— Наверное, у вас есть Контакты? — проговорил он наконец. Вопрос был более чем странный.
— Ну… Разумеется, есть!
— У меня нет, — выдохнул он. — Теперь нет. Больше нет. Будь проклята эта женщина!
У меня просто волосы встали дыбом. Боже! Он же был чем-то вроде живого призрака! Все мои знакомые имели по меньшей мере один Контакт; у меня было три. У нас с женой, естественно, был взаимный, как и у всех супружеских пар, а чтобы подстраховаться на случай, если мы оба погибнем в автомобильной катастрофе, у меня был заключен запасной с моим младшим братишкой Джо и еще один — с парнем, который учился со мной в колледже.
Я разглядывал этого одинокого человека. Его звали Мак — я слышал, как его называли по имени. Он был, вероятно, лет на десять старше меня, то есть где-то между сорока и пятьюдесятью — возраст достаточный, чтобы обзавестись дюжиной потенциальных Контактов. С виду в нем не было ничего необычного, за исключением этого его невыразимо тоскливого взгляда, но если он и вправду не имел ни одного Контакта, то удивительно еще, что во взгляде его всего лишь тоска, а не смертельный ужас.
— А… хм… Мери… знала, что она — ваш единственный Контакт? — спросил я.
— Еще бы! Конечно, знала. Потому-то она и проделала это, не предупредив меня.
Мак снова наполнил свой стакан и протянул мне бутылку. Я хотел отказаться, но, если бы кто-нибудь не составил этому бедолаге компанию, он бы, пожалуй, угодил под колеса автомобиля. Мне и впрямь стало жаль его.
— Как вы узнали об этом?
— Она… Ну, она куда-то вышла сегодня вечером; я позвонил, и мне сказали, что она ушла с Сэмом, а Сэм обычно водит ее сюда. Она и правда, оказалась здесь, и, когда я прямо спросил ее, она призналась. Хорошо еще, что бармен вступился, а то я мог бы забыться и, кто знает, чем бы это кончилось.
— Ладно, — сказал я, — но как же так вышло, что она оказалась единственной? У вас нет друзей или кого-нибудь еще?
Это открыло шлюзы. Бедняга — полное его имя было Мак Уилсон — был сиротой и воспитывался в приюте, который он ненавидел; подростком он бежал оттуда и попал в колонию для малолетних преступников — за какую-то кражу, что ли, — и ее он тоже возненавидел. Когда он вырос достаточно, чтобы самому зарабатывать на жизнь, он был зол на весь мир. Неудивительно, что он не научился заводить друзей.
Выслушав эту исповедь, я начал терзаться угрызениями совести, мне хотелось плакать. Возможно, виною была выпитая водка.
Часов около десяти, когда бутылка уже почти опустела, он ударил ладонью по стойке и начал сползать с табурета. Я подхватил Мака, но он отпихнул меня.
— Ну что ж, домой, — пробормотал он с отчаянием. — Если бы меня не отфутболивали все эти счастливчики, которым плевать на того, кого они пинают, — у них-то ведь все в порядке, у них-то Контактов вдоволь!
— Послушайте, — сказал я, — не лучше ли вам сначала протрезвиться?
— А как, черт побери, я смогу заснуть, если не надерусь? — с горечью возразил он. — Вряд ли вы поймете, что значит лежать в постели, глядя в темноту, без единого Контакта на свете. Весь мир представляется полным ненависти, мрачным, враждебным…
Внезапно в глазах его мелькнула надежда.
— Вы ведь не заключите со мной Контакта, а? Мне бы только продержаться, пока я не подыщу кого-нибудь. У меня есть коллеги, которых я, наверное, смог бы уговорить. На пару деньков, не больше.
— Ночью, в такое время? — удивился я. Мне не очень-то понравилась эта мысль; однако не согласись я, он остался бы на моей совести.
— В аэропорту «Ла Гуардиа» есть круглосуточная Служба Контакта, — сообщил он. — Для тех, кто хочет заключить еще один, дополнительный, чтобы подстраховаться перед дальним перелетом. Мы могли бы поехать туда.
— Но он будет односторонним, — предупредил я. — У меня нет лишних двадцати пяти баксов, чтобы ими швыряться.
— Так вы согласны?
Казалось, он не верил своим ушам. Затем он схватил мою руку, принялся трясти ее и, заплатив по счету, поволок меня к двери, нашел такси, и мы уже мчались в аэропорт, прежде чем я успел сообразить, что происходит.
Консультант в аэропорту пытался убедить меня заключить обоюдный Контакт; Мак предлагал оплатить его. Но я твердо стоял на своем. Я не доверяю людям, пополняющим свой список Контактов, когда у них есть истинные друзья. Если что-нибудь со мной случится, казалось мне, и кто-нибудь, кроме моей жены или моего брата, или моего давнего друга по колледжу, подхватит меня, я был уверен, что их, всех троих, это очень обидит. Поскольку было еще несколько клиентов, желавших заключить дополнительный Контакт перед полетом в Европу, консультант не слишком настаивал.
Меня всегда удивляло, что установление Контакта — такой несложный процесс. Трехминутная настройка оборудования; минута или две на то, чтобы как следует приладить на голове шлемы; считанные секунды для прогона информации, когда мозг гудит от обрывков воспоминаний, извлеченных черт знает откуда… и готово.
Консультант выдал нам стандартные удостоверения и гарантию: действительно пять лет; рекомендуемое обновление в связи с развитием личности, временным и географическим факторами; в случае смерти — мгновенный перевод информации; период пригонки; при наличии более одного Контакта существует возможность выбора, и тому подобное. И все было кончено.
Я так и не смог до конца уразуметь принцип действия Контакта. Он стал возможен только с появлением молекулярно-трансляционной техники, передающей весь объем информации из компьютера на уровень человеческого мозга и далее. Я знал лишь в общих чертах, что в первую очередь делались попытки достигнуть автоматической передачи данных на расстояние и что удалось найти способы сканировать всю информацию мозга и переводить ее в электронную память. И, хотя телепатия так и не вошла в наш быт, бессмертие мы обрели.
Я вышел из кабинки позже Мака. Контакт был односторонним, поэтому его информацию только просматривали, что совершалось мгновенно, тогда как во мне она кодировалась, а это несколько дольше. Когда я вышел, он о чем-то спрашивал консультанта. Я слышал ответ.
— Нет, у нас нет данных о каком-либо побочном эффекте. Трезвый человек или пьяный, процесс идет!
Мне никогда не приходило в голову, влияет ли спиртное на точность Контакта. Мысль о спиртном напомнила мне, что я выпил бог знает сколько водки, и это впервые за много месяцев, когда все ограничивалось двумя кружками пива, не больше. Сначала я ощутил приятный жар, отчасти из-за выпитой водки, отчасти от сознания того, что я помог этому последнему одинокому человеку. Затем я начал утрачивать ощущение реальности. Думаю, оттого, что Мак прихватил остатки водки с собой и требовал, чтобы мы выпили за обретенную дружбу — или что-то в этом роде. Помню только, что он поймал такси и назвал водителю мой адрес, а потом было утро, и он спал на кушетке, а в комнате все было вверх дном, и дверной звонок надрывался, как пожарная сирена.
Мне не сразу удалось сложить эти обрывки воедино. Открыв дверь, я увидел Мери, женщину, которая вычеркнула Мака накануне.
— То, что Мак сказал мне по телефону, правда? — спросила она.
Я тупо смотрел на нее. Она нетерпеливо добавила:
— Насчет Контакта, который он заключил с вами. Он позвонил мне в два часа ночи и все рассказал. Я выведала у него ваше имя и частично адрес, а остальное нашла в телефонной книге. Потому что никто больше не должен стать жертвой Мака. Никто!
Тут до меня начали доходить ее слова. Но я не знал, что на это ответить. Так что я позволил ей продолжать.
— Когда-то я читала один рассказ, — продолжала она. — Не помню, чей. Может быть, вы тоже его читали. О человеке, который спас тонущего. Спасенный был ужасно благодарен, делал благодетелю подарки, старался оказывать всяческие услуги, говорил, что он его единственный в мире друг, ходил за ним по пятам, переехал к нему в дом. Наконец спаситель не выдержал и столкнул зануду обратно в реку. Вот почему Мака Уилсона вычеркнули все, кого он умолил заключить с ним Контакт. Я терпела это в течение трех месяцев, и, насколько мне известно, это нечто вроде рекорда.
С треском отворилась дверь, и появился заспанный Мак. Она первой перешла в наступление.
— Видите? — воскликнула она. — Он уже начал.
— Ты! — выговорил Мак. — Тебе еще мало? Он повернулся ко мне.
— Ей мало было вычеркнуть меня и оставить без единого в мире Контакта. Ей надо было прийти сюда и попытаться убедить вас сделать то же самое! Ну можно ли представить себе такую ненависть?
На последнем слове голос его прервался, и в глазах появились настоящие слезы.
— Послушайте, — обратился я к Мери. — Я сделал это только затем, чтобы дать Маку возможность продержаться. Вчера вечером я слишком много выпил, и он отвез меня домой, вот почему сегодня утром он здесь. И, пока Мак не договорится с кем-нибудь, может, с коллегой по работе, я подстрахую его. Вот и все.