Я пожала плечами:
– Да, в общем-то, никакой. Просто странно все это. Вам так не кажется? Ну, зачем было Людмиле разводиться с Леонидом, если в итоге она все равно решила быть с ним?
– Это было ее дело, я никогда не вмешивалась в Людкины отношения с мужиками. Извини, но у меня еще много дел...
Я поднялась со стула.
– Ну, ладно, не буду тебя отвлекать...
Запиликал телефон, и Вероника опять вздрогнула. «Да, девчонке нервишки не мешало бы полечить», – машинально отметила я.
Зиновьева тут же схватила трубку:
– Алло!
Я осталась стоять, дожидаясь, когда девица закончит телефонный разговор и проводит меня. Ладно, так и быть сейчас я уйду, но на этом наш разговор с вами, уважаемая Вероника, еще не будет закончен!
А Верочка между тем молча слушала говорившего по телефону человека и медленно бледнела. Затем она подошла к окну, отодвинула штору и посмотрела вниз. Я только успела уловить момент, когда глаза девушки закатились, но поймать ее не успела: Вероника без сознания упала на пол.
– Вера! – Я тут же кинулась к девушке.
Машинально я выглянула в окно. Что так могло напугать несчастную? Но на улице я не заметила ничего особенного; только высокая блондинка в ярко-красном платье стояла на середине детской площадки. Когда наши с ней взгляды встретились, она тут же уронила сотовый в сумочку и поспешила покинуть дворик. Лица ее я не успела разглядеть, но в том, что звонила именно она, я не сомневалась.
– Вера, что с тобой?! – Я склонилась над Вероникой. Но на все мои окрики девушка никак не реагировала: она неподвижно лежала на полу, а рядом монотонно гудела отброшенная в сторону трубка.
Я вскочила с пола, быстро налила в стакан холодной воды из-под крана и выплеснула на Веронику. После того, как я повторила эту процедуру еще пару раз, девушка наконец-то закашлялась и открыла глаза.
– Что случилось? – тут же накинулась я на нее с вопросами. – Что с тобой?
Вероника бессознательно блуждала взглядом по стенам.
– Она вернулась... – одними губами прошептала она. – Вернулась...
– Кто? – не поняла я.
– Люда...
– Что?!
Не слабо, однако, стукнулась Вероника головой, раз несет теперь такую чушь.
Взгляд Зиновьевой еще какое-то время метался по кухне, наконец сфокусировался на мне и тут же стал злым и жестоким.
– Это она тебя прислала? – зашипела Вероника.
– Кто она? Что с тобой?
Я на всякий случай отошла от нее подальше. У этой особы явно не все в порядке с мозгами, так что лучше держаться от нее подальше.
– Это Люда тебя прислала? – Вероника тоже поднялась и сделала решительный шаг в мою сторону.
– Ну, да. Я же рассказывала, она давно хотела помириться...
Договорить я не успела – Вероника запустила в меня стаканом. Я сумела вовремя пригнуться, и стакан, пролетев у меня над головой, ударился о стену и разлетелся на мелкие осколки.
– С ума сошла! – взвизгнула я.
– Убирайся!!! – заорала Вероника.
– Ненормальная!
В руках обезумевшей девушки уже оказалась миниатюрная чашечка, из которой я только что пила кофе. Я выскочила в коридор, чашка полетела мне вслед.
– Убирайся! Я никому не позволю себя шантажировать! – орала мне вдогонку Вероника. – И больше никогда не смей здесь появляться! И ЕЙ тоже передай мои слова!
Я пулей выскочила в коридор, захлопнула за собой дверь и помчалась вниз по лестнице. «Почему, если человек идиот, то мне непременно суждено с ним повстречаться?..» – думала я, перескакивая сразу через несколько ступенек. Только на первом этаже я немного сбавила скорость и перешла на шаг. Проходя мимо почтовых ящиков, я невольно зацепилась взглядом за странного типа.
У стены, сгорбившись и боязливо поглядывая по сторонам, стоял какой-то парнишка и сжимал в руках беленький конвертик. Почтальон выглядел более чем странно: в жаркий июльский день он вырядился, как на Северный полюс: черные джинсы и толстовка с капюшоном, сильно сдвинутым на глаза. «Что за типы нынче шляются по подъездам?» – подумала я. Парнишка напряженно замер у стены, заслышав мои шаги, пару секунд медлил, а затем уронил в ящик конверт и тенью выскользнул из подъезда. «Должно быть, в этом доме аура плохая, – подумала я, – и встретить здесь можно только сумасшедших...» Проходя мимо ящиков для писем, я посмотрела на тот, от которого пару секунд назад отскочил странный «почтальон Печкин», и замерла. Очень интересно! Ящик принадлежал жильцам, проживающим в квартире номер шестнадцать. Именно эти апартаменты я сейчас и покидала с такой поспешностью. Постояв немного в задумчивости и так и не придумав объяснения странному инциденту, свидетелем которого мне довелось стать, я вышла на улицу.
Я села за руль своей «девяточки», обернулась, чтобы забросить на заднее сиденье сумочку, и замерла. В поле моего зрения снова оказался пресловутый «почтальон Печкин». На этот раз субъект в капюшоне садился в машину, припаркованную неподалеку. Я перевела взгляд на шофера и пришла в еще большее изумление: за рулем белого «Опеля» сидела блондинка в красном, которую я видела из окна Вероники. Интересная получается картина.
Молодой человек между тем ловко запрыгнул в салон, дверца захлопнулась, машина тут же сорвалась с места и, визжа шинами, выехала со двора.
Я в растерянности осталась сидеть в машине. «Странная эта Вероника, – размышляла я. – Что она там выкрикивала мне вдогонку? „Я никому не позволю себя шантажировать?! И ей передай мои слова!“ Интересно, и кому это ЕЙ? А еще она несла какой-то бред про то, что Люда вернулась... Ну точно: у девушки не все дома. Подумать только – Люда вернулась!»
Я решительно повернула ключ зажигания. Моя четырехколесная подружка плавно тронулась с места и помчалась по душным и тесным улицам города.
Честно говоря, я особо не рассчитывала застать нотариуса в одиннадцать часов дня дома. Но милая и улыбчивая девушка, открывшая мне дверь, объявила, что Леонид Сергеевич дома.
– Проходите. Он вас уже ждет, – оповестила она.
Я недоверчиво покосилась на девушку. Леонид Демьянов меня ждет? Как-то с трудом верится. Скорее всего, меня приняли за кого-то другого. Ну и пусть. Главное, чтобы это не закончилось, как в случае с Вероникой – обмороком и последующим швырянием посуды. Меня провели по длинному коридору, увешанному репродукциями картин девятнадцатого века, и распахнули дверь в комнату.
Леонид Демьянов оказался красивым мужчиной с седеющими волосами и ярко-синими глазами. Ему было давно за сорок, но выглядел он, как настоящий герой-любовник, и манеры у него были тоже соответствующие. Увидев меня на пороге комнаты, он тут же встал со своего места и приветственно протянул руку.
– Добрый день. – Он указал на кресло напротив себя: – Присаживайтесь. Я как раз вас ждал и уже все подготовил. Может быть, желаете кофе или чай? – предложил Демьянов.
– Нет! – поспешно выкрикнула я, в очередной раз вспоминая, чем закончилось чаепитие с Вероникой.
– Как хотите.
Леонид подался вперед и, заглянув мне в глаза, проникновенно спросил:
– Вы уже знаете о моих расценках? Вас все устраивает?
Я невольно улыбнулась: все ясно, нотариус действительно принял меня за свою клиентку. А Демьянов между тем вдохновенно вещал:
– Это хорошо, поскольку успех мероприятия я гарантирую. Конечно, и от вас будет многое зависеть... – говоря это, он подталкивал в мою сторону какую-то брошюрку, лежавшую на письменном столике.
– Леонид Сергеевич, вы меня не так поняли. Я пришла к вам совсем по другому вопросу.
Нотариус тут же выпрямился в кресле.
– То есть?
– Меня зовут Татьяна Александровна. Можно просто Таня. Я хотела бы поговорить о вашей первой жене Людмиле Соболевой.
– Кто вы такая? – незамедлительно последовал вопрос.
– Я знакомая семьи Соболевых. Я хорошо знаю Игоря Геннадьевича и немного его жену. И ее смерть мне кажется сущей несправедливостью.
– Не понимаю, чем могу вам помочь?
Демьянов встал и принялся расхаживать по комнате. Я наблюдала за ним со своего места и тоже размышляла о том, чем же мне может помочь сей господин. Ладно, была не была...
– Леонид Сергеевич, за то время, что я была знакома с Людмилой, я поняла одну простую вещь: она не из тех людей, которые готовы вот так просто покончить жизнь самоубийством. И вам это известно так же хорошо, как и мне. Тем более, вам наверняка сообщили о странных обстоятельствах гибели Люды?
– О чем вы? – Леонид остановился напротив меня, посмотрел пристальным взглядом и снова начал мерить комнату шагами.
– Я говорю о большой дозе снотворного, обнаруженного в ее крови. Что вы можете об этом сказать?
– Ничего.
Простота, с которой нотариус произнес это слово, поразила меня до глубины души. Я во все глаза смотрела на Демьянова: либо у него железные нервы, либо он действительно здесь ни при чем. В комнате вдруг стало невыносимо душно. Я недовольно покосилась на закрытые окна, схватила брошюрку, которую Леонид в самом начале разговора пытался мне всучить, и стала ею обмахиваться.