— Неужели ты до сих пор меня ненавидишь?
— Нет. У нас с Андреем все равно ничего не получилось и, видимо, не могло. Как это ни глупо звучит теперь, ты мне нравился даже больше. Но этот поступок…
— Этот поступок был поступком отчаяния… отчаяния идиота, у которого просто снесло крышу. Я потерял друга…
— Ты почти убил его. Чего ты хочешь? Чтобы я тебя простила и сделала вид, будто ничего не было?
— В каком смысле «почти убил»? — не понял Артем.
Катя удивилась:
— А ты не в курсе? У Андрея тогда случился инфаркт. Врачи вытащили его с того света.
— Инфаркт? — у Берестаги от боли вдруг сковало голову, и он с трудом соображал.
— И самое худшее то, что жить ему осталось всего ничего.
Эта новость потрясла Артема. Он не мог больше думать о своих отношениях с Катей. Смерть все отодвигает на второй план. Ромашка молча прошла мимо.
Снег мокрыми хлопьями безмятежно заваливал вечерний город. Еще недавно черный, теперь совершенно белый седан среди множества других, таких же заснеженных, стоял во дворе многоквартирного дома.
Погребенный и замерзший, Артем Берестага уже минут сорок сидел в машине, неподвижно глядя куда-то внутрь себя. Нахлынувшие воспоминания захватили его сознание.
Они познакомились с Андреем Карпасовым, когда Артем, в связи с переездом его семьи в Москву, впервые появился в новой школе. Это был предвыпускной год. Карпасов приехал уже в октябре из заграничной поездки. И первое же впечатление было незабываемым. Класс встречал Андрея, как цыгане — Паратова в «Бесприданнице». Одноклассники перешептывались и готовили сюрпризы. Девчонки делали из ленточек венки, а пацаны разбивали вдоль его пути бумажные бомбочки с крашеной водой. Обнимались под импровизированный туш, разыгранный губами двадцати человек. Артем не подозревал, что бывает такое признание.
Высокий и смазливый Карпасов был всеобщим любимцем. Всегда душа компании, весельчак, гитарист и казанова. Уверен в себе и со всеми одинаково приветлив. Его способность пародировать голоса всегда привлекала к нему внимание, а «фирменная» карпасовская «Лунная соната» неизменно собирала толпу влюбленных девчонок. Если бы в наших школах была система рейтингов, как у американцев, он наверняка получал бы высшие места.
Их дружба началась с первого поражения Берестаги на любовном фронте. Жеманная красавица Петухова презрительно проигнорировала его приглашение потанцевать на школьной дискотеке. Наблюдающий фиаско, Карпасов сочувственно улыбнулся:
— Не парься. Организуй так, чтобы на нее обратили внимание, и она — твоя.
— Как это? — заинтересовался Артем.
— Ну, хотя бы так.
Андрей вдруг театрально заломил руки и, припав перед Петуховой на колено, провозгласил:
— О, Анжела! Ты — самая лучшая, ты — цветок, увековеченный в камне! Я никогда не решусь подойти к тебе. О, моя безнадежная страсть!..
В сочетании с комичными жестами эта интермедия вызвала взрыв смеха. А «самая лучшая» Петухова, даже не уловив, что ее сравнили с камнем, зарделась и включилась в игру:
— О, встань с колен, несчастный поклонник, и пригласи меня на танец!
Продолжая таким образом развлекаться и хихикать, они закружились в центре зала.
— Психология, — позже прокомментировал Карпасов, — я тебе покажу некоторые приемники. Так Андрей взял над своим новым приятелем шефство. Артем был не против.
Матери у Андрея Карпасов не было, а отец работал системным администратором в телефонной компании. Он регулярно оставался на ночные дежурства, и его отпрыск активно пользовался свободой. Артем не подозревал, что у его сверстника может быть такая насыщенная любовная жизнь. Несколько девушек, с которыми одновременно «дружил» его новый приятель, не знали о существовании друг друга. И тем более не могли догадываться о сложном расписании, которому подчинялись их встречи с донжуаном Карпасовым. Они его обожали и с нетерпением ждали свиданий.
Единственными молчаливыми свидетелями ветрености Андрея были работники круглосуточного магазина рядом с его домом. Так получалось, что каждый раз по дороге домой, он с очередной пассией заходил туда за продуктами для романтического ужина. Посмотреть на новую девушку молодого повесы сбегался весь персонал маленького магазинчика. Продавцы чесали «репу», а охранники завистливо ухмылялись, пытаясь вычислить любовный график Карпасова.
Однажды они собрались совместно пойти куда-нибудь поразвлечься. Зайдя за другом, Артем наблюдал, как тот выпроваживал подружку. Помогая девушке одеться, Карпасов учил:
— Подаешь пальто, обязательно смотри в глаза и улыбайся. Невесты от этого млеют! Правда, сладкая?
— Еще бы! — засмущалась девчушка.
«Невест» он находил всегда и везде, не создавая для этого каких-то особых условий, ничего не планируя. Его импровизации были оригинальны и забавны.
Однажды в пустом ночном трамвае Андрей развалился, положив голову на плечо дремавшего у окна Берестаги, а длинные ноги протянул на сиденье через проход. Сидящие сзади «невесты», как называл их Карпасов, без умолку трещали:
— Представляешь, купила новый шампунь в такой красивой бутылочке. Вчера волосы помыла, теперь торчат-торчат.
Трамвай остановился, и девицы решили выйти.
— Чего костыли вытянул? — грубо «наехала» одна из них.
Карпасов открыл один глаз, оценивающе осмотрел нарушительниц покоя и ответил:
— Помыл вчера. Торчат!
А как-то после пляжного отдыха с двумя новыми подружками они возвращались в автобусе. Как бы обращаясь к другу, Андрей в полный голос рассказывал смешные «автобусные истории». Об одном водителе, который будто бы выпил на глазах у пассажиров бутылку водки и со словами «Ну, что поехали, смертники!» сел за руль. О другом, предложившем пассажирам пригнуться при проезде под мостом. Через несколько минут в автобусе уже не было ни одного равнодушного лица. Хихикал даже водитель, объявляя остановки в микрофон.
А когда шли по приглашению новых подружек в женское общежитие, Карпасов, не долго думая, нацепил на босые ноги ласты, на голову — маску с трубкой и шлепал так до самой общаги, развлекая людей вокруг. Девицы умирали со смеху.
Ему все сходило с рук. Даже то, за что другой бы, несомненно, пострадал. Как-то на большой перемене на глазах у всего класса Карпасов устроил очередное шоу. Он с листком бумаги вальяжно подошел к однокласснице и с видом эксперта пощупал ее задницу. Та, взвизгнув, отскочила и хотела залепить наглецу пощечину, но, узнав Карпасова, удержалась.
— Что за фигня? — возмутилась она.
Но Андрей проигнорировал ее вопрос.
— Да, да, определенно баллов семь, возможно, даже восемь, — создавая задумчивый вид, посчитал он и записал в листок напротив ее фамилии. Затем он перешел к следующему объекту исследования. Следующий объект дунул от него, но другие красавицы сразу заняли опустевшее место:
— Андрей, — хихикали они, — давай у меня, ведь баллов на девять потянет, а?
«Эксперт» все записывал, а одноклассницы в очередь просили перепроверить в надежде повысить полученную оценку.
Ему ничего не стоило завоевать расположение любого человека. В День десантника приятели возвращались поздним вечером с дачи. Группа изрядно набравшихся парней в голубых беретах, агрессивно раскачиваясь, двигалась навстречу. Дело пахло керосином.
— Надо играть на опережение, — сказал Карпасов. — Земляки! С праздничком вас! Как оно идет-то, а?
— А ты, браток, где служил? — включились нетрезвые «земляки».
Коммуникативные навыки всегда обеспечивали Андрею лучший кусок, самое удобное место и всеобщее признание.
Увидев в торговом центре длинноногую блондинку, он подошел, быстро открыл-закрыл лацкан пиджака и загадочно представился:
— Андрей Карпасов, капитан ФСБ. Государству требуется ваша гражданская помощь.
— Что? — растерялась красавица.
— Неподалеку от вас изменник родины, я слежу за ним, а вам надлежит обеспечить прикрытие. Мы просто будем гулять, как влюбленная парочка.
При повороте объекта наблюдения в их сторону Карпасов обнимал и даже целовал девушку, тихо сообщая ей на ушко:
— Так надо, он не должен заметить наблюдение.
Девица, конечно, сходу раскусила спектакль, но с удовольствием подыграла.
Все это было хорошей школой для Берестаги. Но не полностью удовлетворяло его потребность в жизненно важных знаниях. Он брал штурмом книжные прилавки и библиотеки в поисках книг по теории общения. Самым удивительным оказалось то, что психология, которая вначале была нужна ему с целью манипулирования другими, дала значительно больше, чем он ожидал — материал для осмысления и изменения себя.
Кроме того, обделенный в коммуникативных талантах, Берестага старался компенсировать этот недостаток учебой, игрой в шахматы, спортом, чтением. Шахматы и спорт научили побеждать. Начитанность стала основой эрудиции, давая в то же время богатый материал для работы мысли. А преуспеть в учебе необходимо было для самоутверждения и самоуважения. К тому же «приходилось» решать контрольные как минимум вполовину быстрее, потому что его не слишком увлеченному учебой приятелю нужно было время, чтобы списать. Свободное же время они проводили вместе. Хотя порой и им не удавалось избежать недопонимания и ссор, которые, впрочем, всегда оказывались скоротечны. Это была настоящая мужская дружба, придающая особый привкус воспоминаниям авантюрной молодости.