Брэндон откинулся в кресле.
— Очень уж все это странно, — сказал он. — С чего бы страховой компании, которая даром не отдаст ни одного цента, прочесывать пространство в поисках никому не нужного железа?
— Может, они пытаются найти следы саботажа?
— Бессмысленно. Все равно им не получить свои денежки назад. Сколько времени прошло!
— Это нас ни к чему не ведет, — сказал Мур. — Да они, наверное, давно уже закончили… Впрочем, что мы гадаем? Давайте-ка спросим об этом деле.
— У кого?
— У Мультивака.
— У Мультивака! — изумился Ши. — Надо же, мистер Мур, у вас тут имеется персональный Мультивак!
— Ну да.
— Вот здорово! Я всегда хотел увидеть такую штуку, но так и не довелось.
— Только не путай, пожалуйста, сам Мультивак и его терминалы, один из которых стоит в моем кабинете.
С этими словами Мур улыбнулся. Вряд ли на Земле существовали люди, которые видели, как выглядит Мультивак. Работали внутри него, обслуживали — да. Но видеть… Можно ли увидеть махину этого суперкомпьютера, упрятанного в толще скал и простирающегося в длину на целую милю? Это был склад всех знаний, полученных человечеством за его долгую историю. Кроме того, он управлял экономикой, производил научные расчеты и имел еще миллионы свободных ячеек для того, чтобы держать связь с абонентами. В принципе, он мог ответить на любой вопрос…
Они поднялись в кабинет Мура. Ничего особенного. Терминал больше всего напоминал клавиатуру пишущей машинки, правда, с некоторыми добавлениями.
— Спроси, спроси его, — с нетерпением говорил Брэндон. — Просто спроси, собирает ли еще компания «Трансспейс» обломки «Серебряной королевы» возле Весты?
Мур пожал плечами и набрал на клавиатуре вопрос. Ши смотрел на его манипуляции с интересом.
— А как он отвечает? Он умеет разговаривать?
— Нет. Говорящая модель слишком дорога. Этот терминал печатает ответ на бумаге.
В этот момент из прорези в пульте выскочила полоска бумаги. Там было одно слово: «Да».
— Ага! — воскликнул Брэндон. — Я же говорил! А теперь спроси — зачем?
— Такой вопрос компьютер не примет, потому что он затрагивает частные дела. Он просто скажет, чтобы мы изложили основания для подобного запроса.
— Давай спросим, а там видно будет. Ведь не делала же «Трансспейс» секрета из того, что они собирали в космосе обломки!
Мур снова пожал плечами и отстучал вопрос.
Через несколько секунд из щели выползла очередная бумажная лента: «Укажите основания, дающие право получить интересующую вас информацию».
— Ну, а теперь скажи ему, что мы — та самая тройка, которая спаслась при крушении, — сказал Брэндон. — По-моему, мы имеем право.
Однако Мультивак был другого мнения. — «Ваши основания недостаточны», — гласил его ответ.
— Они не имеют права! — возмутился Брэндон. — Почему они держат это в секрете?
— Это Мультивак. Он сам определяет, насколько обоснованным является запрос, касающийся бизнеса. У него в этих делах своя этика, основанная на здравом смысле. Итак, что ты думаешь делать дальше?
Брэндон вскочил и забегал по кабинету.
— Ну ладно, обойдемся и без компьютера, — бодро сказал он. — Должно быть, что-то очень важное, что оправдывало бы расходы «Трансспейс». Они что-то ищут. Причем что-то настолько ценное, что они могут оправдать все потраченные деньги. Что?
— Марк, ты фантазируешь, — вставил было Мур.
— Вряд ли это деньги, бриллианты или другие ценности. Их просто не могло быть на «Серебряной королеве» достаточно, чтобы расходы окупились. Разве что если бы весь корабль был из чистого золота. А что может быть ценнее золота?
— Да что угодно, — сказал Мур. — Бумаги… Возьми обыкновенное письмо. Бумага, на которой оно написано, стоит не больше цента. Но информация, изложенная там, может стоить и сотни миллионов…
Брэндон с готовностью закивал головой.
— Правильно. Документы. Ценные бумаги. А теперь давайте додумаем, кто на борту «Серебряной королевы» мог ими обладать.
— Ну, этого нам никогда не узнать…
— А почему бы этим человеком не быть доктору Горацио Квентину? Мог он иметь бумаги? Скажем, описание своего нового открытия… Черт! К сожалению, я так и не встретился с ним в полете. Может, в разговоре он и упомянул бы о том, что везет с собой… А ты не видел его, Уоррен?
— Не помню, — сказал Мур, насупив брови. — Может, и встречались где-нибудь, но нас никто не знакомил.
— Наверняка нет, — вмешался в разговор Ши. — Мне кажется, я кое-что припоминаю. На борту был один человек, ни разу не покинувший своей каюты. Об этом говорил стюард. Этот человек не выходил даже к столу.
— Это был Квентин? — быстро спросил Брэндон.
— Очень может быть. Чтобы просидеть весь полет в каюте, человек должен быть большой шишкой. Не всем это позволяется.
— Все сходится, — с удовлетворением сказал Брэндон. — Других столь же известных людей на корабле не было. Значит, у Квентина в каюте было нечто. Нечто очень важное. Такое, что он его прятал.
— А может, у него просто была «морская болезнь»? — с сомнением произнес Мур. — Кроме того…
— Продолжай, продолжай, — нетерпеливо проговорил Брэндон. — Ты тоже вспомнил кое-что?
— Да, кажется, — сказал Мур. — Я уже говорил, что обедал в кают-компании за одним столом с доктором Хестером. Так вот, он тоже жаловался, что хотел бы встретиться с Квентином, но ему это так и не удалось.
— Ну конечно! — воскликнул Брэндон. — Все сходится. Квентин не выходил из своей каюты.
— Не совсем так, — продолжал Мур. — Хестер сказал, что… не помню точно, но смысл примерно такой: Квентин был человеком эксцентричным и обожал театральные эффекты, Они летели для участия в какой-то научной конференции на Ганимеде, и Квентин не пожелал заранее огласить даже название своего доклада.
— Так и есть! — снова воскликнул Брэндон. — Смотрите, как все великолепно совпадает! Квентин сделал новое, сногсшибательное открытие, и держал его в абсолютном секрете, потому что хотел выступить с ним на Ганимеде и вызвать у всех шок. Он не хотел выходить из каюты, видно боялся, что Хестер его «раскрутит». А потом наша «Королева» напоролась на метеорит, и Квентин погиб. Ребята из «Трансспейс» об этом открытии пронюхали достаточно, чтобы понять: если они его отыщут, денежки возместятся. Вот они и откупили право на обломки. Надеются найти среди них бумаги…
Мур улыбался, откровенно любуясь своим другом.
— Ну ты даешь, Марк, — сказал он наконец. — Красивую выдумал историю. Очень уж увлекательно наблюдать, как ты из ничего создаешь что-то…
— Из ничего? Ну-ка, давай спроси Мультивака. Я оплачу счет за этот месяц.
— Да уж как-нибудь сам оплачу! Спросим, конечно. Только сначала принеси сюда бутылочку с джаброй. Мы с Майком хлебнем еще понемногу и будем гораздо лучше следить за ходом твоих мыслей…
Джабра была принесена и разлита, после чего Брэндон уселся за терминал и дрожащими от волнения пальцами отстучал вопрос: чем занимался доктор Горацио Квентин в последний год своей жизни?
Ответ пришел быстро и был очень длинным и малопонятным, да содержал к тому же массу ссылок на научные журналы двадцатилетней давности.
— Я не физик, — пробормотал Мур, просматривая ответ, — однако думаю, что Квентин в основном работал в области оптики.
Брэндон нетерпеливо помотал головой.
— Все это было опубликовано, — заявил он. — Нам же надо найти нечто такое, о чем никто не знал!
— Раз никто не знал, значит, и мы никогда не узнаем.
— Но ведь страховая компания докопалась!
— А ты в этом уверен?
Брэндон усиленно тер подбородок дрожащей рукой.
— Дай-ка я задам ему еще один вопрос, — сказал он, имея в виду Мультивак. И быстро отстучал на клавишах: «Имена и адреса коллег доктора Горацио Квентина, работавших с ним в университете?»
— Откуда ты знаешь, что он работал в университете? — спросил Мур.
— Если Даже и не так, Мультивак нам подскажет.
В этот момент из терминала выползла очередная полоска бумаги. На ней было всего одно имя.
— Собираешься ему позвонить? — спросил Мур.
— Обязательно! Отис Фицсаймонз, живет в Детройте…
С этими словами он набрал комбинацию цифр, значившуюся в ответе компьютера. Голос, отозвавшийся на вызов, был тонким и каким-то старческим.
— Доктор Фицсаймонз, — начал Брэндон после традиционного обмена любезностями, — я представляю страховую компанию «Трансспейс». Нас интересует один из пассажиров погибшего корабля «Серебряная королева», покойный Горацио Квентин…
— Как, опять? — прервал Брэндона старческий голос. — Столько лет прошло, а вы все не успокоились?
Брэндон молча потряс в воздухе кулаком, изображая полнейший триумф. Однако голос его звучал мягко, почти безразлично.