— Нравится, — раздался голос мужика.
— Очень, — откровенно сказал я.
— А то. Единственный на севере храм Единому. Второго такого здесь нет. В Белгоре храм Создателя не меньше, но впечатления совсем другие. Садись в телегу, поедем.
— Куда? — не понял я.
— В Белгор, — удивился мужик. — Я разве не сказал.
Не сказал. И тупишь ты правдоподобно. Следующий раз глазки спрячь. Слишком они у тебя цепкие. Я хмыкнул и уселся в стоящую рядом телегу с клячей.
Без оркестра и парада мы покинули храмовую площадь и выехали за массивные ворота.
— Скажите Матвей, как Вас по батюшке?
— По батюшке не надо. Болеет сильно и умер уже давно.
— Что? — растерялся я.
Матвей улыбнулся в короткую бородку.
— Пошутил я. Матвеем просто и зови. А я тебя Владом буду звать. По-простому у нас в городе привыкли общаться. Шапку не перед кем не ломаем, но и свою сбивать не даем. Матвей я.
Матвей так Матвей. Мне легче будет. Итак, главная на сей момент задача, состоит в максимальном получении информации. Газет и телевизора я не вижу. Придется старой доброй болтологией потрудиться.
— Хорошо Матвей. Не подскажешь, сколько времени мы будем ехать?
— Час, не больше. Храм недалеко от города.
— Матвей, не расскажешь мне о Белгоре? Я недавно здесь и …
— Знаю, что ты здесь недавно и где появился. Вот что Влад, — повернулся ко мне Матвей. Отец Эстор не стал тебя вводить в курс дела. Занят очень, такой большой человек,
* См. железо средневековой Европы.
что страшно иногда становится, — усмехнулся он. — Знаю, что он считает тебя дэргом. Это его дело. Его проблемы. Главное, что никто кроме него и нескольких других церковников об этом не ведают. Орден Знающих не любит распространяться о своих секретах. Других об этом совершенно не нужно информировать. К существам, появившимся в гнилых пятнах особое отношение. Видел дрова во дворе?
Я кивнул. Краем глаза я заметил приготовление в углу церковного подворья к пионерскому костру.
— Двое вас появилось во время вздоха. Тебя вот отпустили, а второго сжигать будут. Не прошел он проверку на лояльность Создателю.
Я остолбенел. Моего соседа по храму будут сжигать. Это так заботятся о теле и душе закоренелых? Весело. А если это мой земляк? Вместе стали попаданцами. Падре в голове у него увидел разную хрень и на костер. И что мне делать? А ничего. Вариант с возращением и объяснением с падре, мне совершенно не понравился. Я на белом коне, где его взять, влетаю во двор, говорю падре, что он не прав. Он дико умиляется моей сознательности и чувству локтя, дает отбой, а клоны рыдают на коленях. Бред.
— Сам мог там оказаться.
Тоже верно. Я может и дурак, но не идиот. Тому организму не повезло. Бывает. А вот Матвей внимательно следит за моим лицом.
— Бывает.
— Верно сказал, Влад. Все в жизни бывает. Поэтому правду о тебе в городе буду знать только я. Для всех, в том числе и для моей дочки, ты будешь моим дальним родственником. Мой отец в свое время много стран объехал, вот и появился у него сын на Юге. Потом ты появился. Соответственно приходишься мне племянником. Дальше, еще проще. Жил ты в глухомани, городов в глаза не видел. Многое тебя удивляет и еще большего ты не знаешь. Местный барон решил женить тебя на своей любовнице. Залетела. Есть тут такой обычай, чтобы бастардов не плодить. Родился сынок в другой семье и никаких прав на титул и прочее не имеет, а сам дальше с красоткой забавляйся. Ты почему-то не захотел жениться и дал деру. Обычная история. Вспомнил о своих родственниках в Белгоре и направился сюда. Я тебя встретил и привез в город. Никто тебя расспрашивать не будет. Не принято в Белгоре о прошлом интересоваться. Не тот город. Но запомни Влад эту легенду хорошо. Вдруг пригодиться. Если что серьезное нужно спросить, спрашивай у меня, когда поблизости никого не будет. Мелочевку можешь у других. Твое происхождение все спишет. А еще лучше потерпи с расспросами. Сам все смотри, старайся понять и большинство из них отпадет. Все понял? Ничего разъяснять не нужно?
Я кивнул. Нет, я не ожидал, что местные спецслужбы выпустят меня из под контроля. Наблюдение будет по любому. Глупо надеяться на их наивность, а падре никем иным кроме спеца быть не мог. Но вот отношение к ним Матвея меня удивило. Простому сотруднику не положено так думать, а тем более отзываться о начальстве. Другие отношения связывают их с падре. Почему тогда меня отдали ему? Зачем ему это нужно?
— Не о том думаешь рыцарь плаща и кинжала. Самомнением страдаешь. Вон одного, шибко умного, уже сжигают без всяких шпионских игрищ.
Тоже верно. Не о том думаю. Зачем это нужно Матвею потом можно разобраться.
— Матвей, мне все понятно, а твоя дочь не сильно будет удивлена появлением братика.
— Нет, — ухмыльнулся Матвей. — Евдокия всегда мечтала о брате. Рада будет. Как приедем, сразу тебя познакомлю, если доча по подружкам не побежала. А что касается всего остального, так ты и вправду родственник мой. Земляк. Что нынче в России делается, земеля.
Я не остолбенел, я о….. Мысли заметались со страшной силой. Все-таки розыгрыш? Где камера и оператор. Где!? Где они мать их?
Да не волнуйся ты так, — сказал Матвей. — Ты действительно на Арланде, а не на Земле. Дед мой не родился здесь. Попал сюда, как и ты, сто лет назад. Языку вашему меня обучил и словечкам разным. Вот я парочку раз и ввернул их. Ты все понял и не удивился. Значит, земляк.
К моему специфическому состоянию удивлений, которое называется другим словом, добавилась досада на собственную тупость. Матвей, Евдокия.
— А рядом с ними Поликарп и Евлампия прячутся, а Эстор, Лон и Сенар так, погулять вышли.
А как ловко и быстро он меня просчитал. М-да. Все разговоры о наивности наших предков можно засунуть в задницу. Молодец. Так красиво меня никто еще не делал. Остается списать свою тупость на невероятные обстоятельства моего появления здесь. Здорово меня вышибло из седла, чтобы я себе не говорил. Так что получается. Тут электрички ходят? Станция Россия Земля осторожно, двери закрываются. Следующая станция Арланд. Горячий прием гарантируем.
— Сюда с России попадают или …
— Или. Разные бывают, не только с Земли, так говорят. Церковники своими тайнами со мной не делятся, да и не все гнилые пятна они контролируют.
Понятно то, что ничего не ясно.
— Жаль, что с твоим дедом нельзя пообщаться, — смог промямлить я. — Мир его праху.
— А он не умер, — посмеиваясь, сказал Матвей. — Сто двадцать пять лет — это для мужчины не возраст. Еще жениться может. Срок жизни тут дольше. В среднем сто сорок лет и почти до конца жизни мужчина остается мужчиной. Но ты прав. Пообщаться с ним не получится. Вот он сильно занят.
Мое состояние сильного удивления стало принимать гипертрофированную форму.
— А с какого года он сюда попал?
— С девяносто пятого.
Занавес. То-то я с ним как со своим знакомым общался. Это что получается, один год идет за десять? Или тут нелинейная зависимость? Мозги закипели и отказались шевелиться. Я откинулся на копну сена, лежащую в телеге. Голубое небо с Хионом притягивало взгляд своей глубиной. Чистый воздух. Птички поют. Грунтовка, плавно изгибаясь, огибала холмы. Лес по обеим сторонам был вырублен на триста метров по обе стороны. Обычный такой смешанного типа лесок. Таких полно в средней полосе. Да и трава обычная. А вот с правой стороны что-то в травке лежало.
— Интересно, — обратился Матвей к моему бренному телу, — гляди.
Матвей притормозил клячу. Лениво приподнявшись на локте, я взглянул на тушку животины, лежащую в метрах пяти от дороги. Лень мигом пропала. Тушка представляла собой скотину из фильма «Братство волка» уменьшенную раза в два. Дикая смесь гиены и кабана.
— Что это?
— Тварь, измененная силой Падшего. Видно не успела до вздоха спрятаться и погибла.
— И много таких здесь водятся?
— Много, — успокоил меня Матвей. — Сейчас никого нет, а вот недельки через две или три снова появятся. Живут они около погани и пропадают после вздоха. Почему, не знает никто.
— Только такие бывают?
— Нет, — снова обнадежил меня спутник. — Разные есть. Много их вот и называют их тварями. Замучаешься различать по отдельным видам. Да и не самые опасные они существа. Вот в погани охотникам попадаются гораздо хуже.
Собрав остатки мозгов в кучу, я откинулся на сено.
— Поехали дальше Матвей и расскажи мне о погани и городе. Чем вы вообще здесь занимаетесь?
Матвей хмыкнул и хлестнул вожжами равнодушную ко всему клячу.
— Рассказать можно. До смуты в этих местах располагался храм Единому. То, что ты видел, было его сторожкой. Маленьким храмом, встречающим путников перед основным комплексом. Храм строили все первые расы и люди. Гномы возвели стены и украсили их барельефами и статуями. Эльфы разбили цветущие сады и рощи, лужайки, украшенные великолепными цветами и растениями. Тритоны создали прекрасные пруды и озера. Люди украсили Храм тканями и гобеленами. Драконы придали всему созданному несокрушимость. Не было места на Арланде прекрасней и величественнее, чем Храм Единого. Со всего мира стремились попасть сюда существа посмотреть на его великолепие, воздать хвалу Создателю и Творцу. Отдохнуть на цветущих лужайках и полюбоваться на спокойную гладь воды. Храм излучал спокойствие, красоту и умиротворенность. Все расы соперничали друг с другом, стараясь сделать Храм еще более красивым. Самое ценное, что было у них, приносилось сюда и после долгих споров украшало Храм или относилось в его подвалы. Там были расположены кельи и обители для служек и приезжих. Так было до Смуты. Когда она началась, возле храма произошла одна из самых страшных битв того времени. Кто в ней участвовал, было не ясно. Но существа надолго забыли сюда дорогу. Слишком был велик ужас немногих уцелевших от масштаба сил вызванных во время битвы. Да и остались они на месте сражения, отбивая охоту у смельчаков и мародеров. Шли годы. Полыхал весь Арланд сотрясаемый тяжелой поступью легионов Проклятого. Но настало время и явился Создатель. Изгнал он Падшего и ближайших слуг его. Битвы еще случались, но по сравнению с прежними они были гораздо менее ужасны. Люди стали снова заселять покинутые места. Но на Север они заходить не смели. Создания Падшего волнами выкатывались с местных гор и уничтожали все живое до Красной реки. Однажды один смельчак пробрался в эти места и принес совету Верных страшную весть. Храм Единого во время смуты был осквернен. Чудовищным жертвоприношением он был испоганен. Стал поганью. А центральный алтарь его стал сердцем Проклятого. Многие стали думать, что именно отсюда Падший и начал свое шествие. Лишь небольшой привратный храм остался чистым. Но не это стало самой ужасной вестью. Слуги Падшего, проклинаемые всеми отщепенцы и их союзники из Новых рас, пытались возродить своего господина. Снова призвать Проклятого на Арланд. Трижды отправлялись армии совета сюда и трижды они были уничтожены. Все были в отчаянии. Тогда самый молодой член совета и самый могучий маг Лерай Варон предложил свой план. Многие считали его замысел безумным, но Лерай был настойчив. В конце концов, он добился своего. С небольшой группой своих сторонников Лерай отравился в погань. Тайно проникнув в центральный комплекс погани он уничтожил сердце Падшего, использовав для этого жизни своих спутников и свою. Подавляющее большинство тварей погибло. Остались лишь те, которые обитали внутри погани или около нее. Существа Арланда могли жить дальше спокойно. Жизнь на Сатуме постепенно стала налаживаться. Стали снова возникать королевства. Естественно без споров и войн они образовываться не могли. Семьсот лет назад в небольшом тогда королевстве Миора у короля родился пятый сын. Принц Орхет не хотел бороться за власть со своими братьями, но и быть приживальцем при дворе он тоже не хотел. Войдя в возраст, он стал командиром наемного отряда. Участвуя во многих стычках и войнах, его отряд прославился. Стать под знамена Серых ястребов хотели многие. Но Орхет отбирал самых лучших. Очень часто его выбор был для остальных не понятен. Да, этот маг или воин был силен, смел и верен. Но на поле боя он был одним из многих. Его специфические навыки не находили применения в обычном бою. Через сорок лет после дня своего рождения принц повел отряд на север. Повел в погань. Он смог проникнуть внутрь оскверненного Храма. Многие знали о сокровищах, которые там находились, но никто не рисковал их забрать из погани. Принц рискнул. Потеряв почти всех своих людей, Орхет добрался до сокровищ и смог унести их с собой. Тогда все поняли его предпочтения при найме существ в отряд. Двадцать лет он готовился к этому походу и сумел добиться успеха. На полученные богатства пятый принц Миоры смог основать новое королевство. Королевство Орхет в котором мы находимся. Оставшиеся в живых после этого похода воины стали знатью этого королевства. Самый безродный пехотинец стал бароном и богатым человеком. Всех уцелевших отец Орхета, безумно гордящийся своим сыном, возвел в благородное сословие. Если они, конечно, уже не были дворянами. Орхет основал свое королевство на севере, на пустующих землях. Погань вошла в ее состав. Все-таки сокровища добытые принцем составляли каплю в море из общих богатств, снесенных в свое время в Храм. На долгие годы погань стала основным источником дохода для молодого королевства. В месте последней стоянки Лерая Варона перед его рывком в погань был основан город Белгор. Лерай был могучим магом и очень умным человеком. Привлеченные слухами в город стали стекаться со всего Арланда люди, чтобы сразиться с тварями Падшего и стать богатыми. Орхет решил упорядочить этот процесс. Король создал гильдию охотников и стал ее первым магистром. Не все приезжие могли стать охотниками. Гильдия принимала в свои ряды только лучших. Только своим ученикам охотники раскрывали известные им тайны погани. Была и вторая причина. Длительное нахождение рядом с поганью оказывало дурное воздействие на многих людей. Они могли быть отличными воинами и магами, верными сынами церкви и друзьями. Но они могли быть такими вдали от этого места. В каждом есть семена тьмы. Иные бурно прорастали в этих местах. Вот с тех пор так и живем. Население Белгора составляют охотники, их жены, священники, купцы, банкиры и лучшие кузнецы Севера. Охотникам нужно лучше оружие и доспехи. Есть и шлюхи, пекари, шорники и другие. Но Белгор это город охотников и все остальные принимают их правила. Вот так и живем.