Наблюдатель сам непроизвольно скривился, когда резко шагнувшая к помощнице шеф-повар нанесла ей хлесткую пощечину:
– Заткнись! И больше не открывай рот для подобных вопросов! И не только потому, что здешние стены имеют уши… – От греха подальше, заметив, как все стали осматриваться, Леонид приподнял камеру наблюдения в щель. – А потому, что так и помрешь глупой девственницей, не родив детей и не познав счастья в любви. И что там под тем Ласочем хорошего? Что стало с теми, кто сбегал в леса? Сама прекрасно знаешь! Мало кто из них детей на той свободе имел. А если возвращался в города слишком поздно, то и тут уже не мог иметь.
Она еще несколько минут ожесточенно отчитывала молодежь, которая только и пытается кричать «Долой рабство!», но которая даже не понимает, как прожить без этого рабства. По ее словам и вполне рациональным рассуждениям, получалось, что неведомые гаузы, которых и она вместе со всеми все-таки называла «кошмариками», скорее сохраняют человеческую цивилизацию, оберегают ее от лучей Ласоча и дисциплинируют отношения между людьми в сторону справедливости и повышения уровня жизни.
Тогда как Леонид успевал еще и хороводы собственных мыслей упорядочить: «Получается, что лучи местного светила достаточно радиоактивны, чтобы лишить репродуктивности местное население. Так что с подземным проживанием все понятно. Но что это за леса такие? И почему где-то там что-то растет, а здесь и травинки не видно? Еще бы узнать, кто такие валухи, и взглянуть на этих гаузов. Если последние окажутся сродни кречей, то я понимаю желание любого парня убить такой “кошмарик”. Но с другой стороны, если тут в рабстве целый народ, а то и цивилизация, то почему они и в самом деле не борются на свою независимость? Или их поработители и в эти дома легко могут залететь? Недаром ведь такие потолки высокие и двери огромные. М-да, интересный мирок».
Главная повариха тем временем все продолжала поучать и воспитывать молодежь. Привела достойные примеры того, что в глубокой древности, когда ни гаузов, ни валухов в этом мире не существовало, люди воевали между собой и в войнах уничтожали столько народу, что некоторые подземные города вообще остались пустыми. Сейчас же всякие войны запрещены, население растет, и пустых, заброшенных домов становится все меньше и меньше. Питание стало несравненно лучше, появилось электричество и множество полезных бытовых приборов. Развиваются искусства: литература, живопись, балет, танцы, театр. Совершенствуются науки. Устраиваются праздники с конкурсами и спортивными соревнованиями. Так что какая разница, как к тебе обращаются валухи: «раб» или «господин». Великаны поставлены охранять установленный порядок, и они это делают, как им приказано. И не их вина, что некоторые глупые мальчишки позволяют себе вынашивать идеи убийства гаузов, а то иногда и воплощают подобные идеи в жизнь. Родители тоже порой наказывают балованных детей, заставляют их учиться и правильно жить в обществе, но ведь дети при этом не становятся ненавистниками своих матерей и отцов.
Один из помощников, пожалуй самый степенный и рассудительный из парней, все-таки попробовал возражать своей начальнице:
– Такие сравнения тоже нельзя приводить. Родители – это одно. Они нас любят, и они едины с нами во всем. Тогда как чуждые «кошмарики» – это воплощение зла и насилия для большинства людей. Да и нас они заставляют работать для их блага, обкрадывая наш мир и делая его нищим.
– Где это и у кого ты наслушался таких бредовых мыслей? – можно сказать, что испугалась шеф-повар. – Это же надо до такого додуматься: «обкрадывают»! Даже ребенок знает, что груан – это как раз те самые вредные скопления от нашего Ласоча, которые только мешают нашему миру. Гаузы используют груан для своих устройств, он для них невероятно ценен.
– Тогда почему они сами груан не собирают и не воюют с подземными тварями?
Женщина на это криво улыбнулась.
– Так и нас никто не заставляет. Любой желающий спускается вниз добровольно. Остальных туда скидывают в наказание за преступления. Потом поставные сдают груан валухам, и мы за это получаем все блага цивилизации.
– Все равно оставаясь при этом рабами, – зациклился на своем парень.
Но его соперница в диспуте оказалась на удивление грамотно подкована в политическом плане:
– Значит, не заслужили считаться свободными. Вот когда докажем свою сознательную мудрость, тогда и заберут от нас валухов. Ведь это уже давно обещано. И даже конкретные правила для определения нашей мудрости составлены. Если ты о них не знаешь, то я тебя после обеда специально отпущу на беседу со старшиной нашей улицы. Если и он тебе не поможет, тогда к старшине сектора сама отведу.
Похоже, такая угроза была более чем нешуточная, потому что парень зачастил ножом по разделочной доске и больше ни словом не обмолвился о несчастной доле своего народа. Молчали и все остальные. И только через некоторое время в кухню ввалились еще две женщины, которые оказались личными швеями барона, лучшими подругами шеф-повара и родными тетками той самой, получившей пощечину девушки. Но молодая повариха с ними только скромно поздоровалась, не поворачиваясь красной щекой, тогда как швеи, получив от подруги на столик сбоку от двери вазу печенья и кувшин напитка, принялись, словно сороки, обсуждать фасоны изготавливаемых платьев.
Они и вчера болтали о чем-то подобном больше часа, так что Леонид решил не терять даром время, мотнулся наверх. Уж больно ему хотелось посмотреть хоть издалека, как эти гаузы выглядят. Посмотрел. Чуть не поплохело после этого.
Ему оставалось метра два до окошек, когда сквозь гул обдувающего тело сквозняка услышал странный шелест, скрип, а потом и свет наверху убавился вдвое. Словно кто-то заглядывал внутрь колодца. Памятуя о высоте шести метров над грунтом и об утверждении, что «кошмарики» летают, землянин сразу заподозрил именно поработителей данного мира. Хотя не мог понять, почему не слышно специфических хлопков крыльев. Уж заглянуть в планировании кречи или им подобные летуны никак бы не смогли.
Вначале было страшно лезть дальше, но любопытство пересилило. Хотя выглядывать Леонид старался с максимальными предосторожностями. Вот тогда ему и поплохело: между башенками деловито ползал гигантский питон с громадной пастью и заглядывал в каждое оконце! А его многометровое тело так и волочилось следом уродливой, поблескивающей металлом колбасой.
«Если это гауз, да он еще и летает, – думал землянин, стараясь от дрожи по всему телу не свалиться вниз, – то я сам готов добровольно идти хоть в бездну за тем груаном, лишь бы никогда больше не видеть эти ужасные зубы! Или это валух? Да нет, те вроде как куда-то попрятались».
Кое-как успокоившись, решил еще раз осмотреться. Тем более что питон уже скрылся за лесом окружающих башенок и заглянуть именно сюда в данный момент вроде как не мог. Зато теперь можно было и в сторону вулкана посмотреть. И вот там уже явно кто-то летал!
Внешне это напоминало наполовину спущенные, деформирующиеся при смене курса шары из сморщенной, покрытой пупырышками резины. Метра три в диаметре, они довольно лихо носились как над вулканом, там и над вытяжными колодцами. Создавалось впечатление, словно они что-то ищут на поверхности.
«Или голодные, или кто-то сбежал, или у них тут какая-то система тревоги сработала, – озабоченно размышлял Леонид, опускаясь вниз. – Ведь недаром этот питон откуда-то взялся и в окошки стал заглядывать. И если гаузы умеют перемещаться между мирами, то не удивлюсь, если у них есть некие приборы, фиксирующие эти перемещения. Вдруг так получилось, что мы оказались здесь и тем самым подняли тревогу? Мало того, вдруг Борю или Шаайлу уже поймали? А то и обоих? Лучше всего мне было бы сейчас находиться в городе и расспрашивать у людей конкретно, но как туда попасть?»
Да и нормально адаптироваться, незаметно влиться в среду горожан было бы нереально. Слишком мало до сих пор сведений о городе, следовало их собирать, накапливать дальше. Иначе ни себе, ни товарищам помочь не получится. А о возвращении в мир Трех Щитов в ближайшие дни и думать нечего.
Так что самыми актуальными были сведения. Ну и вода, пожалуй. Как ни редко прикасался гость из другого мира к своей фляге, она опустошалась с явно чрезмерной скоростью.
Разговор на основной кухне о платьях и фасонах продолжался с прежней интенсивностью и не думал прекращаться. Поэтому Леня поспешил к иным щелям, чтобы с помощью единственной у него имеющейся проволоки разложить оба диктофона. Ранним утром он их прослушал, но в предыдущих записях ничего особенного, кроме некоторых бытовых деталей, уловить не удалось. Но и то хлеб, чтобы понять жизнь иного мира – даже крошками брезговать не стоит. Опять установил диктофоны в позицию «Автопуск при звуке» над перспективной кухней людишек сомнительного криминального толка и небольшой семьи, в которой обычно на кухне и трапезничали. Ну а потом спустился к подвалу с камерой, думая еще раз быстренько глянуть на мальчуганов, потому что именно их голоса оттуда только и слышались.