По команде хозяина лев припадал к земле и замирал, ожидая приказа, как бы голоден он ни был. Затем Тарзан указывал на чучело и шептал одно единственное слово – «убей!» Лев с диким рычанием бросался на чучело, пожирая мясо. Пока он был маленьким, ему приходилось долго карабкаться по манекену, прежде чем он добирался до пищи, но с течением времени он все легче и легче справлялся с этой задачей и в конце концов научился одним прыжком достигать цели, опрокидывая чучело на спину и терзая его за горло.
Был еще один урок, наиболее сложный для усвоения. И вряд ли кто-нибудь, кроме Тарзана, выросшего среди зверей, смог бы подавить жестокую страсть к крови, свойственную хищнику, и заставить его изменить природному инстинкту во имя выполнения приказа хозяина. Требовались недели и месяцы упорных и терпеливых тренировок, чтобы лев окончательно усвоил этот главный урок: при команде «ищи» он должен был отыскать любой из указанных ему хозяином предметов и принести его Тарзану. Даже чучело с привязанным к нему куском мяса лев беспрекословно притаскивал к ногам своего хозяина. Естественно, что такое послушание и исполнительность вознаграждались двойной порцией мяса, и зверь скоро понял это.
Леди Грейсток и Корак частенько с интересом наблюдали за обучением Джад-бал-джа, хотя в душе считали это очередной причудой Тарзана.
– В конце концов, что ты собираешься делать с этим зверем после того, как он вырастет? – спросила как-то Джейн. – Он обещает превратиться в могучего Нуму. Он привыкнет к людям и совсем не будет их бояться. С другой стороны, приученный есть мясо с горла чучела, он всегда будет смотреть на горло живых людей, как на источник пищи.
– Он будет есть только то, на что я ему укажу, – ответил человек-обезьяна.
– Надеюсь, ты не будешь указывать ему на людей? – спросила Джейн в шутку.
– Он никогда не будет есть людей.
– Но где гарантии, что ты сумеешь в случае необходимости это предотвратить?
– Думаю, Джейн, что либо ты недооцениваешь ум льва, либо я его переоцениваю. Если права ты, то самую трудную часть работы мне еще предстоит сделать, если же прав я, то она практически завершена. Проверим все на практике: сегодня после обеда мы возьмем Джад-бал-джа с собой на равнину.
Дичи там предостаточно, и нам не составит труда увидеть, насколько сильна моя власть надо львом.
– Ставлю сто фунтов, – сказал Корак, смеясь, – что после того, как лев почувствует вкус свежей крови, он сделает то, что захочется ему, а не тебе.
– Будь по-твоему, – отозвался Тарзан, – но надеюсь, что сегодня ты и твоя мать увидите такое, что другим и не снилось.
– Лорд Грейсток – лучший укротитель хищников, – воскликнула Джейн, и Тарзан рассмеялся вместе с ними.
– Это не укрощение и не дрессировка, – сказал человек-обезьяна. – Возьмем для примера гипотетическую ситуацию. Допустим, к вам приходит некто, кого вы инстинктивно или бессознательно считаете своим злейшим врагом. Вы боитесь его. Вы не понимаете ни слова из того, что он говорит. Но он давит на вас своей грубой силой и заставляет делать то, что он хочет. Вы ненавидите его, но вынуждены подчиняться. Если в какой-то момент вы почувствуете, что можете ослушаться его, вы обязательно ослушаетесь. Более того, при удобном случае вы всегда готовы броситься на него и убить. А теперь – другая ситуация. К вам приходит некто, с кем вы знакомы: он друг и защитник. Он понимает вас и говорит на вашем языке. Он кормит вас, он заслужил ваше доверие добротой и заботой и просит вас сделать что-то для него. Разве вы откажете ему в просьбе? Нет, вы охотно ее исполните. Вот и золотой лев исполнит мою просьбу.
– Пока она будет совпадать с его собственными желаниями, – заметил Корак.
– Не перебивай, – сказал Тарзан.