Костя бросил машину у самых дверей под знаком «Стоянка запрещена» и вбежал в торговый зал. Машина напарница, которую Костя знал в лицо по нескольким застольным фотографиям, наводила кофе в двух чашках.
— У нас перерыв, разве вы не видите? — спросила она, не отрываясь от своего занятия.
— Где моя жена?! — выпалил Костя, переводя дыхание.
Таня подняла на него удивленный взгляд.
— А кто ваша жена?
— Маша! Которая вот тут работает! — он постучал пальцем по прилавку. — Где она?
— Извините, — Таня смотрела на него широко раскрытыми глазами, — вы, вообще, нормальный? У нас перерыв. Она пошла за булочками.
— Какие булочки?! Сейчас она несется в зеленом «Ягуаре» неизвестно куда, черт знает с кем!!
— Да? Вы так думаете? Это очень похоже на паранойю, — произнесла она назидательно, — а, вообще-то, зеленый «Ягуар» — это круто. Я б тоже покаталась, — она вышла из-за прилавка и подошла к окну, — вон, она идет, смотрите. Между прочим, пешком. Без всякого «Ягуара», — ее глаза весело прищурились.
Костя мгновенно очутился у окна и остолбенел. Через дорогу, не спеша, переходила Маша в сером костюме, том самом, который он видел на женщине из «Ягуара». Она улыбалась каким-то своим мыслям, покачивая прозрачным пакетом с булочками.
— Ну что? Убедились? — спросила Таня ехидно и задумчиво добавила: — А вообще-то я б хотела, чтоб меня так же ревновали. Это такая любовь, да? А она, дурочка, жалуется, что вы стали к ней прохладнее относиться…
Костя перевел на нее непонимающий взгляд. Кто кому жалуется? Причем тут «любовь», если он сам видел, как тот мужик увозил ее неизвестно куда? Ее же надо спасать!..
Маша распахнула дверь.
— А вот и я. Наш кофе готов? — увидела Костю и растерянно замерла. Ее лицо побледнело, став таким, как только что в машине, и даже слегка вытянулось. — Ты?! Что случилось?
Костя судорожно сглотнул слюну.
— Да говори же скорее! Что произошло?
Костя почувствовал себя полным идиотом. Он вглядывался в знакомые черты, и чем дольше смотрел, тем отчетливее понимал, что в машине сидела тоже она. Та же помада на губах (дома он не мог видеть, в какой цвет она их красила, потому что ушла раньше), тот же непослушный локон возле уха (иногда она собирала волосы в хвост, но не сейчас)…
— Где твои серьги? — вспомнил он.
— Какие серьги?
— Которые я подарил тебе на свадьбу.
— Дома лежат. Ты ж знаешь, я не одеваю их на работу. Да что случилось-то? Нас ограбили?
— Нет, нас не ограбили, но я сейчас же поеду домой и проверю.
— Поезжай, — Маша только удивленно развела руками, — а где они должны быть?
— Не знаю. В ушах.
— Логично, — Маша пожала плечами и протянула пакет, — на, Тань, пока теплые.
Костя грубо схватил ее за руку и развернул к себе лицом.
— Скажи, только честно. Час назад ты сидела в зеленом «Ягуаре», да?
Машин рот приоткрылся и закрылся снова. На ее лице возникло такое удивление, что даже Костя сам засомневался в увиденном возле кафе.
— Ты совсем… — Маша покрутила пальцем у виска. — Откуда у меня знакомые с «Ягуарами»?
— Знакомых всегда можно найти, — прошипел Костя, — с твоими-то данными…
— Хватит делать из меня проститутку какую-то. Танька, конечно, знает, что я не такая, но все равно, это низко. Тем более, ты же знаешь…
— Костя, идите, пожалуйста, сюда, — Таня достала из-под прилавка стопку бумаг, — вы же знаете роспись вашей жены? Вот, она выписывала накладную. Видите сумму? А вот чек. Сумма та же. Здесь пробито время. Двенадцать часов сорок восемь минут. Вы думаете, это я специально для вас чеки била? А потом буду свои деньги в кассу вкладывать?
Костя смотрел на лежавшие перед ним кусочки бумаги, пытаясь собрать воедино всю полученную информацию. Фрагментики не стыковались. Тем не менее в машине сидела именно Машка. Причем это не было похищением, иначе она б сама все ему рассказала, да еще настояла на заявлении в милицию. Она находилась там добровольно, и глаза прикрыла отдыхая… После чего? Тут и дураку понятно, после чего.
— Костя, может, выпьете с нами кофе? — сказала Таня примирительно. — А то у нас скоро перерыв заканчивается.
— Нет, спасибо, — он с ненавистью взглянул на жену. Никогда он не думал, что она станет изменять ему, да еще сделает это так ловко, что и подкопаться не к чему.
— Мне тоже надо на работу, — он направился к двери, но на пороге обернулся, чтоб убедиться, что Маша, как ведьма, тут же не выпорхнет в открытую форточку. Нет, она сидела на своем месте, откусывая булку, и слушала, как Таня что-то шепчет ей на ухо, взглядом показывая в его сторону.
Костя хлопнул дверью и вышел. На работу он не спешил. Там не могло произойти ничего серьезнее того, что творилось с ним сейчас.
Сопоставив факты, умом он понимал, что Маша не могла находиться в машине. К тому же, он достаточно хорошо знал артистические таланты своей жены. Так безукоризненно сыграть роль оскорбленной невинности ей было явно не под силу. Она никогда не умела ни лгать, ни скрывать своих эмоций.
С другой стороны, нельзя так правдоподобно загримировать человека, если ты не профессионал, которых в городе, раз-два, и обчелся. Да и зачем?.. А может, это машина-призрак, возникшая из какого-нибудь четвертого измерения? Ведь сейчас уже даже официальная наука согласилась с существованием инопланетян, потусторонних сил и остальной ересью. Значит, за всем этим, действительно, что-то кроется…
Ясно, что от Машки он не сможет добиться больше ничего, не отыскав новых улик. Но где их искать, эти улики?
«Серьги. Все-таки их не должно быть дома. Конечно, этот сутенер на „Ягуаре“ домчал ее до работы быстрее, чем я притащился на своей колымаге. Тут все продумано. И вот она, паинька-недотрога, со своими булочками топает из ларька. Шлюшка чертова… Но завести домой сережки ты не могла успеть. Это ты брякнула не подумавши.
И, вообще, зачем их прятать? Она же прекрасно знает, как они ей идут, и мне в них она очень нравится… Хотя, все тоже логично. Она всегда боялась ходить одна с такими кусками золота в ушах, и надевала только в своей компании. Если б она просто одела их на работу, было бы странно… Значит, со своим Ягуаром ты ничего не боишься? Значит, для тебя это праздник? — Костя стиснул баранку в бессильной злобе. — Дрянь! А сколько времени прикидывалась порядочной. Потому ей и безразлично, где я пропадаю вечерами. У нее есть свое утреннее дерби.
Она думает, что я поеду на работу? Фиг вам. Я поеду за сережками. И если их там не окажется, пусть пеняет на себя», — мстительно подумал Костя, заводя двигатель.
Он вдруг почувствовал, что рушится один из тех краеугольных камней, на которых держалась его спокойная жизнь. Все мелкие интрижки и посторонние связи представляли интерес только в одном случае — если дома его ждет жена, к которой всегда можно вернуться из водоворота событий. Если этого нет, то интрижки перестают быть таковыми, превращаясь в основную жизнь. Костя не хотел такой бессмысленной жизни.
«Но как она посмела поступить со мной так подло?!..»
Костя влетел в квартиру и, не разуваясь, бросился к черной шкатулке, стоявшей на полочке в спальне.
Сережки лежали на месте, запутавшись в нитке дешевых бус чешского стекла. Он оторопело взял их и поднес к глазам, словно стараясь распознать подделку. Но они не могли быть подделкой и преспокойно лежали дома.
Что это могло означать? То, что в машине все-таки находилась не она, а кто-то искусно под нее подделывающийся? Зачем? Или она все-таки могла каким-то образом успеть вернуть серьги на место? Нет, не могла. Никак не могла…
Костя заметил, что усиленно ищет ей оправдание. Он безумно хотел, чтоб все вернулось на круги своя, чтоб Маша оказалась по-прежнему любящей его, милой и славной девочкой. Но для этого тоже нужны доказательства, как и улики для обвинения.
Если раньше все выглядело, пусть не слишком приятно, но более или менее правдоподобно, то теперь сережки разрушили всю схему. Что у него осталось, чтоб заполнить образовавшуюся пустоту? Конечно, «Ягуар». Его номерной знак стоял перед глазами также четко, как и Машино лицо в салоне. Однако ГАИ вряд ли предоставляет справки о владельцах шикарных лимузинов. Как жаль, что у него там нет знакомых.
Вдруг он вспомнил, как однажды потерял права, и восстановить их без пересдачи экзаменов вызвался Витя, один из «рабов», работавших на флексографе. Тогда все проблемы разрешились буквально за пару дней.
Костя вернулся в машину и повел ее к офису. Теперь он не спешил. Наоборот, требовалось собраться с мыслями и попытаться извлечь из всего этого бреда рациональное зерно. Если оно там есть…
Косте не повезло. По семейным обстоятельствам Витя поменялся сменами с другим флексографистом.
Нет, в полном бездействии до завтра он не выдержит, ведь вечером Маша вернется домой, и надо будет что-то решать. А вдруг не вернется? Вдруг теперь, когда все открылось, она «в наглую» заночует у Ягуара?..