Чутье дает прямой совет:
Кто ни спросил бы об удаче,
Лги без зазренья, все иначе
Представь, запутывая след.
Ведь иногда хранитель тайн
И ненадежен, и случаен.
Так к чему мне знать то, что не должен я знать?
Альгиус, таким образом, отправился в одну сторону, остальные же вернулись в жилище Бофранка.
- Не унывай, друг Хаиме! - снова попытался утешить субкомиссара добрый Проктор Жеаль. - Позволь напомнить, что Альгиус известен как веселый малый, имеющий некоторое - достаточно сомнительное, кстати, - образование и даже не закончивший университета, а референдарий Альтфразе так и вовсе безумец. Что верить их словам? Что печалиться и ждать смерти?
- Я и не жду, - возразил Бофранк, обнаруживший в себе неожиданные смелость и бодрость, которых еще минуту назад не было и в помине. - Коли мне суждено умереть, пускай; только я не стану сидеть и ждать сложа руки, как не стану и пускаться во все тяжкие, дабы затуманить рассудок вином. Должно быть, ты помнишь, я говорил тебе о новом моем назначении. Кто знает, может, оно напрямую связано с мрачными пророчествами. Тогда мне прямая дорога изловить и убить этого дрянного упыря, пока он не сделал то же самое со мною.
- Хире Бофранк рассуждает вполне здраво, - поддержал субкомиссара и юный Фолькон. - Я вижу в событиях странную связь. Что вы скажете, к примеру, о той вести, что я принес и что осталась почти незамеченной за толкованиями вашего сна?
- О мертвой девице?
- Да-да, о мертвой девице, имя которой, как я сказал, - Роза Гвиннер.
- Отсеченная голова, вставленный промеж ног хвост и квадраты, вырезанные на животе жертвы, - пояснил Бофранк Жеалю, который ничего про убийство не знал. - Это уж второй случай, и вновь девицу зовут Роза. Вот вам еще совпадение, которое бог весть как отзовется... Я не предлагаю вам идти со мною, но скажу, что направляюсь в Баранью Бочку. Сейчас я хочу зарядить пистолет, взять шпагу и кинжал, а после найти некоего Оггле Свонка и кое-что проверить. Не знаю, что я буду делать затем...
- Позвольте же мне сопровождать вас, хире субкомиссар! - воскликнул Фолькон. - У меня с собою шпага и пистолет.
Сказав так, он и в самом деле предъявил внушительного вида двуствольный пистолет, доселе совершенно не заметный под одеждою.
- Эй! Эй! Что я слышу! - возмутился Жеаль. - Стало быть, меня вы оставляете?
- Как я могу воспрепятствовать тебе, - с улыбкою сказал Бофранк. Идемте же, у нас много дел, и не худо бы нанять повозку.
...И нет никакого сомнения в том, что этим нечестивым демонам доставляет одинаковое удовольствие высасывать теплую кровь людей и животных, как бывает приятен для здорового и бодрого телосложения глоток чистого и свежего воздуха.
Генри Холиуэлл, магистр искусств
Кембриджского университета
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,
в которой, вопреки ожиданиям, не происходит ровным счетом ничего
сверхъестественного, но зато появляются старые друзья Бофранка,
от которых он узнает новое пророчество - о трех розах
Волею провидения ли, удачей ли, свойственной обыкновенно людям, чрезмерно воздающим честь вину, но ни упыря, ни каких иных химерид в тот вечер Бофранк со своим маленьким отрядом не обнаружили. Зато в столь же грязной, сколь и многолюдной харчевне под названием "Котел и сумка" встречен был ими Оггле Свонк, попивающий пиво под тем предлогом, что он-де собирает сведения по наущению Акселя.
Кое-что он и в самом деле узнал и тут же поведал Бофранку.
Оказалось, что упырь бродит по Бараньей Бочке не каждую ночь, а лишь в сильный ветер и непогоду. Это соответствовало тому, что субкомиссар слышал от несчастного Волтца Вейтля.
Совпадали с уже известными Бофранку и места, где означенного упыря видели те немногие, кто после того уцелел. Все это были узкие, извилистые улочки у подножия Дровяного холма, с которого Бофранк недавно рассматривал предместье. Тут же совершена была большая часть ужасных убийств.
Описание упыря, пересказанное Оггле Свонком с чрезвычайным тщанием, было уже знакомо субкомиссару, ибо теперь он уже никогда не мог бы забыть ужасного облика Волтца Вейтля...
К сожалению, Бофранк не мог навестить Демеланта и Вейтля, ибо чирре просил не приходить и добавил, что найдет Бофранка сам, когда в том будет нужда. Что ж, ясно, что Вейтль жил где-то у подножия Дровяного холма, где обретался и подлинный упырь. Выглядел последний не в пример обыденнее, нежели Вейтль, так что не приходилось удивляться, почему жители Бараньей Бочки не думали на него.
Упырь - по словам Вейтля - имел рост чрезвычайно высокий и, надо полагать, наделен был соответствующей физическою силою. В остальном это был обыкновенный человек безо всяких красных глаз, когтей или иных поражающих воображение особенностей.
- Что ж, Оггле Свонк, ты заслужил благодарность, - сказал Бофранк, после того как выслушал бывшего морского разбойника. - Скажешь Акселю, ты мне пока не нужен.
Добавив к сказанному несколько монет, Бофранк оставил Оггле Свонка чрезвычайно довольным. В наступивших сумерках подкрепленные пивом субкомиссар, Жеаль и Фолькон некоторое время бродили по улицам, оскальзываясь в помойных лужах и натыкаясь на лежавшие то там, то сям бесчувственные тела пьяниц, до тех пор, пока их не остановил патруль гардов.
- Кто такие?! - грубовато спросил старший патруля, низкорослый толстяк с рыжей бородою.
- Субкомиссар Секуративной Палаты Хаиме Бофранк, - представился Бофранк, вынимая свой эмалевый значок. Его примеру последовал и Мальтус Фолькон, лишь Жеаль поленился извлекать свой, рассудив, что хватит и двух.
Так и вышло. Гард - прослышавший, что Бофранк назначен по делу об упыре старшим, - в меру своего воспитания рассыпался в извинениях, но субкомиссар прервал его и велел добросовестно исполнять обязанности, в случае же появления упыря не бить и не колоть его до смерти, а всего лишь вязать и содержать, никак не обижая, и тот же наказ передать иным патрулям (как поведал гард, таковых сегодня в предместье дежурило восемь). Это было немногое, что Бофранк мог сделать для несчастного Волтца Вейтля. Оставалось надеяться, что он последует совету Бофранка и совсем не будет выходить на улицы, пока по ним ходят ночные патрули.
- Отчего ж сразу не пристукнуть злобную тварь, хире? - спросил в недоумении другой гард, молодой, с лицом, сплошь побитым оспою.
- Да затем, дурак, что тут налицо происки нечистого, так что и судить его будет миссерихордия во главе с грейсфрате Броньолусом, а наше дело всего-то доставить чудовище к суду.
- А коли оно кинется? - поинтересовался старший. - Оно меня жрать станет, а я что же?
- А ты терпи, - посоветовал Бофранк холодно. - Не то сам перед судом встанешь.
Сказанное произвело должный эффект - страх перед миссерихордией был куда сильнее, нежели перед упырем, который, как говорили, хотя и силен, страшен и кровожаден, а все ж не дракон и не тролль. Оставив патрульных, Бофранк продолжал свои скитания до тех пор, пока не стало совсем темно. Фонарей в Бараньей Бочке отродясь не имелось, равно как и фонарщиков для их обслуживания, а упасть с размаху в сточную канаву не желали ни юный Фолькон, ни Проктор Жеаль.
- Коли мы до сих пор не видели упыря, то сегодня и не увидим, - сказал Жеаль. - Друг мой Хаиме, вернемся домой! К тому же я голоден, как, полагаю, и ты, и наш юный спутник. Поедемте же туда, где светло и чисто, где можно перекусить без опаски быть зарезанным из-за угла.
Таковым местом Проктор Жеаль считал "Королевский горн" - заведение чрезвычайно дорогое и помпезное, располагавшееся как раз напротив церкви Святого Грана и посещаемое преимущественно чиновниками высоких рангов и священнослужителями. Пустая повозка - четырехколесная бричка с откидным верхом - попалась уже на самой границе предместья, и возница не скрывал своего удивления при виде прилично одетых хире, бог весть как попавших сюда в такое время.
По пути юный Фолькон пытался уклониться от дальнейших пирушек, ссылаясь на неотложные дела, но Жеаль настоял на приглашении, сказавши, что в ближайшем будущем намерен жениться и тогда уже лишний раз поужинать вот так запросто, с друзьями, ему вряд ли представится возможным.
Убранство "Королевского горна", в котором Бофранк был несколько лет назад, а Мальтус Фолькон не был вовсе ни разу, поражало, как поражало и изобилие яств. В самом деле,
Люди о том, что темно,
Судят подобно слепцам:
Хоть тело - лишь смертный хлам,
Всю жизнь они все равно
Хотят угодить телам.
Первая перемена блюд состояла из большой трески, бараньего филе, супа, пирога с цыпленком, пудинга и тушеных корнеплодов. Вторая перемена - из голубей и спаржи, телячьего филе с грибами и превосходным соусом, жареного сладкого мяса, свежих омаров, абрикосового торта с десертом из сбитых сливок с вином и желе. После обеда поданы были фрукты, а вино попробовали четырех сортов.
Публика, наполнявшая золоченые залы с низкими расписными потолками, чревоугодничала со страстью и азартом, не преступая, впрочем, никаких известных законов. Не увидел Бофранк ни утонченного разврата (каковой, по слухам, творился тут денно и нощно), ни знатных особ, упившихся вином и изображавших кто дикую свинью, кто русалку (об этом также судачили, называя порою фамилии чрезвычайно известные).