— Да что в этом такого-то? — искренне удивилась я, не понимая слишком бурную реакцию служанки на рядовое, в общем-то, происшествие. — Как будто в первый раз оцарапалась.
— Я помогу тебе одеться, — приказным тоном сказала Альба, словно не услышав мое неловкое оправдание и наконец-то оставив свой пугающий вежливый тон. Подошла к платяному шкафу, настежь распахнула его створки и надолго замерла, придирчиво изучая небогатый выбор.
Я соскочила на пол и подошла к ней. Все чуднее и чуднее, как говорится. И на что она так уставилась? Будто у меня гардероб ломится от всевозможных нарядов.
— А где синее платье? — наконец, скрипуче спросила Альба.
Я украдкой поморщилась. Именно синее платье и пало жертвой моего ночного приключения. Но, естественно, сознаваться в этом я не желала.
— Понятия не имею, — солгала я, глядя на служанку до омерзения невинным взором. — Давно его не видела.
— А разве вчера ты была не в нем? — продолжила она придирчивые расспросы.
Сердце испуганно замерло, пропустив несколько ударов. Но я решила стоять на своем до конца.
— Нет, — продолжила я настаивать на своем обмане. — Вчера я была в фиолетовом.
— Н-да? — недоверчиво переспросила Альба.
Я растянула губы в безмятежной улыбке, от которой у меня сразу же заныли щеки.
— Ну ладно. — Альба вскинула голову, прислушиваясь к чему-то, затем торопливо зачастила. — Времени нет разбираться. Одевайся! Зеленое тебе не идет. Этот цвет делает тебя похожей на смертельно больную. Поэтому пусть будет опять фиолетовое платье. Надеюсь, вчера ты не успела его замарать.
Происходящее казалось мне все более и более непонятным. Да что такое происходит? Как будто меня готовят к каким-то смотринам.
А вдруг?
Эта мысль настолько ошеломила меня, что я замерла с неприлично открытым ртом. Неужели в наш дом действительно пожаловали сваты? Или же кто-нибудь из многочисленных дружков отца наконец-то решил остепениться и обратил свой взор в сторону молодой дочери старого знакомого? Ох, только не это! Видела я его приятелей. Один другого омерзительнее.
Альба между тем продолжала суетиться вокруг меня. Она помогла облачиться мне в выбранный наряд, затем долго и придирчиво разглаживала складки. Наконец, взялась приводить в порядок мои волосы. Правда, почти сразу обреченно отложила гребешок в сторону осознав, что вряд ли сумеет здесь что-нибудь исправить. Буквально на прошлой неделе матушка вновь облагородила мою прическу, особенно коротко отрезав отросшие было пряди, поэтому на голове у меня творился настоящий ужас. Ежик непослушных жестких волос торчал во все стороны, опять неприлично пламенея рыжим.
— Да в кого ты такая уродилась? — не выдержав, сплюнула в сердцах Альба. — Рыжих в роду отродясь не было. И эти веснушки… Никогда в жизни настолько конопатых не видела.
Простодушное признание служанки окончательно испортило мне настроение. В самом деле, не я же выбирала себе внешность. Как говорится, все претензии к богам.
— Ладно, пойдем, — заторопилась тем временем Альба, видимо, осознав, что сделала все возможное. — Гость, должно быть, уже заждался.
Гость?
Мои брови сами собой поползли наверх. Неужели мое предположение оказалось верным, и в наш дом действительно пожаловал какой-нибудь друг отца, пожелавший наконец остепениться? А что, это было бы вполне в духе моего любезного папеньки. У него сейчас новая семья, но привычки-то остались старыми! Вряд ли рождение долгожданного наследника заставит его отказаться от азартных игр, а следовательно, его финансы по-прежнему будут оставлять желать лучшего. Между тем он обещал моей матери денежное содержание. Наверняка имел в виду настоящие гроши, но все-таки. Во всем, что касается домашнего хозяйства, отец скуп до невозможности. Он наверняка уже пожалел о данном сгоряча слове. И самый простой и разумный способ исправить сложившееся положение — позаботиться о том, чтобы бывшая семья перестала нуждаться в его поддержке. То бишь, выдать дочь замуж.
Я со свистом втянула в себя воздух. Если мои рассуждения верны, то лучше бы я вчера погибла после встречи с колдуном. Не хочу жить с каким-нибудь стариком! Да что там — жить! Мне ведь придется делить с ним постель.
И я скривилась в гримасе ужаса и отвращения.
— Хватит недовольные рожи корчить! — Альба ощутимо подтолкнула меня в спину, как и обычно, не испытывая и капли уважения к дочери своей хозяйки. Впрочем, что в этом удивительного? Все чаще мне казалось, что в этом доме меня ненавидят абсолютно все.
Я вздохнула и последовала к двери. Ладно, рано пока впадать в уныние и панику. Сначала узнаем, что за гостя принесло сегодняшнее утро.
* * *Я услышала голос матери еще с лестницы, ведущей на первый этаж со второго, где располагались наши спальни. Удивительное дело, но она заливалась соловьем, то и дело начиная мелодично смеяться. Словно не было вчерашнего ужасного дня и признания отца в том, что у него есть другая семья.
Почему-то вспомнились странные зеленые всполохи, которые я видела этой ночью в окнах спальни матери. Интересно, что это было? Проявление неизвестного колдовства? Не верится, если честно. Как я уже говорила, ни у кого в нашей семье не было ни денег, ни способностей для проведения какого-либо магического ритуала. Или мне просто почудилось? В принципе, ничего удивительного в этом нет. Я была слишком испугана после встречи с колдуном.
Матушка вновь разразилась громким смехом. Я невольно замедлила шаг, но тут же получила тычок в спину от шедшей следом Альбы, да такой сильный, что едва не полетела на пол. Привычно проглотила ругательство, едва не сорвавшееся с языка от столь грубого поступка служанки, и недоуменно пожала плечами, продолжая сама с собой мысленный диалог. Н-да, чудно. Вряд ли матушка стала бы так вести себя с кем-то из знакомых отца. Она всю эту братию терпеть не может. И точно не сумела бы скрыть неприязнь, даже если один из них попросил бы моей руки. Но тогда кто у нас в гостях?
— Сьерра Тамика Пристон! — между тем громогласно провозгласила Альба, первой протиснувшись мимо меня к дверям обеденного зала.
Я шагнула следом и невольно зажмурилась, ослепленная после темного коридора обилием солнечного света, льющегося через настежь распахнутые окна.
— Входи, входи, доченька! — засуетилась мать. Вскочила со своего места и подбежала ко мне, после чего крепко обняла.
Я попятилась, опешив от столь внезапного проявления ласки. Это еще что такое? По-моему, в последний раз мать обнимала меня еще в глубоком детстве, когда мне крупно досталось от отца за его любимую разбитую чашку. И все потому, что расколотила ее в сердцах сама мать, но признаться в этом не осмелилась, увидев, как неожиданно сильно он рассвирепел, обнаружив осколки. Вот и поспешила все свалить на меня. Подумаешь, детей часто наказывают. Разом больше или меньше — какая разница?
— Улыбайся и веди себя прилично! — почти не разжимая губ, между тем шепнула мне мать. — Поняла?
И пребольно ущипнула меня за локоть, видимо, желая таким образом показать, чтобы я восприняла ее приказ как можно более серьезно.
После этого я неожиданно успокоилась. Ан нет, все в порядке. Передо мной действительно моя мать. Ее никто не околдовал, и она не сошла с ума после ухода отца. Просто по каким-то причинам ей очень важно произвести на этого гостя благоприятное впечатление.
К этому моменту мои глаза уже привыкли к перемене освещения, и я с любопытством воззрилась на того, чье появление в нашем доме произвело такой переполох.
Мгновенно сердце сжала когтистая рука дурного предчувствия. Гость, который поспешил встать при моем появлении, был мне знаком. Именно его я видела вчера около дома колдуна и именно от него удирала, потеряв голову от страха. Я могла бы в этом поклясться, хотя накануне не разглядела его лица. Просто слишком знакома мне была эта высокая и немного сутулая фигура и этот гордый профиль с несколько крючковатым носом. Правда, к моему удивлению оказалось, что колдуну было не так много лет, как я могла бы подумать. Передо мной стоял совсем еще молодой парень. Наверное, старше меня всего на пару лет. Хотя что такое возраст для того, кто обладает магическими способностями? Кто знает, вдруг ему уже несколько веков? Среди колдунов частенько встречаются те, кто продает душу Альтису за секрет вечной молодости.
— Доброе утро, — поздоровался он с затаенной улыбкой в глазах, напоминающих цветом расплавленное золото.
Я промолчала. Язык словно присох к нёбу. Что этот колдун делает у нас? Зачем он меня выследил? Если бы хотел убить, то убил бы вчера, когда застукал меня около своего дома. Тогда для какой цели явился?
Мать, которая по-прежнему стояла рядом, не торопясь вернуться на свое место, вновь ущипнула меня, но на сей раз так сильно, что я едва не взвыла от боли. Прошипела: