– Еще бы мне не знать! – малиновые губы презрительно искривились. – Эта дрянь, как-никак, моя бывшая одноклассница! Подруга детства, чтоб она сдохла! Целый год к этой колоде, к уродине кривоногой шлялся! И чем только она его приворожила, моль белобрысая?! Ведь поклялся, что кончилось у них все, а нет! Опять к ней потащился!
В нас с Таисией Михайловной синхронно проснулись маленькие такие въедливые детективчики и немедленно взялись за расследование. Мы очень заинтересовались ситуацией, ведь не каждый день у нас в машине ни с того ни с сего умирают директора кондитерских фабрик. К сожалению, выпытать подробности по горячим следам не удалось – очень некстати приперлась доблестная милиция вместе с судмедэкспертом. Пока дяденьки милиционеры расспрашивали нас о случившемся, пожилой, хмурый, явно чем-то сильно недовольный судмедэксперт полез в машину осматривать тело. Стараясь не особо перебивать друг друга, мы с Таюнчиком рассказали, как дело было. На всякий случай, я не стала говорить, что таксёрством мы занимались умышленно – а вдруг без особой лицензии такая индивидуальная трудовая деятельность уголовно наказуема? А мы с подругой очень-очень-очень законопослушные гражданки. Правда-правда, честное и благородное слово!
– М-да, интересно! – перебил наше повествование возглас судмедэксперта. Он прикурил сигарету и отделился от машины, походя к нашей группе. – На первый взгляд причина смерти – отравление цианидом. Разумеется, необходимо сделать вскрытие…
Дальше я его слушала с отвисшей челюстью. Как это – отравление цианидом? Чего ради пассажир взялся травиться цианидом в моей машине? Кто ему вообще позволял столь безобразное поведение?
– Подождите, – открылся мой рот, прежде чем я успела как следует обмозговать ситуацию, – он замолчал и умер буквально на полуслове, рассказывая, куда дальше ехать, какой может быть цианид?
– Выясним, – глубокомысленно изрек молодой, но уже очень толстый мент. – Давайте-ка, проследуем.
– Куда? – недовольно вякнула Тая, которой, так же как и мне хотелось проследовать домой.
Оказалось, проследовать нам предлагали в ближайшую районную прокуратуру. Тело из моей машинерии изъяли и мы все вместе, дружной кавалькадой последовали за милицейской машиной в прокуратуру. Ну а там все было скучно, но, слава богу, не долго: нас с Таюсом по очереди вызвали к задерганному следователю, докурившемуся до надрывного кашля, составили прокол опроса и отпустили на все четыре стороны. В коридоре своей очереди дожидалась Инна, мы притормозили и Тайка, скроив озабоченную физиономию, попросила «если можно, конечно» Инины координаты для связи: «вы же понимаете, мы так переживаем, хотелось бы узнать, как и от чего…» Инна рывком расстегнула молнию на сумочке, покопалась в ее недрах, извлекла золотистый прямоугольник визитки и сунула Тае в руку, мол, берите, только отстаньте от меня! Сказав: «До свидания!» удаляющейся к кабинету следователя песцовой спине, мы заторопились на выход. Хоть мы и не были ни в чем виноваты, но пребывание в здании прокуратуры все равно слегка нервировало.
Выйдя на улицу, я сразу же расстроилась, увидав, какой нешуточный снегопад разразился, пока мы общались со следователем. А я, стоит заметить, автомобилистка весьма слабонервная, чуть дождик брызнет или снежок сыпанет, так я незамедлительно ударяюсь в панику. Перед глазами, как кадры из передачи «Чрезвычайное происшествие», начинают мелькать жуткие автокатастрофы, машины всмятку, люди в кашу… ну и моя масяня «в гармошку» соответственно, и я там где-то на асфальте в виде паштета… Похоронный марш, все плачут, в голос рыдает Конякин, утверждая, что я была самым лучшим сотрудником нашей газеты и больше не будет теперь на белом свете другого такого умного, отзывчивого, чуткого, бесстрашного и благородного журналиста…
– Что, опять забоялась садиться за руль? – покосилась на меня подруга. – Трусло несчастное! Сколько можно проводить с тобой политические беседы на тему: так жить нельзя? Прямо горе от ума, ей богу! Вон сколько народа едет себе спокойно и ничего, все живы!
– Да ничего я не боюсь, с чего ты взяла? – Я мужественно подошла к машине, храбро открыла дверь и отважно уселась за руль. Казалось, лобовое стекло накрыто белой простыней – такой валил снежище. Мужество, храбрость и отвага стремительно стали меня покидать…
– Жаль, что я водить не умею, – Тая уселась на сидение рядом и с грохотом захлопнула дверь, – а то сама бы села за руль и…
– И раскрошила нас обеих вдребезги на ближайшем перекрестке, – я включила зажигание и масяня завелась с первого раза, не предоставив мне возможности собраться с духом. – Ладно, пристегнись, поехали.
– Какой смысл пристегиваться? Случишь что, в этой капсуле смерти все равно никто не выживет.
Ободренная этими словами сверх всякой меры, я тихонько тронулась с места и порулила к родимому гнезду с великими предосторожностями.
– Интересно мы сегодня потаксовали, – Тая все время возилась, устраиваясь поудобнее, – с приключеньицем!
Я хотела сказать, что до сегодняшнего дня, когда дорогая подруга навязала мне свои услуги телохранителя, у меня все было прекрасно, как-то умудрялась обходиться без трупов, но промолчала. Чего лишний раз провоцировать ссору, подруга у меня вредная, вспыльчивая…. Жаба в общем, у меня подруга, каких поискать!
– Удивительный случай, – продолжала Тая, – как он мог умереть ни с того ни с сего, да еще и от цианида? Цианид это цианистый калий, я правильно понимаю?
– По-моему, их там много всяких разных цианидов, – с умным видом знатока-отравителя изрекла я. Мои влажные перепуганные пальцы вцепились в «баранку» с такой силой, что аж костяшки побелели. Нет, все-таки я очень трусливая гражданка… похоронный марш… хороший был журналист…
– Ну, допустим, отравился он цианистым калием, – Тая все никак не могла найти для себя удобного положения, и мне казалось, что от ее возни раскачивается вся машина, – что ж получается, дядя решил покончить с собой таким вот оригинальным способом? Сесть в такси и схрумкать цианиду?
– Ты думаешь, это было самоубийство? – я притормозила на светофоре и перевела дух – вроде пока живы…
– А что по-твоему? – удивилась Тая.
– Тай, он находился в полуметре от нас, тарахтел без умолку, бодрячком критиковал все и всех, предположительно следовал к своей зазнобе, так с какого же перепугу ему кончать с собой? Не напугала же его до такой степени твоя сигарета, в самом-то деле!
Вспыхнул зеленый свет, и я нехотя тронулась дальше в путь.
– Тогда, Таюнчик, выходит, его убили, накормив цианидом? Убили в моей машине, в полуметре от нас с тобой? Мне как-то спокойнее и проще думать, что он покончил с собой. И вообще, давай дождемся результатов вскрытия, скорее всего, медик просто ошибся.
– Медики не ошибаются! – с умным видом изрекла Тая глупость. – И знаешь, что я думаю?
– Что? – я взмокла от ужаса, увидав, какие пируэты принялась выделывать прямо перед моим носом какая-то безумная «Мазда».
– Если в смерти директора… ты не помнишь, как его звали?
– Нет, – в данный момент меня интересовала только «Мазда» – камикадзе, мечущаяся с одной полосы на другую, судя по тому, как ее здорово заносило, сменить летнюю резину на зимнюю водитель не потрудился.
– Ну да не важно, – Тая наконец-то устроилась и перестала крутиться. – Как бы ни было, ситуация интересная и, если медик не напутал и директор не откинулся по естественным причинам, думаю, нам следует покопаться в этом дельце.
– Чего вдруг? – мне захотелось истово перекреститься, когда психованная «Мазда» вдруг свернула влево и понеслась пугать автомобилистов по другой дороге.
– Во-первых, интересный случай, – Тая вытянула вперед лапу и принялась изучать местами облупившийся красный маникюр, – во-вторых, не мешало бы лишний раз потренироваться, чтобы не терять квалификацию. Я все-таки подумываю к пенсии сменить профессию на частного детектива, стану эдакой мисс Марпл, сующей свой старческий нос во все громкие преступления века. Может, обо мне даже красивую толстую книжку напишут.
– Ага, под названием «Она совала свой нос куда не следует» и фотография твоего оторванного носа на обложке.
Едва сдерживая слезы радости, я свернула в свой родимый дворик, все еще не веря в благополучное завершение снегопадного пути-дороги.
– Похоже, я чувствую какое-то неправильное настроение в наших рядах, – недовольно покосилась на меня дорогая подруга. – Разве тебя не заинтересовало это дело?
– Тай, – я припарковалась под окнами, решив поставить масяню в гараж завтра, при свете дня, – еще даже не ясно, существует ли хоть какое-то «дело», а ты уже собралась расследовать. Я больше чем уверена, что человек умер от естественных причин…
– Например, захлебнулся собственной злобной желчью?
– Может быть и желчью, – я выключила зажигание. – Человек, вообще-то, много от чего способен внезапно умереть, а внешние признаки, если это не ножевое и не пулевое ранение, не стоит принимать во внимание до результатов вскрытия.