— А с чего ты взял, что они дураки и дикари? — спросил Алеша.
— Потому что умные и цивилизованные люди давно бы понастроили красивых железобетонных зданий, понаделали телевизоров, утюгов и роботов…
— Я с тобой не согласен, — перебил его Алеша. — Дураков и дикарей полно и в красивых железобетонных зданиях. А умные и цивилизованные не всегда окружают себя утюгами и роботами.
— Все равно, — не унимался Цицерон. — Если я буду считать их дураками и ошибусь, мне будет приятно. А если я понадеюсь на то, что они умные, а у них мозги набекрень, я разочаруюсь.
— И все-таки, лучше считать их просто разумными существами, — подумав, ответил Алеша. — Если человека заранее считать дураком, он обидится и поведет себя как дурак.
И все же, вняв дельному совету, Алеша убежал в каюту за автопереводчиком, а Цицерон принялся что-то открывать, прикручивать и подмазывать в маленькой, похожей на жука, машине.
Миниатюрный гусеничный вездеход съехал по трапу уже имея на своем борту двух путешественников: Алешу и мимикра. Двигатель вездехода работал тихо, и опасаться, что их кто-то услышит, было нечего. Поэтому Алеша сразу резко потянул на себя ручку акселератора, катер, словно кузнечик, прыгнул в роскошный, усыпанный цветами куст, и остановился как вкопанный. Железная машина вспугнула то ли стайку мелкий птичек, то ли крупных насекомых, и те с пронзительными криками разлетелись в разные стороны.
— Ай! — закричал Фуго, которого от резкого прыжка швырнуло за сиденье на продукты и коробку с инструментами. — Полегче! Коль уж насильно увезли меня, так уж хотя бы не мучайте.
— Извини, Фуго, — сказал Алеша. — Сейчас я научусь управлять этой штуковиной, и все будет в порядке.
— Так ты ещё не умеешь на ней ездить? — возмутился мимикр.
— Нет, я умею, — ответил Алеша. — Просто ни разу пока не пробовал.
— Связался я с вами, — заворчал Фуго. — Соблазнили какой-то там дачей, которой может быть и не существует на свете, а сами завезли неизвестно куда и издеваетесь. — Неожиданно мимикр наткнулся на огромный кабачок, удивленно осмотрел его и спросил: — Это что? Большая зеленая сосиска или неизвестный науке ромбодаб?
— Это наш земной кабачок, — ответил Алеша. — Мы же ели его вчера жареным. Не помнишь?
— Ну как же, — вспоминая, ответил Фуго. — А я думал он так и растет колесиками. А он оказывается вон какой.
— Когда захотим поесть, мы разведем костер и запечем его в углях. На костре очень вкусная штука получается, не хуже ромбодаба. Вот жаль только в темноте я не нашел соль. С ней было бы куда вкуснее.
— Соль есть у меня, целая коробочка, — неожиданно сказал Фуго и тут же пояснил: — Я не украл, я попросил её у повара.
— А зачем она тебе? — удивился Алеша.
— Дело в том, что у меня на планете её много, и мимикры обожают её сосать. Очень доступное и вкусное лакомство.
— Да, — чему-то обрадовался Алеша. — У нас на Земле тоже её очень любят. Особенно жвачные животные. Ну, овцы, верблюды и так далее.
— Я не знаю, кто такие овцы и верблюды, — обиженно проговорил Фуго. Но сравнивать меня со жвачными животными совсем не по-дружески.
— Не обижайся, — примирительно сказал Алеша. — Мы ведь тоже едим соль. А про животных — это я так, вспомнил из зоологии.
В этот момент к вездеходу подошел Цицерон. Он постучал манипулятором по крыше катера и попросил Алешу открыть окно.
— Я пойду с этой стороны, чтобы можно было с вами разговаривать. А заодно буду отгонять от окна разных ядовитых тварей, — сказал он. — Итак, мы идем по маршруту Эдуарда Вачагановича: до научной станции, а там — прямо на юг.
— А может сразу напрямик рванем? — предложил Фуго. — Чего дурака валять, зигзагами ходить?
— В обход нельзя, — ответил Цицерон. — Мы не знаем местности, а главное, не знаем, в каком месте пропали спасатели.
На этом обсуждение маршрута было закончено. Цицерон ещё раз объяснил Алеше, как управлять вездеходом и посоветовал не ехать на большой скорости. Дорога была очень неровной, и неопытный водитель вполне мог перевернуться и скатиться в обрыв.
Путь до научной станции действительно не был похож на асфальтовое шоссе. Слева возвышались угрюмые скалы, справа начинались первобытные джунгли, от одного вида которых у Фуго от страха засосало под ложечкой. Но дорога хорошо была видна — незадолго перед ними здесь проехал тяжелый вездеход капитана корабля, который проложил широкую колею в этом горном редколесье.
По дороге спасателям то и дело попадались мелкие зверушки и Цицерон по-своему пытался описывать их:
— Так, вижу животное размером с карбюратор КГД-732 Похоже на… Похоже одновременно на ежа, кобру и… больше ни на что. Так, вот ещё одно, размером с ручной корабельный домкрат. Похоже на пингвина, удава и ещё какую-то мерзость. Черт меня побери, какие у них здесь у всех длинные шеи. Очень удобно заглядывать в окна, но ведь здесь нет ни домов, ни окон. Один дремучий лес. Тогда зачем они?
— Наверное затем же, зачем и жирафе, — сказал Алеша, внимательно глядя на дорогу.
— Я думаю, они тебе тоже удивляются, — откликнулся Фуго. — Столько первосортного железа ходит по земле и болтает всякую ерунду. Зачем? Непонятно.
— Опять ты со своими глупыми мимикриными шутками, — сказал Цицерон. Сиди себе тихо и дыши в две дырочки. Хотя у тебя и дырочек-то нет.
Неожиданно дорогу им пересек крупный зверь, напоминающий доисторического ящера. Чтобы рептилия не приняла их за безобидных зверушек, Алеша нажал на сигнал и сам удивился его громкости. Сирена взвыла на весь лес, но ящер спокойно повернул к спасателям страшную шипастую голову, видимо оценил размеры и силы противника, и с шумом скрылся в кустах.
— Ого! — крикнул Алеша. — Видели, какой?
— Видели, видели, — ответил Цицерон. — Как такого не увидеть. Думаю, это не самый крупный экземпляр на планете. Но сиреной пользоваться я тебе не советую. Во-первых, нас могут услышать на корабле, а во-вторых, ты только привлекаешь хищных зверей. Можешь накликать на нас большие эти… как его?
— Неприятности, — подсказал Алеша.
— Вот-вот, — проговорил робот. — Именно неприятности.
— С тобой я всегда к ним готов, — проворчал Фуго. — Это единственное, что я от тебя видел.
— Да, — согласился Алеша. — Я как-то об этом не подумал.
Через час пути маленькая экспедиция добралась до того места, где ещё совсем недавно располагалась научная станция. О том, что здесь когда-то жили и работали люди, догадаться было чрезвычайно трудно. Если присмотреться, можно было увидеть лишь несколько торчащих из-под насыпи каменных столбов, да наполовину засыпанную железную крышу, на которой грелись похожие на ящериц зверьки.
— Прямо как у нас на Земле, только животные другие, — сказал Алеша, выпрыгнув из вездехода.
— А я, если можно, выходить не буду, — извиняющимся тоном проговорил Фуго. — Меня что-то знобит. Наверное, за ужином съел какую-нибудь гадость.
— Это от страха, — сказал Цицерон. — Ладно, сиди, а мы с Алешей поищем следы капитанского вездехода. Если к машине подойдет какой-нибудь крупный зверь, не дразни его, а то он тебя достанет отсюда и без консервного ножа.
Алеша с Цицероном поднялись по крутой насыпи до крыши, спугнули зверьков и сверху осмотрели местность. Прямо под ними начинался густой девственный лес, который одновременно и пугал путешественников и притягивал своими никем до сих пор не раскрытыми тайнами. Где-то там, за сплошной стеной инопланетной растительности ждали помощи ученые, оставшиеся без жилья и защиты, и спасатели, исчезнувшие из эфира самым таинственным образом.
— На юг — туда, — показал Цицерон манипулятором в сторону видневшейся вдалеке небольшой прогалины. — А следы вездехода мы наверняка найдем внизу. Просто они не стали заезжать на нем наверх.
— Нам надо оставить записку для специального спасательного отряда, сказал Алеша. — Чтобы не волновались. Когда-нибудь они обязательно здесь появятся.
— Ты взял с собой бумагу и карандаш? — спросил Цицерон.
— Нет. — Алеша поднял камень с острыми краями, подошел к железной крыше и старательно нацарапал: "Берем курс на юг. Все здоровы, техника работает исправно. Алеша."
— Техника — это я? — обиженно спросил робот.
— Нет, — ответил Алеша. Он бросил камень, и они неспеша отправились к машине. — Техника — это вездеход. Честно говоря, Цицерон, я тебя давно не считаю машиной. Ты такой живой, такой какой-то… разумный.
— М-да, — засмущался Цицерон. — Комплименты ты ещё не научился говорить, но все равно спасибо.
— Нет, правда-правда, — горячился Алеша. — Мне иногда кажется, что кто-то меня разыгрывает, и внутри тебя сидит обычный живой человек.
— А ты думаешь, что на самом деле внутри меня сидит мертвый человек? спросил Цицерон, подходя к вездеходу. — Эх, Алеша. Живой — не значит состоящий из костей и мышц. Здесь главное думалка, — робот постучал манипулятором по голове и от этого стука у него погас один фотоэлемент.