Откуда-то появилась машинка для проверки купюр. Дело тронулось.
- Не забудь проверить счет, Крысолов, - позвал Живодер.
Захлопнул дверцу, и его кортеж умчался вслед за кавалькадой господина с седыми висками.
Стас остался совершенно один на площади. Солнце уже облизывало зубцы кремлевской стены, площадь стала в самом деле красноватой. Даже грязный ноздреватый снег по краям площади не портил вид.
Из-за выбитых ворот в кремлевской стене выглянуло что-то серое, невысокое, совсем чуть-чуть над брусчаткой. Или показалось? Далеко отсюда до ворот, сотня метров с гаком. В любом случае, задерживаться не стоит.
Стас отлип от стены и пошел прочь, вдоль бока торгового центра. Бывшего.
Через два квартала свернул на узкую улочку, остановился возле арки, забранной тяжелыми чугунными воротами. Достал длинный ключ и вжал в замок, открывая неподатливые штыри. Надо бы смазать. И петли тоже не помешало бы...
И замер. Сзади определенно был шум - и вовсе не ветра.
Стас медленно обернулся. Напротив этой арки была еще одна - уже без всяких ворот. Оттуда и доносилась возня.
Стас расстегнул плащ, сунул руку под мышку, взвел курок "Хеклер-Коха". Одновременно с ним должен был загореться и оранжевый огонек указателя цели. Но доставать пистолет не стал.
Здесь действовал закон фронтира. Если не хочешь драки, не доставай оружия. А уж если достал - то стреляй. И стреляй первым. Или умри.
Но не будем уподобляться животным. Кроме стрельбы и смерти есть еще такие вещи, как разговор, верно?
Стас перешел дорогу и медленно двинулся под арку напротив, стараясь не наступать на мусор. Ботинки на толстой подошве ступали бесшумно, но все равно в арке гудело - то ли от ветра, то ли еще от чего...
У выхода из арки Стас остановился, поправил кобуру и полу плаща, чтобы не зацепилась рука, если все же придется играть в ковбоев. Выглянул во двор.
Снизу, метра на полтора от асфальта, дом был обделан мраморными плитками. Там, где плитка кончалась, получилась маленькая полочка, опоясывавшая весь дом изнутри двора. Крошечная, от силы сантиметров пять.
На этой-то полочке, обняв лапкой трубу водостока, и стоял маленький шимпанзе. Совсем молодой - голова непропорционально велика для туловища, совсем так же, как и у человеческих карапузов. Ростом сантиметров пятьдесят, шерсть странной, серебристо-серой масти. В свободной лапе он сжимал короткий железный прут.
На асфальте, напротив шимпанзе, сидели две крысы. Два самца: здоровенные, килограмм по семь каждый. Не всякая кошка так отожрется.
Они смотрели на обезьянку, но не нападали. Просто сидели на земле и ждали. Брали измором. Осада длилась уже долго, похоже, и не без успеха. Обезьянка дрожала от холода и клевала мордочкой, с трудом заставляя себя разлеплять глаза.
Вот они опять закрылись. Дрогнули, но так и не открылись... Мордочка пошла вниз, склоняясь к груди...
Крыса прыгнула. Бесшумно, резко взмыв в воздух серой тенью - но обезьянка как-то почувствовала.
Махнула прутом, и очень точно - видно, тоже навострилась за эту длинную осаду, как лучше отбивать прыжки крыс. Крыса бешено завертела хвостом, переворачиваясь в воздухе так, чтобы увернуться мордой от прута. Он прошел по ушам, чиркнув по темно-серой голове, и крыса ударилась о гранитную плитку на десяток сантиметров ниже лап обезьяны. Шлепнулась на асфальт. Вскочила и, привстав на задние лапы, ощерилась, глядя на обезьянку.
Обезьянка, судорожно втягивая воздух, крепче обхватила трубу, прижалась к ней, словно хотела протиснуться в щель между трубой и стеной. Заметила Стаса и закричала.
Крысы обернулись. Переглянулись и пошли на Стаса, расходясь в стороны. Та, что получила прутом по ушам, громко и требовательно пискнула. Из выбитой двери подъезда выглянула еще одна серая морда. Огляделась и убежала обратно.
За подмогой. Сколько же их здесь?..
Лучше не проверять.
Стас достал пистолет. По стене, подпрыгивая на неровностях, помчалось оранжевое пятнышко. Крысы стрельнули глазками по пистолету, по пятнышку - и двумя серыми стрелами брызнули в стороны, под хлам у стен дома.
Опытные. Тем более лучше не проверять, сколько их здесь.
Обезьянка опять закричала. Отчаянно, из последних сил.
Оглядываясь, чтобы крысы не напали сзади - крысы не испугались пистолета, отнюдь, они просто приняли его во внимание, - Стас подбежал к обезьянке. Мальчик, и даже с ошейником. Откуда же ты здесь, горе шерстяное?..
Обезьянка отлипла от трубы, протянула лапки, но прут выкинуть и не подумала.
Стас сам вырвал его из слабой лапки, швырнул в темный провал подъезда. Подхватил шимпанзе под мышку и, оглядываясь по сторонам, попятился от подъезда, держа проем входа на прицеле.
Если их там, внутри подъезда, много, просто убежать не получится. Они бегают куда быстрее человека. И если они всей оравой вынырнут из проема во двор, то окружат и набросятся, не опасаясь никакого пистолета. Тут уже и автомат не поможет. Невозможно уследить за десятком тварей, окруживших со всех сторон и прыгающих не тебя, целя в шею.
Единственный шанс - уложить их, когда они будут выбегать из подъезда, мешая друг другу. Если не остановить их на пороге, все...
За темным провалом, на лестнице, шуршало, но мордочки не показывались. Наблюдали откуда-то издали с лестницы, из темноты. Им оттуда все видно, а вот их самих не разглядеть. Знают, опытные.
Стас привалился плечом к стене - сзади был угол и вход в арку. Еще шаг назад, внутрь арки, и подъезд уже не будет видно. Так что теперь действовать надо быстро.
Стас развернулся и рванул через арку, через дорогу, скользнул за ворота и захлопнул их. Когда клацнул язычок тяжелого замка, Стас уже обернулся и оглядывал этот двор.
Здесь все было в порядке. Вроде бы... Этот двор был сквозной - впереди была еще одна арка, с такими же чугунными, хорошо подогнанными воротами, не оставлявшими снизу ни щели, ни зазора.
Все окна во дворе, до четвертого этажа, были забраны частой решеткой. Нет, конечно, крысы не могли так высоко прыгать. Эти решетки ставили не хозяева, чтобы защищаться от улицы. Эти решетки ставили по его заказу, чтобы защитить двор от внутренностей необитаемых домов. Как и две тяжелых стальных двери в оба подъезда.
Потому в этом дворе и тихо. И родная пурпурная "Нива" стояла, как ее оставил час назад - с целыми шинами, а не на обглоданных дисках, как тот "Сахалин" на площади.
Обезьянка под его рукой зашевелилась, вцепилась лапками в плащ. Глаза были большие, испуганные. И преданные. Ну еще бы...
Стас сунул "Хек" в кобуру, залез в машину, завел мотор и включил обогреватель. Ну и погодка! И сам задубел, как эта обезьянка.
- Как ты сюда попал-то, шерстяной?
Стас задрал мордашку шимпанзе, покрутил ошейник. На ошейнике не было ничего, кроме имени. Да еще на латинице: Sir Grey.
- Рыцарь Грей, значит... Нет уж, лапочка. Без расшаркиваний обойдемся. Серый ты, вот ты кто. Просто Серый.
Шимпанзе, преданно глядя в глаза, кивнул и что-то пролопотал по-своему. На кличку среагировал? Русский Серый и впрямь похож на буржуйского сэра.
Ага... Нет, не на кличку. Серый сунул в рот палец и стал его сосать. Голодный.
Стас залез в карман, за пакетиком с арахисом... черт! Зачем выкинул, дурак?
- Сейчас, подожди.
Стас попытался пересадить Серого на пассажирское кресло, чтобы дотянуться до бардачка, но Серый заверещал и вцепился в плащ, не отпуская.
- Да не брошу я тебя, не брошу... Куда уж теперь-то... Только в суп если.
Осторожно, чтобы не зажать шимпанзе под рукой, Стас перегнулся через него и открыл бардачок. Ага. И пакетик арахиса, и даже бутылочка колы. И еще какой-то огрызок бублика, провалявшийся здесь, должно быть, уже дня три, и весь ссохшийся...
Серый смолотил все. Только кола ему почему-то не понравилась - лишь пригубил ее, буквально пару глоточков, только чтобы не даваться всухомятку.
Пока он ел, машина прогрелась, стало тепло. Маленький живот разбух, глазенки закрылись, и обезьянка задремала. Стас пересадил его с колен на правое сиденье, закутал в плащ и пошел открывать ворота - те, что выходили на другую улицу. Будем надеяться, там крыс нет.
И откуда он здесь взялся? Из того голубого "Сахалина", что ли? Хозяев съели, а этот улизнул? И два дня простоял на полочке, отмахиваясь от крыс? Силен, шерстяной...
Стас отпер ворота и выглянул на улицу. Чисто. В смысле, никого. Уборка бы здесь не помешала. Вроде бы, давно здесь никто не живет - а мусор откуда-то берется. Ветер его приносит, что ли, с окраин города, где еще жить можно? Гоняет по улицам, заметая, как может, пустоту и безмолвие брошенного центра...
Стас вернулся в машину и медленно вывел ее за ворота, стараясь не разбудить Серого. И что с ним теперь делать... Не дома же выращивать, в самом деле? Обезьяну дома без присмотра оставлять нельзя. Был дом, станет склад после бомбардировки. Младшие братья человека, черт бы их побрал. Ломать уже умеют, а вот строить еще никак...