Услышав шум за своей спиной, он повернулся, выдал свою суперулыбку и сказал:
— Ты потрясающе выглядишь. — Затем поднялся, аккуратно сложив газету, и шагнул мне навстречу, поцеловал меня в щеку, слегка обняв, и заговорил:
— Я распорядился, чтобы завтрак принесли в номер. Я не знаю твои вкусы и…
— Я все съем с благодарностью, — заверила я, опускаясь в кресло. Вид отсюда открывался потрясающий, я невольно залюбовалась им.
— Сразу после завтрака можем пойти на море, — продолжил Ден. — Ты не против?
— Конечно, нет.
Его стремление изображать из себя счастливого супруга слегка удивляло. В основном потому, что в голову не приходила причина, по которой он это делает. На людях понятно, но когда мы вдвоем… То, что он пытается загладить вчерашний инцидент, мне представлялось абсолютно нереальным. Значит, либо притупляет мою бдительность, либо просто дурака валяет, причем последнее казалось мне вероятнее, хотя в лице Дена не читалось и намека на насмешку.
В дверь номера постучали, и появился официант. Ден решил завтракать на лоджии, против чего я не возражала. Поесть он любил. Методично двигал челюстями и теперь вновь напоминал динозавра. Машина для убийства, которая решила под заправиться. У меня и так с аппетитом проблемы, а тут он и вовсе пропал.
— Ты ничего не ешь, — попенял мне Ден.
— Не хочется.
— Да? Надеюсь, это не я тебе аппетит порчу, — хмыкнул он.
«Ясновидящий», — мысленно скривилась я.
— Кстати, баррикады ты строишь совершенно напрасно, я не посягну на твою честь.
— Серьезно? — не удержалась я. — Вчера у меня сложилось другое мнение.
— Я предлагаю свою дружбу только раз, — улыбнулся он и, несмотря на улыбку, на его вкрадчивый голос, в нем чувствовалась угроза.
— Это мало походило на предложение дружбы, — удивилась я.
Он усмехнулся.
— Да? А ты привыкла, чтобы перед тобой на коленях стояли?
— Нет, не привыкла, — покачала я головой. — Желающих маловато.
— Чего ты выеживаешься? — нараспев сказал он и неожиданно ударил меня по губам, ударил вроде бы легко, но я едва удержалась в кресле. — Ты сама сказала, между супругами такое бывает, — засмеялся он, — Так что если немного походишь с разбитой рожей, ничего страшного.
— А ты нетерпелив, — усмехнулась я. — Не очень хорошее качество для человека твоей профессии.
— А ты чересчур независима для шлюхи, — отрезал он. — Мало учили?
— Достаточно.
— Ты так ничего не поняла, — посетовал он, а я сочла за благо заткнуться.
Через полчаса мы покинули номер. Я слегка припудрила разбитую губу, Ден наблюдал за моими действиями с паршивой улыбкой. На пляже мы пробыли часов до двенадцати, потом перебрались к бассейну.
— Тебе стоит завязать знакомства с дамами, — заметил Ден. — Начинай работать, дорогая.
Он заказал себе пива и устроился с газетой под полосатым зонтиком, а я решила поплавать в бассейне. На веранде стареющая дама в черном купальнике с блестками сидела в компании парня-латиноса лет двадцати пяти, с натянутыми улыбками они скандалили на дикой смеси английского и испанского. Парень собирался вечером в клуб, а дама выговаривала ему за какую-то блондинку и проигрыш в казино. В лице парня наметилась меланхолия.
— Пошла ты к черту, — незамысловато ответил он.
Рука ее дернулась, я решила, что она сейчас швырнет в него бокал, но обошлось.
— Скотина неблагодарная, — прошипела женщина, а парень поднялся и пошел в бар.
Я отправилась следом, бармен не знал ни испанского, ни английского, впрочем, знатоком русского языка, скорее всего, тоже не был, латинос пытался втолковать ему, что надо смешать в шейкере, полагаясь в основном на жесты.
— Вам помочь? — спросила я по-испански.
— О-о… — парень изобразил большую радость, а его дама, наблюдая за нами, заметно напряглась…
Вопрос с коктейлем был решен быстро, но уходить парень не спешил, устроился рядом со мной. Я заказала зеленый чай.
— Меня зовут Диего, — сообщил парень. — А вас?
— Юля.
— Сегодня приехали?
— Вчера, поздно вечером.
— Дорогой, принеси мне кофе, — заголосила дама.
— Извините, — пробормотал Диего и покраснел, что слегка удивило.
Взяв свою чашку, я пошла к Дену, чтобы дамочка успокоилась.
— А ты забавная шлюха, — хихикнул он, оторвавшись от газеты. И вдруг перешел на испанский:
— Откуда знаешь язык? В школе его вроде бы не преподают.
— По самоучителю, — усмехнулась я. — Было много свободного времени. В школе я учила английский.
Он тут же перешел на английский, причем говорил свободно и без акцента.
— И как успехи?
— Не жалуюсь.
— Талантливая девочка. Твой папаша вроде бы профессор?
— Профессор.
— Как же тебя угораздило, дорогуша?
— Дурная наследственность. Моя прабабка сбежала с карточным шулером, вот и меня вечно тянет на всякое дерьмо. Можно вопрос?
— Валяй.
— Ты меня экзаменуешь или сам выпендриваешься?
Он заметно помрачнел.
— Почему бы тебе не найти своему язычку другое применение?
— Я брезглива.
— Это поправимо. В хороших руках ты быстро исправишься.
* * *Вообще-то мне неплохо жилось здесь. Можно было часами лежать на раскаленном песке пляжа, прогреваясь насквозь: сверху солнцем, а снизу жаром песка. Со дня на день должен был появиться нужный нам человек, но мне не хотелось об этом думать. И я до боли в глазах смотрела на море, на ярко-синее небо, зарывала ладони в песок и улыбалась без мыслей. Беспокоил меня только Ден, но с того первого дня он не проявлял ко мне особого интереса. К тому же мы не так часто бывали наедине. Вернувшись в номер, я сразу же проходила в спальню, буркнув «салют».
Безделье и неумеренное употребление спиртного делали людей разговорчивее и доступнее, в отеле все перезнакомились и жили «своей компанией», то есть надоедали друг другу с утра до вечера. Но иначе эти люди не могли. К полудню все собирались на веранде ресторана и обсуждали предстоящий вечер. Я участвовала во всех развлечениях по двум причинам: во-первых, этого требовал Ден, во-вторых, это избавляло от необходимости бывать с ним наедине. Развлечения мелькали одно за другим, как в калейдоскопе. В компании царила демократия, чтобы стать «своим», достаточно было одного: иметь деньги, а люди без денег здесь не селились.
Диего всерьез решил за мной приударить. По крайней мере, постоянно вертелся рядом, а его дама (звали ее Анастасией, хотя она предпочитала отзываться на Настеньку, что было смешно и одновременно грустно) особенно мне досаждала, хватала за руку и щебетала:
— Ах, милочка, как ты, должно быть, счастлива, у тебя такой прекрасный муж.
Сама она была вдовой. Муж скончался год назад, оставив ей то ли нефтяную вышку, то ли золотой прииск, в общем, на жизнь ей хватало. Она испытывала страсть к молодым жгучим брюнетам, подбирая их в основном в стриптиз-клубах, второй ее страстью были истерики. Без них не обходился ни один вечер, они стали неотъемлемой частью развлечений, за ужином даже заключали пари: начнет Настя скандалить прямо в ресторане или дотерпит до танцев?
Диего пользовался всеобщей любовью за веселый нрав, услужливость и способность танцевать ночи напролет. Он приглашал всех дам по очереди, что позволяло мужьям спокойно выпить, Анастасия при этом возбуждалась, лезла на стол показывать стриптиз или ныряла в бассейн в вечернем платье. Я как-то решила, что, когда дама покинет отель, он много потеряет: никакая анимационная программа не шла в сравнение с номерами этой любительницы.
На публике Ден, то есть, конечно, Денис, был ко мне внимателен и насмешливо нежен, что как нельзя больше подходило нашей легенде — мы представлялись как бизнесмен из Санкт-Петербурга и его супруга-домохозяйка. Но стоило нам оказаться вдвоем, как он становился молчаливым, говорил если не грубо, то отчужденно и резко, что меня, естественно, не удивляло. Исподволь мы следили друг за другом. Иногда я ловила на себе его взгляд, который казался мне странным, поскольку в нем угадывалось едва ли не восхищение, что было не правдоподобным, и потому я отнесла это смущение на счет развивающейся у меня шизофрении. Конечно, он видел, как на меня реагируют мужчины — оборачиваются, когда я прохожу мимо, а разговаривая со мной, слащаво улыбаются и жадно прицениваются к моему телу, — но вряд ли это производило на него особое впечатление, потому что Ден прекрасно знал: я здесь как раз затем, чтобы обольщать, в общем, выполняю свою работу. Он был уверен, что это игра, а мужчины вроде него никогда не попадают на крючок профессионалкам, потому что очень хорошо осведомлены об изнанке жизни. Злость, что я его отвергла, не только не утихла, но становилась сильнее. Ему, привыкшему к победам, было непонятно, с какой стати я ломаюсь, ведь, с его точки зрения, лечь с кем-то в постель для меня так же естественно и просто, как ему выпить бокал красного за ужином. Боюсь, что мое нежелание кинуться в его объятия навело моего «супруга» на неприятные мысли, что дело вовсе не во мне, а в нем. Если распоследняя шлюха тебе отказывает, кем же, черт возьми, она тебя считает? Что-то он чувствовал, не умея ни объяснить, ни понять, в чем дело.