Когда в ЦРУ поняли, каким талантом он обладает, ему предложили работу в организации. Орвил ограничился ответом, что содержимое этих четырех коробок (которое привело к двадцати трем арестам в США и Европе) - всего лишь бесплатный образец. Если им нужно больше, то придется заключить контракт с его компанией "Глобалинфо".
- И должен добавить, цена обсуждению не подлежит. Не могли бы вы вернуть мне трусы?
Четыре с половиной года спустя Орвилл набрал еще пять килограммов, несмотря на то (или благодаря тому), что упрямо придерживался диеты Аткинса. Прибавил в весе и его банковский счет. "Глобалинфо" наняла восемнадцать человек, занимающихся тщательным анализом и поиском информации для основных правительств западного мира, почти всегда касающейся вопросов безопасности. Орвилл Уотсон стал миллионером и снова начал скучать.
Пока не появилось это задание.
В "Глобалинфо" имелось одно правило. Все поступающие заказы должны быть сделаны в виде вопроса. И этот конкретный вопрос, вместе с припиской "бюджет неограничен", исходящий от частной компании, а не от правительства какой-либо страны, разбудил его любопытство.
Кто такой отец Энтони Фаулер?
Орвилл осторожно поднялся с дивана, на котором ожидал встречи, чтобы немного размять мышцы. Он соединил ладони и вытянул вперед руки, насколько мог. Заказ на информацию от частной компании, даже такой, как "Кайн индастриз", находящейся в числе первых ста в списке Fortune-500, был весьма необычным явлением. Особенно этот - очень странный, о каком-то обычном священнике из Бостона.
О человеке, который казался обычным священником из Бостона, мысленно поправил себя Орвилл.
Вошедший в приемную жилистый и смуглый молодой человек, одетый в элегантный костюм от Каролины Эрреры, застал Орвилла врасплох в процессе потягивания. Служащий, которому едва ли исполнилось тридцать, посмотрел на него со всей серьезностью через очки, состоящие из одних стекол. Золотистый тон кожи выдавал посещение солярия. Разговаривал он с британским акцентом, почти как диктор Би-Би-Си.
- Мистер Уотсон? Я Джекоб Расселл, первый помощник Раймонда Кайна. Мы с вами говорили по телефону.
Орвилл попытался встать нормально, но без особого успеха, и протянул руку.
- Мистер Расселл, очень приятно. Мне жаль...
- Это не имеет значения. Следуйте за мной. Я провожу вас к месту встречи.
Оба покинули затянутую ковром приемную через двери цвета красного дерева в глубине помещения.
- Встречи? Я думал, что передам вам результаты моих изысканий.
- Что ж, всё будет не так, мистер Уотсон. Сегодня вас выслушает Раймонд Кайн.
Орвилл молчал.
- У вас точно нет никаких проблем, мистер Уотсон? Вы плохо себя чувствуете?
- Да. То есть нет. Я хочу сказать, у меня нет никаких проблем, мистер Расселл. Я просто очень удивился. Мистер Кайн...
Расселл нажал на небольшой выступ в переплете двери из красного дерева, где скрывалась маленькая дверца. За ней оказалась простая пластина из темного стекла. Служащий приставил к ней правую руку, и от нее разлился оранжевый свет. Дверь из красного дерева с тихим жужжанием открылась.
- Понимаю ваше изумление, учитывая то, что вам рассказывали относительно способов общения с ним. Как вы, вероятно, знаете, мой шеф тщательно охраняет свое личное пространство...
Да он просто чертов затворник, вот кто он такой, подумал Орвилл.
- ... но это не должно вас смущать. Обычно он не встречается с людьми из внешнего мира, но если вы будете следовать определенными правилам...
Они прошли по очень узкому проходу, покрытому ковром, в конце которого показалась сверкающая металлическая дверь лифта.
- Что значит "обычно не принимает", мистер Расселл?
Служащий неловко откашлялся.
- Должен признаться, что вы - четвертый человек помимо высшего руководства компании, с которым мистер Кайн встречается лично в течение тех трех лет, что я у него работаю.
Орвилл нестройно присвистнул от изумления.
- Ну и дела.
Они добрались до лифта. Кнопки вызова не было, лишь сбоку панель с буквами и цифрами.
- Отвернитесь, мистер Уотсон, будьте добры, - попросил Расселл, показав на панель.
Молодой калифорниец повиновался. Бесчисленные короткие звуковые сигналы дали ему понять, что помощник Кайна набирает пароль.
- Можете повернуться. Спасибо.
Орвилл повернул голову. Дверь лифта открылась, и оба вошли. Внутри лифта не было кнопок, лишь считывающее устройство для магнитных карточек. Расселл вытащил пластиковый прямоугольник и вставил его в устройство. Двери кабины закрылись, и лифт начал мягко двигаться.
- Похоже, ваш шеф серьезно относится к безопасности, - сказал Орвилл.
- Мистер Кайн получал многочисленные угрозы убийства. Несколько лет назад на него было совершено покушение, после которого он чудом выжил. Прошу вас, не волнуйтесь из-за облака. Это совершенно нормально.
Орвилл спрашивал себя, что за чушь несет Расселл, когда заметил микроскопические капли, стекающие с потолка. Он поднял взгляд и увидел, что на потолке находятся несколько распылителей, покрывающие обоих пассажиров облачком свежести.
- Послушайте, а это что такое?
- Всего лишь легкая антибактериальная обработка, совершенно не вредная для здоровья. Вам нравится запах?
Вот ведь хрень какая, но он и вправду обрабатывает всех посетителей, чтобы они его не заразили. Очищает их. Этот тип не просто затворник, он параноик.
- Хм, конечно. Мята, правильно?
- Эссенция дикой мяты. Освежитель.
Орвилл прикусил губу, чтобы не сказать то, что хотел бы. Он заставил себя думать о счете с семью цифрами, который будет оплачен, когда он выйдет из этой золотой клетки. Это его немного взбодрило.
Двери лифта открылись в просторном и светлом помещении. Посреди тридцать девятого этажа находилась огромная обзорная комната со стенами из стекла, откуда открывался вид на Гудзон. Прямо перед ними был виден Хобокен, а на юго-востоке - остров Эллис.
- Впечатляюще.
- Шеф любит вспоминать о своем происхождении. Прошу за мной.
Простая обстановка контрастировала с великолепием панорамы. Пол и немногочисленная мебель были белого цвета. Другая половина этажа, выходящая на внутреннюю часть Манхэттена, отделялась от обзорного помещения белой стеной, где находилось несколько дверей. Расселл остановился в нескольких шагах от одной из них.
- Что ж, мистер Уотсон, мистер Кайн сейчас вас примет. Но прежде чем вы войдете, мне хотелось бы напомнить несколько простых правил этой встречи. Первое, не смотрите ему в глаза. Второе, не задавайте вопросов. И третье, не пытайтесь до него дотронуться или к нему приблизиться. При входе в зал вы увидите столик с экземпляром вашего доклада и пультом дистанционного управления. Этим пультом вы сможете управлять презентацией в Пауэр-Пойнт, которую прислали нам из вашего офиса сегодня утром. Не отходите от этого столика, сделайте свой доклад, а по окончании уходите. Я буду ждать вас здесь. Вы меня поняли?
Орвилл немного нервно кивнул.
- Сделаю всё возможное.
- В таком случае, проходите, - сказал Рассел, открывая перед ним дверь.
Молодой калифорниец задержался, прежде чем переступить порог.
- Ах да, еще кое-что. "Глобалинфо" обнаружил кое-что интересное во время рутинного расследования, которое мы проводили для ФБР. Есть признаки, заставляющие их думать, что "Кайн индастриз" является целью для исламских террористов. Всё - в этом докладе, - сказал Орвилл, протягивая помощнику диск. Тот взял его со встревоженным видом. - Считайте это небольшой любезностью с нашей стороны, - добавил Орвилл.
- Большое спасибо, мистер Уотсон. Желаю удачи.
ОТЕЛЬ "МЕРИДЬЕН АММАН“. Среда, 5 июля 2006 года. 18.11
Иордания
А в это время на другом конце земли Тахир ибн Фариз, служащий министерства промышленности, покинул свой офис несколько позднее обычного. Причиной тому было отнюдь не служебное рвение, хотя, к слову сказать, работником он был безупречным, а стремление избежать излишне любопытных взглядов. Чтобы добраться до места назначения, ему потребовалось не более двух минут, ведь на этот раз он направился не к автобусной остановке, как обычно, а к роскошному отелю "Ле Меридьен" - лучшему пятизвездному отелю в Иордании, в котором ненадолго остановились два господина, желающие, чтобы он устроил им встречу со столичными промышленниками.
Эти промышленники, как ни прискорбно, пользовались весьма сомнительной репутацией. По этой причине, как было известно Тахиру, приглашение на чашечку кофе могло бы иметь весьма неприятные последствия. И хотя Тахир все двадцать лет службы в министерстве гордился своей безупречной честностью, в последнее время он начал склоняться к мысли, что лучше бы ему стать несколько менее честным и более практичным. Причиной тому была предстоящая свадьба его старшей дочери и огромные расходы, которые она неизбежно должна была повлечь за собой.