше я не обратил внимания. Смерть могла наступить от очень сильного удара в сердце. Работа профессионала. Такое не часто встретишь, но наличие гематомы — факт. Я сам раньше занимался борьбой, поэтому знаю, о чем говорю. У нас есть такое понятие — «отсроченная смерть». Возможно, после удара Левашов еще какое-то время жил и смог выбраться наружу. Может, сделать несколько звонков. Но далеко уйти он не смог бы…
— Нужно будет пробить телефонные звонки, — обратился майор к одному из подчиненных.
— Кто его обнаружил? — уточнил Краснов.
— Один из прохожих… Жертва ничего не говорила о своих планах? Может, Левашов собирался куда-то или кого-то ждал? — задал вопрос майор.
— Нет…
Лещинская в это время несколько раз обошла место гибели Левашова. Ее взгляд стал отсутствующим, устремился куда-то вдаль. На лбу, словно от невероятного усилия памяти, появились глубокие морщины. Неожиданно она резко обернулась и бросила выразительный взгляд Ярослава. Тот тоже сосредоточился, пытаясь нащупать хоть что-то. Раз, другой… Легкое чувство дурноты моментально подступило к горлу, как только Краснов попытался совершить очередную попытку.
— У меня просьба заехать в участок для дачи показаний… — вывел его из транса сыщик.
Ярослав кивнул. Затем пробормотал еле слышно, больше для себя:
— Все бесполезно. Все равно ничего и никого не обнаружите…
— Что? — переспросил майор.
— Ничего… Нам пора.
Они направились обратно. Неожиданно возле одной из ступенек Ярослав заметил клочок бумаги. Он быстро наклонился. В его руках оказался вырванный листок записной книжки, испещренный символами.
— Что это такое? — удивилась Марина, разглядывая из-за плеча шефа неизвестные ей знаки. — Вы понимаете?
— Это текст. Вернее то, что от него осталось. Слушайте, давайте потом посмотрим. Я устал до неприличия. Уверен, что вы тоже.
Глава 4
Они нанесли визит в полицейский участок. Потом заскочили в магазин и поднялись на свой этаж в отеле с пакетами, полными еды. Марина смущенно кивнула в сторону своей комнаты: ужинать вдвоем, по ее мнению, было бы гораздо веселей. Плюс это поможет ей развеяться после вечернего кошмара. Ярослав одобрительно кивнул. Он прошел в комнату Марины, присел в кресло и стал наблюдать, как его сотрудница ловко раскладывает по тарелке карбонат и нарезает салат.
Они поболтали некоторое время о всякой ерунде, выпили по бокалу вина. Но после ужина разговор вновь вернулся к убийству и к их недавней находке. Ярослав, сидевший напротив Марины, достал листок. Покрутил его в руках, посмотрел на свет. Очевидно, кто-то разорвал записку на мелкие клочки и выкинул в корзину перед выходом, но один из фрагментов случайно выпал.
— Нэткаддаш шмах… — прошептал Ярослав, повторяя слова записки. — Хаб лан лама д-сунканан йомано… шбокан лохайобаин…
Он наклонился ближе к спутнице, чтобы и ей стал виден текст. Марина тоже подалась вперед и почувствовала на себе мужское дыхание.
— Что здесь написано? — выдохнула женщина, взволнованная близостью Ярослава. Она чуть отстранилась. — Я ничего не понимаю…
— И не пытайтесь. Написано на арамейском. Это молитва.
Неожиданно Марина подумала о том, насколько необычный человек сидит рядом с ней. Конечно, она и сама обладала недюжинными способностями, но относилась к этому уже как к чему-то само собой разумеющемуся. Ну, поисковик. А дальше-то что? Какой интерес в умении найти пропажу? Даешь себе установку, берешь вещь и стараешься нащупать в окружающем пространстве, где же ее хозяин. И какая — то сила ведет тебя помимо твоей воли. Всего лишь нужно следовать этой силе — и все. Как собака.
А вот умение читать на всех языках… Это действительно нечто сверхъестественное. Перед тобой открывается иной мир, полный чудесных тайн и загадок, которые ты в силах разгадать. Если объединить их усилия, перед их парой откроются просто безграничные возможности. Можно опуститься на дно моря в поисках затонувших кораблей, можно отправиться на поиски древних сокровищ в еще неисследованные земли… А можно найти клад буквально у себя под ногами. Если, конечно, иметь склонность к авантюрам… Впрочем, она увлеклась. Это все вино.
— Сколько лет вы уже знаете языки? — спросила она вслух.
— С тех пор, как вернулся из одного похода, — таинственно улыбнулся Ярослав.
— А что там такого произошло? — заинтересовалась Марина. — Расскажите! Ну, когда это в первый раз с вами случилось? Что вы почувствовали?
— Сложно описать, — по-доброму усмехнулся Ярослав. — Чувствуешь себя малость не от мира сего. Даже не малость, а словно кирпичом тебя по голове шарахнули. Сначала были наивные мысли вроде того, что я теперь — хозяин мира. Все могу. Все в моей власти. Потом иллюзии стали рассеиваться. Довольно болезненное ощущение, кстати. И еще начинаешь понимать, что старый мир уже закрыт для тебя, рухнул, а к новому ты еще не готов. И выбора у тебя особого нет. Чувство одиночества, что ты изгнанник — вот твои верные друзья до конца жизни. Понимаете, войти в экстрасенсорику легко, а вот выйти — невозможно… Потом я махнул рукой на свои способности и попытался привыкнуть к тому, что есть.
Конечно, интересно изучать древности — там столько мудрости! И сколько всего еще не изученного! — продолжил Ярослав. — Миру еще предстоит многое узнать, в том числе, через нас, экстрасенсов. Но и бессмысленность в изучении прошлого тоже есть. Я читал, что когда археологи вскрыли гробницу одного из фараонов и стали расшифровывать свитки папируса, то ничего не нашли, кроме прошений и доносов. Мир во все времена был одинаков. Сам человек одинаков…
Марина опустила глаза, думая о том, что они с Красновым очень похожи. Она сама давно махнула рукой на свою «ненормальность». Главное, наверное, найти в этом мире «своих», прибиться к ним и успокоиться…
— А это что такое? — указала она на знак, который до этого не замечала. В углу листа карандашом был начерчен и обведен несколько раз христианский крест. Она всмотрелась внимательнее и тихо произнесла:
— Вы думаете, это имеет какое-то отношение к краже или убийству?
— Возможно, — пожал плечами Ярослав. — Хотя… Знаете, Марин, я много религиозных символов знаю, но с таким сталкиваюсь впервые. Может, этот рисунок — просто случайность? И ничего не значит? Я его не заметил сначала… Так, а это еще что?
Он перевернул клочок: на обратной стороне было написано уже на английском. Марина различила слова и быстро перевела текст сама:
— «Сегодня в три. Дорога будет чистой. Шатенка лет тридцати. Отель „Скандинавия“».
На этом фраза заканчивалась. Марина испуганно взглянула на Ярослава.
— Получается, это имеет к нам прямое отношение, — произнес он вслух. — Кто-то знает, что вы остановились именно здесь. И кто-то заметает следы так, чтобы и комар носа не подточил. Чтобы мы не докопались до сути. Бедный Левашов! Неужели его убрали из-за нас? Страшная смерть! Как вы думаете, что имеется в виду под словами: «дорога будет чистой»?
— Не знаю…
— Это может быть важно. Речь идет о новом убийстве? Впрочем, речь может идти о чем угодно…
Марине же была гораздо важнее оборотная сторона. Она вгляделась в символ, поднесла листок к глазам, покрутила на свету: стали ясно различимы жирные пятна. Она принюхалась: бумага источала сильный приятный запах.
— Это какое-то благовоние, — констатировала Лещинская. — Да… Крест, благовоние, молитва — все одно к одному. Вам не кажется, что мы имеем дело с религиозной сектой?