– Ну, если хочешь – оставайся, – хмыкнул Судоплатов. В этот момент к нему подошел Смирнов. – А мы – пошли…
Выли сирены пожарных и полицейских автомобилей, а по набережной бежали перепуганные люди, в толпе которых и растворились диверсанты. Краем глаза Павел Судоплатов успел заметить что-то неправильное на кресте маленькой старинной часовни. «Тряпка какая-то, что ли? Закинуло взрывом? Должно быть, так. Ладно, вороны потом себе на гнездо приспособят…»
Восемнадцатого ноября в результате взрыва газа в подземной газовой магистрали в Лондоне погиб заклятый враг всего советского народа – Уинстон Черчилль.
Черчилль был ярым противником нового строя, защищая интересы своих хозяев-империалистов. Многие люди по всему миру – ирландцы, индусы, сикхи, пуштуны, африканские негры – вздохнут с облегчением, узнав о кончине врага свободы и счастья простых людей. От яростного антикоммуниста Черчилля остались только ботинок и обгоревший шелковый цилиндр, который взрывом зашвырнуло на крест часовни семнадцатого века. «Должно быть, все остальное был просто пузырь, надутый вонючим воздухом», – шутят лондонцы.
«Правда», 19 ноября 1935 года– …Ну как оно, юнак? – шепотом поинтересовался Христо Боев, утирая со лба пот. – Не жарко?
Столбик термометра показывал тридцать восемь в тени, поэтому Белов не удостоил болгарина ответом. Он поправил белую полотняную шляпу-панаму, стараясь упрятать лицо в тень. Здесь, на руа Сан-Антонио, возле замечательно красивой старинной церкви, бразильское солнце жарило с такой силой, что от ожогов мог не спасти даже индийский загар.
Наталский полицейский, так же как и все изнывавший от жары, равнодушно скользнул взглядом по двум хорошо одетым прохожим. «Верно, племянничек встречает своего дядюшку, вернувшегося из Европы, – подумал он. – Если они сейчас зайдут выпить кашасы… Я совершенно точно угадал!»
Двое огляделись и нырнули в маленькую кафезинью, прячась под её навесами от палящего солнца. Полицейский пригляделся: старший взял кайпиринья, а младший – «ледяной бразильский»[2]. «Какой я умный, – подумал постовой. – Вот что значит долгая служба в полиции. Как хорошо я умею разбираться в людях!» Он горделиво задрал голову, но тут же понурился, размышляя о том, что, несмотря на его несомненные достоинства, он все ещё простой патрульный. Хотя ему уже тридцать два года…
– Юначе, что-то этот держиморда нас так внимательно изучает. Как считаешь?..
– Пустое, Христо. Просто ему скучно, вот и пялится на прохожих…
Они молча синхронно пригубили свои напитки. Сашка погрузился в раздумья, снова и снова вспоминая все произошедшее за последние несколько дней.
– …Товарищ Белов, – Димитров поднялся из-за стола и, опершись большими сильными руками о столешницу, словно бы навис над юношей. – Товарищ Белов, и я, и мы все в Исполкоме Коминтерна понимаем: просить вас сейчас принять участие в новой операции означает просить вас рисковать добрым к вам отношением товарища Сталина. Но, если честно, другого выхода у нас нет…
– Товарищ Димитров, – Сашка, напустив на себя вид полной безмятежности, взглянул на Димитрова снизу вверх, – вы заканчивайте нагнетать, а скажите лучше толком, что от меня надо?
– Ты газеты в ноябре внимательно читал? – ответил вопросом на вопрос Димитров.
Белов честно принялся вспоминать, что же такого было в ноябрьских газетах? Перед мысленным взором, словно схваченные объективом камеры, стали пролистываться страницы прочитанных газет, сохраненные зрительной памятью. В начале ноября – сплошные славословия в честь очередной годовщины Великого Октября, дальше – отчеты о парадах и демонстрациях, а потом… Потом было провозглашено создание Филиппинской федерации – в значительной степени независимого государства во главе с президентом Мануэлем Квезоном. Там еще этого сукиного сына – генерала Дугласа Макартура – назначили ответственным за реорганизацию вооруженных сил. Еще – в Москве прошло Всесоюзное совещание стахановцев. Иосиф Виссарионович произнес свою знаменитую фразу: «Жить стало лучше, жить стало веселее»…
– Ничего не вспоминается? – поинтересовался секретарь ИККИ. – Совсем ничего?
Так, а что же там еще-то случилось? О! В Варшаве под суд отдали Бандеру! И что? Ему и в польской каталажке будет несладко, так что ликвидировать вроде необходимости и нет. А еще? Английские шахтеры забастовки устраивали – требовали повышения зарплаты и улучшения условий труда. И?.. Американский исследователь Линкольн Эллсуорт впервые пролетел на самолете через всю Антарктиду от моря Уэдделла до моря Росса. Тоже как-то не то…
– Ничего, – сдался Александр. – То есть абсолютно. Ничего такого, в чем могло бы помочь мое участие.
– Вот как? – Георгий Димитров усмехнулся. – А что насчет новостей из Бразилии?
– Откуда? – изумился Белов. И добавил: – Честно говоря, о Бразилии я знаю только то, что там растет кофе, много-много диких обезьян и проводятся карнавалы в Рио…
– Правда? – снова хмыкнул Димитров. – Надо будет поинтересоваться, как у вас в школе обстоят дела с обществоведением. А комсомольцев спросить: почему товарищи из КИМ манкируют своими обязанностями.
– Какими? – ошалело спросил окончательно сбитый с толку Сашка.
– Почему в вашей школе не прошло комсомольское собрание в поддержку восставшей Бразилии?
– Э-э-э… – Александр почесал переносицу. – Тут ведь вот какое дело: я как начальник отдела ЦК ВКП(б) считал, что для меня комсомольские собрания необязательны…
– Это, разумеется, справедливо, – задумчиво согласился Димитров. – Но ведь в вашей первичной парторганизации должно было пройти аналогичное собрание. Разве нет?
– Вероятно, – согласился Сашка. – Вот только я – ещё не член партии…
Сидевший в углу кабинета Куусинен вылупил глаза, а потом захохотал, сотрясаясь всем телом. Димитров несколько секунд осмысливал услышанное, а потом тоже взорвался раскатистым смехом.
– Светият Петок[3], – простонал Димитров, захлебываясь смехом. – Он же и у нас – кандидат в члены Исполкома Коминтерна, но – беспартийный!
– Юмаланайти[4], – дергаясь от душившего его хохота, добавил Куусинен. – Он же еще и корпусной комиссар…
Но когда коминтерновцы отсмеялись, они рассказали Белову о Ноябрьском восстании в Бразилии[5], о Луисе Карлосе Престесе[6] и его соратниках, о тяжелом положении, в котором теперь оказалась бразильская компартия.
Сашка выслушал весь рассказ с максимальным вниманием, но вопросов не задавал, справедливо полагая, что ему объяснят все необходимое. И в первую очередь – цель его предполагаемой командировки…
– К сожалению, бразильские товарищи нас не известили ни о точных сроках начала восстания, ни даже о его плане, – сообщил Куусинен. – И потому мы не смогли оказать сколько-нибудь серьезной помощи.
– Можно сказать – вообще ничем не помогли, – добавил Димитров. – Немецкие товарищи выдали из своего посольства две сотни винтовок – вот, собственно, и все. И, естественно, восстание потерпело поражение. Сейчас там идет натуральная охота за коммунистами. Товарищ Белов, мы очень рассчитываем на вас: оттуда необходимо вытащить товарищей Престеса, Лописа, Амаду, Коста и Фейшуниу. Тут есть еще одна сложность: беременная жена товарища Престеса – Ольга Бенарио-Престес – скрывается на территории посольства ГСФСР, но не имеет возможности выйти оттуда. Однако ей скоро рожать, а врач посольства может и не справиться… Кроме того, посольство сейчас фактически блокировано правительственными войсками.
Он замолчал. Куусинен было хотел что-то добавить, но воздержался. Белов тоже молчал, переваривая услышанное.
– Значит, если я правильно понимаю, – произнес он наконец, – вы предлагаете мне возглавить группу, которая без нормально подготовленного легендирования, без заранее отработанных и просчитанных путей отхода, без помощи на месте, без достоверной информации должна влезть в совершенно неизвестный для меня и для моих людей регион, отыскать и вывезти нескольких фигурантов, которые на месте находятся в розыске? М-да, задачка… Вы меня, случайно, господом богом не считаете?
Сказав это, он снова замолк, что-то прикидывая и подсчитывая…
– Значит, так, – это прозвучало как удар хлыста. – Мне сейчас же нужны все – подчеркиваю, ВСЕ! – данные о всех авиарейсах в Бразилию. Дальше: Христо Боева, Вернера Герлада[7], Павла Судоплатова – сюда и бегом! Связь с Римом, конкретно – с Муссолини – немедленно! И готовьте финансовое обеспечение: мне потребуются примерно сто – сто двадцать тысяч крузейро[8], или что там у них, плюс тысяч сто долларов США и тысяч двадцать фунтов стерлингов. Мог бы и на месте собрать, да времени нет…