– Нет, ни о какой вершине речь не идет! – объяснял своим товарищам по команде Лайам, староста группы сассекцев, стоя у подножья горы.
За его спиной вверх уходил каменистый вперемешку с островками высокой зеленой травы склон.
– После вчерашнего происшествия было принято решение сократить дистанцию до 200 метров. Выбранный участок достаточно пологий, чтобы преодолеть его самостоятельно без снаряжения.
Лайам продолжал говорить. Энн посмотрела в сторону команды колледжа, которая расположилась в нескольких десятков метров от них. Лиц было не разобрать, но то, что имперцы, как и сассекцы, были прилично возбуждены перед первым номером состязательной программы, определенно бросалось в глаза. Всем хотелось проявить себя с лучшей стороны.
– Наши дистанции сойдутся в конечной точке, которую представляет собой небольшое углубление в склоне, наподобие платформы, где вы увидите вертикальный шест. На него надо будет наклеить данный каждому флаер. Наши зеленого цвета. У соперников синие. Чей флаер окажется предпоследним, та команда победила. Оказавшись на площадке, вы приклеиваете свой флаер к шесту, кричите «на месте», и начинаете спускаться так, чтобы не мешать подниматься следующим участникам. Все просто. Чтобы вы не сбились с пути, на протяжении всей дистанции ориентируйтесь на красные метки. Вопросы есть?
Лайам обвел спокойным, чуть насмешливым серооким взглядом своих товарищей по команде. Энн вспомнила, каким застенчивым и нелепым он был на первом курсе. За шесть лет успешной учебы и общественной деятельности он превратился в полную себе противоположность. И функции старшего в группе подходили ему лучше, чем кому-либо другому.
– Мидлтон, – обратился он к девушке, – ты завершаешь!
Энн кивнула.
Сассекцы построились в шеренгу, определив таким образом очередность каждого. Первым должен был взбираться на гору Кенни со второго курса финансового факультета. У него были длинные кудрявые волосы, забранные в хвост. И сам он был весь необыкновенно длинный и худой. Но его тощие руки обладали немалой силой, судя по смешно выпирающим на плечах мускулам. Кенни занимался стрельбой из лука. Очень часто его фотографии с очередных соревнований висели на университетской доске почета.
Лайам направился к своему коллеге из команды имперцев. Они остановились рядом друг с другом ровно посредине между двумя командами, чтобы дать сигнал к началу состязания.
Кенни опустил руки на огромный лысый темно-серый камень, готовый начать свой подъем в любой момент. Первого участника команды соперников Энн не видела, так как дистанция имперцев начиналась за поворотом склона. Раздался продолжительный звук свистка, и Кенни стремительно стал карабкаться наверх. Майка без рукавов колыхалась на его худом теле, как парус. Но несмотря на всю свою нелепость и казавшуюся нескладность, парень был на удивление проворным. Глядя на то, как он с каждой секундой, следуя пусть и зигзагообразной траектории, неуклонно поднимался все выше, Энн уверовала в победу своей команды.
Вскоре справа на склоне показался и участник команды имперцев. Подножье горы тут же наполнилось громкими подбадривающими криками с обеих сторон. Кенни и его соперник приближались друг к другу. Вместе с видневшейся на верху финишной площадкой они являли собою наглядное воплощение вершин равнобедренного треугольника.
– Кенни! Вперед! – кричала и прыгала Энн вместе со всеми.
Наконец, Кенни добрался до платформы, опередив своего соперника на каких-то пару секунд. Он громко крикнул оттуда «на месте», и следующий член команды сассекцев начал свое восхождение по склону. Кенни же стал спускаться, уходя намного левее, чтобы не столкнуться с ним. Точнее с ней. Это была девушка. Рыжеволосая Маргарет с четвертого курса биологического факультета.
Несмотря на свои светлые головы и неплохую физическую подготовку, сассекцы начали отставать от имперцев.
– Ты бы смог подняться еще раз? – спросила Энн Фостера, который был третьим от сассекцев и уже успел вернуться.
Тот до сих пор тяжело дышал, сидя на плоском камне. Руками он опирался на колени, голова его была опущена.
– Только если ползком и черепашьими темпами, – ответил Фостер, поднимая на Энн опустошенные после серьезного физического напряжения глаза.
– Ты думаешь о том, что их четырнадцать, и кому-то придется лезть повторно? – спросил Лайам.
– Именно так, – сказала Энн.
– Это было бы не честно по отношению к ним, – задумчиво пробормотал он. – Я пойду узнаю, может, нам стоит уменьшить число восхождений до четырнадцати.
И Лайам побежал туда, где за поворотом горного склона располагалась команда имперцев.
– Их пятнадцать, – выдохнул он, вернувшись через минуту. – Какой-то выпускник, которого они здесь вчера встретили.
– Им неимоверно везет, – заметил Фостер, вставая на ноги и отряхивая спортивные штаны от мельчайших камешков, налипших на колени.
Потом они все посмотрели наверх. На склоне виднелись три фигуры. Около самой площадки член команды имперского колледжа, ниже и левее сассексевец, спускающийся вниз, и у подножья склона, только начинающий свое восхождение еще один сассексевец.
– Мы отстаем на круг, – констатировал Фостер.
Лайам хлопнул его плечу и встал на позицию. Он был следующим.
Сассекцы очень старались, но все равно смогли нагнать лишь полкруга. Когда предпоследний член их команды находился на середине дистанции, парень из команды имперского колледжа уже кричал с площадки «на месте», а это означало, что последний, пятнадцатый член команды имперцев начал свой путь наверх. Энн подошла к склону вплотную. Она уже не могла видеть, что творилось наверху. Всматриваясь в трещинки, бегущие по огромному серому камню, обрамленному зеленой осокой, она вслушивалась в крики своих товарищей, ожидая сигнала.
– Энн, вперед! – потряс ее за плечо Лайам. – Наш уже там!
– Главное, не упади, там наверху скользко! – прокричал он ей вслед.
Сначала Энн могла достаточно быстро бежать, огибая валуны. Трава и мелкий камень, на самом деле, проскальзывали под ногами, и пару раз Энн чуть не упала. Впрочем, это не снижало скорости ее продвижения. Но постепенно склон становился все более крутым, Энн уже не отрывала рук от выступов, находя в них опору. Красные метки, хотя и показывали, где пролегает дистанция, но смысла в них было не так много. Благодаря тому, что по этим самым местам только что пробежало больше десятка человек, тропа через метр была, словно, отполированной и блестела в слабых лучах солнца, редко выглядывающего из-за облаков.
Энн все больше сдвигалась вправо, туда, где было нехожено, оставляя сигнальные метки слева от себя. Она посмотрела наверх. Впереди, в кажущейся недосягаемой высоте, белела светло-серым пятном на буром фоне финишная площадка. Энн набрала в легкие воздуха и посмотрела вниз. И поняла, что не следовало этого делать. Это только, стоя на твердой земле, гора выглядела достаточно пологой. Отсюда же она почти отвесно уходила вниз. У Энн закружилась голова. Она с шумом выдохнула.
Реальность постепенно менялась, как это всегда бывает во время сильных физических нагрузок. Если там внизу, вместе со всеми болея за членов своей команды, самым важным казалось скорое продвижение вверх по склону. То здесь, упираясь в этот самый склон лицом, не видя ничего перед собой, кроме горной породы, единственным желанием, прожигающим легкие вместе с тяжелым прерывистым дыханием, было просто, чтобы все поскорее закончилось.
Энн ухватилась за следующий выступ и продолжила свое движение наверх. Сердце бухало в груди от перенапряжения. Пот струился по спине. Холодные на ощупь камни обжигали ладони сквозь перчатки. Склон правее от выбранной дистанции оказался не столь удобным для подъема. Он был более гладким. Цепляться было практически не за что. Осторожность не позволяла Энн наращивать скорость. Медленно и осмотрительно она все же приближалась к заветной площадке.
Что-то было не так. Энн опять посмотрела наверх. Площадка была пуста. И как бы шумно не стучала кровь в ушах, Энн не могла пропустить этих двух слов «на месте», означавших поражение ее команды. Судя по темпу восхождения имперцев, кто-то из них уже определенно должен был забраться наверх. Но до сих пор не забрался.
И вот уже финишная платформа нависала над головой Энн. До нее оставалось несколько метров. С такого близкого расстояния Энн видела, что площадка представляет собою огромный плоский камень, врезающийся в склон. Еще немного.
Энн оттолкнулась ногой от очередного выступа и поняла, что ей не за что уцепиться руками. Она оказалась прилепленной к абсолютно ровному участку склона. Под ногами и руками мельчайшая галька, которая в любой момент могла начать осыпаться. В голове пронеслась нелепая мысль о человеке-пауке. Против своей воли Энн посмотрела вниз, и волна паники накрыла ее. Сердце забилось часто-часто. Ей стало так страшно, как никогда раньше. Страшно за свою жизнь. Она не понимала, как безопасное на первый взгляд восхождение обернулось такой смертельно опасной ситуацией. Энн закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Она понимала, что каждая секунда промедления уменьшает ее шансы.