Жюльетте пришлось бежать вприпрыжку, чтобы не отстать от широкого шага Маргариты. На бегу она ловила свое отражение в семнадцати зеркалах. Ее поразило, что совсем недавно она в них казалась себе маленькой и незначительной. Сейчас она чувствовала себя большой и важной. Жаль, что зеркала не отражали эту перемену в ней. Маргарита, затянутая в черное платье, была тощей и угловатой, похожей на каменную горгулью на колонне собора Парижской Богоматери. Как удачно, что по пути в Версаль они с матерью проехали мимо собора! Жюльетта постарается уговорить мадам Виже-Лебрен показать ей, как нарисовать Маргариту в виде горгульи.
– Ваши руки в синяках будут целых две недели, – со злорадством пробурчала Маргарита. – Я покажу вам, как позорить меня перед вашей матушкой!
Жюльетта глубоко вздохнула, пытаясь подавить ужас. Ничего страшного, успокоила она себя, боль от щипков пройдет быстро, если думать о красках, холстах и предстоящих уроках.
Но на первом же рисунке она постарается изобразить Маргариту в виде горгульи.
Иль-дю-Лион, Франция 10 июня 1787 года
Жан-Марк Андреас обошел постамент со всех сторон, разглядывая статуэтку. Инкрустированный драгоценностями Пегас поражал воображение.
От развевающейся гривы до золотых филигранных крыльев и облаков, по которым распластался в полете конь, статуэтка казалась творением бога и мечты.
– Вы прекрасно справились с работой, Дезедеро, – промолвил Андреас. – Это совершенство.
Скульптор – некоторые называли его золотых дел мастером – покачал головой.
– Ошибаетесь, месье. Я не справился.
– Вздор. Это точная копия Танцующего ветра, разве не так?
– Это самая точная подделка, вплоть до особой огранки драгоценностей, – согласился Дезедеро. – Мне даже пришлось побывать в Индии, чтобы найти крупные и совершенные изумруды для глаз Танцующего ветра. В течение целого года я создавал эту статуэтку.
– А надпись, выгравированная на постаменте?
Дезедеро пожал плечами.
– Я воспроизвел знаки очень тщательно, но надпись не поддается расшифровке. Полагаю, это уже мелочи.
– Мелочей здесь не должно быть. Мой отец знает эту статуэтку вплоть до малейших деталей, – сухо заметил Андреас. – Я уплатил вам четыре миллиона ливров за ее копию, а вы знаете, я никогда не трачу деньги попусту.
Дезедеро знал. Жан-Марк Андреас уже в свои двадцать пять лет слыл довольно заметной фигурой в финансовом мире, взяв у больного отца в свои руки бразды правления судоходной и банковской империей Андреасов. У него была репутация блистательного и жесткого человека. Такой необычный заказ молодого человека пришелся по душе Дезедеро. Это был вызов ему как художнику. Желание Андреаса порадовать больного отца шедевром тронуло Дезедеро. Он сам очень любил своего отца и разделял чувство Жан-Марка.
– Мне жаль, месье Андреас, но, думаю, в этот раз ваши затраты не оправдались.
– Не говорите так, сеньор. – На скулах Жан-Марка заходили желваки. – Вам это удалось. Нам удалось. Мой отец не заметит разницы между этим Танцующим ветром и тем, что в Версале.
Дезедеро покачал головой:
– Вам когда-нибудь приходилось видеть подлинник Танцующего ветра?
– Нет, я не бывал в Версале.
Взгляд Дезедеро задержался на статуэтке.
– Впервые я увидел этот шедевр сорок два года назад, десятилетним мальчишкой. Отец взял меня с собой в Версаль. Он хотел показать мне сокровища, ослепившие мир. В зеркальной галерее на постаменте парил Танцующий ветер. Я был ошеломлен и потрясен его одухотворенной красотой. Полтора года назад вы пришли ко мне в студию с предложением создать копию статуэтки. И я согласился на это безумие, хотя воспроизвести Танцующий ветер – высшее мастерство.
– И вы справились.
– Если бы вы хоть раз видели Танцующий ветер в Версале, вы бы поняли меня.