— Здорово! — только и смог вымолвить Алеша, когда зверь исчез за деревьями. От пережитого страха у него сильно дрожали руки и колотилось сердце.
— Да, не ожидал, — одобрительно проговорил Цицерон. — Все-таки этот мимикр не так плох, как я думал. — А Фуго подал вездеход назад к друзьям, раскрыл дверцу и важно проговорил:
— Садитесь, горе-путешественники. Вдвоем с одной зверюшкой справиться не могли.
— Ну пошло-поехало, — недовольным тоном сказал Цицерон. — В бронированном этом… как его?
— Вездеходе, — подсказал Алеша.
— Вот-вот, — продолжил робот. — В бронированном вездеходе легко быть смелым. Теперь он всю жизнь будет хвастать, как спас грузового робота от металлоядного[3] хищника. Представляю, каким идиотом я буду выглядеть в его рассказе. Небось будет врать, что хищник откусил мне голову, но подавился мигалкой. Вот тут-то он и подскочил к зверю: вырвал из окровавленной пасти мою железную башку, дал зверюге пинка, а голову снова насадил на мое бездыханное туловище.
— Я, в отличии от тебя, всю жизнь стараюсь говорить только правду, огрызнулся Фуго.
— Опять вы спорите, — заняв водительское место в вездеходе, сказал Алеша. — Спасибо тебе, Фуго. Ты действительно очень вовремя подоспел.
— А кстати, где ты научился водить вездеход? поинтересовался Цицерон у мимикра. — Насколько я понимаю, на твоей планете нет машин сложнее телеги.
— Да и телег у нас нет, — вздохнул Фуго. — Мы не развивались в эту сторону. Некогда было. У нас самое главное — умение спрятаться. А машину я водить не умею, но видел, как это делает Алеша. С испугу и вспомнил.
А вот сейчас если опять сяду, ничего не получится.
Через несколько минут маленькая экспедиция тронулась дальше. Фуго от нечего делать принялся рассказывать о жизни на своей планете и побеге с нее. Цицерон некоторое время шел молча, но потом не выдержал и сказал:
— Ты не мог бы рассказывать погромче? Мне почти ничего не слышно.
— Хорошо, — обрадовался Фуго. Ему явно польстило, что рассказ заинтересовал даже такого, повидавшего космос, робота. — Семья у нас была большая, — продолжил мимикр. — Мама, папа и пять братьев и сестер. Папа построил дом в предгорье, на высокой скале, чтобы туда не могли добраться подлые ажоры. Эти прожорливые твари плохо лазают, хотя молодые хищники очень проворные, мимикров отлавливают за здорово живешь.
Жили мы, если и не счастливо, то по крайней мере терпимо. Выращивали овощи, с рассветом солнца вставали, а с закатом ложились. И все было бы хорошо, если бы однажды к нашему дому не приперся ажор невиданных размеров. Мы заметили его издалека. Когда он тащился к нашей скале, от него разбегались даже его более мелкие сородичи. Ажоры вообще не разборчивы в еде. Здоровенный зверь может запросто сожрать своего собрата поменьше. Им лишь бы было живое, а там хоть свой, хоть чужой — все едино.
Мы долго наблюдали за дорогой, надеялись, что пронесет, и он отправится дальше, но это гнусное животное учуяло нас. Гигантский ажор поднялся к скале, встал на задние лапы, разинул пасть и долго ревел — это они так показывают, что хотят есть.
Всей семьей мы сидели дома, тряслись от страха и надеялись только на то, что злодей не достанет до нашего дома. Но это был слишком большой ажор. Он принялся лапой скрести стену, и очень скоро в стене образовалась большая дыра. Тут-то мой дорогой папочка и понял, что выбрал для постройки дома плохое место. Позади была отвесная стена, а впереди этот людоед. Нам ничего не оставалось, как забраться на крышу и ждать смерти.
Дом ходил под нами ходуном, крыша вскоре накренилась и должна была вот-вот рухнуть. Мы с братьями и сестрами начали разбирать стену и бросать в ажора камни, но это не помогало — он очень хотел жрать и не собирался оставлять нас в покое.
Как говорят мимикры: "беда никогда не приходит одна". И действительно, совершенно неожиданно сверху на нас налетел другой прожорливый хищник гаррум. Он похож на того воздушного разведчика из биологической экспедиции на Тимиуке. Только совсем безмозглый.
Это крылатое чудовище выбрало почему-то меня, и как потом оказалось, спасло мне жизнь. Гаррум схватил меня когтями и в считанные секунды поднял высоко в небо. С тех пор я больше не видел своих родных, и уверен, что ажор съел их всех до одного. А меня гаррум понес куда-то за скалы. Я дергался в его когтях как сумасшедший, бил его по лапам камнем, который не успел бросить в ажора. И в конце концов это летающее чудовище выпустило меня из когтей. Видно, где-то там на небесах решили, что мне ещё не пришло время избавляться от мучений. В общем я остался жив. Гаррум как раз в это время пролетал над озером. В него-то я и плюхнулся.
Упав с такой высоты, я опустился на самое дно глубокого озера. Я даже воткнулся в ил, а когда начал подниматься на поверхность, то впереди увидел огромного зубастого кикирода. Этот подводный хищник плыл ко мне с раскрытой пастью, и я начал прощаться с жизнью, но по счастливой случайности наперерез этому кикироду бросился другой кикирод, тоже для того, чтобы меня сожрать. Между ними завязалась страшная драка, а их добыча, то есть я, стрелой вынырнул на поверхность и в мгновение ока доплыл до берега.
Я едва успел отдышаться, когда позади себя услышал чью-то поступь. Немедленно обернувшись, я увидел другого ажора, более мелкого, но это было ещё хуже. На открытом пространстве этот прожорливый подросток догнал бы меня в два счета. Тут-то я и призадумался — всего на полсекунды — прыгать в воду к кикиродам или позволить ажору слопать меня здесь же, на бережку. Бежать было бесполезно, он меня уже заметил, и тогда я решил попробовать обмануть людоеда. Я встал у самой кромки воды, поднял хороший булыжник и со всей силы швырнул ажору в морду. Что там началось! Ажор заревел, рванулся вперед и получил ещё одним булыжником в глаз. Здесь-то он и потерял бдительность. Разбежался так, что вполне мог допрыгнуть до середины озера, а я просто вовремя отскочил в сторону.
Ажор конечно же влетел в воду и по инерции проплыл вперед несколько метров. Это было его последнее купание. Два кикирода видно решили помириться ради такой крупной добычи и набросились на него с двух сторон.
Досматривать обед кикиродов я не стал. Но именно тогда мне впервые и пришла в голову мысль, что надо искать другое место для нормальной жизни. Я уже тогда знал, что некоторые мимикры улетают с планеты на космических кораблях. Нужно было только добраться до научной станции пришельцев, дождаться корабля и, прикинувшись ящиком или рулоном, попасть внутрь корабля.
Но вначале я решил отыскать кого-нибудь из своих родственников, чтобы попрощаться. Ведь я знал, что больше никогда не вернусь на эту ужасную, хотя и родную планету.
Целый месяц я разыскивал мамину сестру и все же нашел тетушку Даринду. Оказалось, что она тоже недавно лишилась всей семьи, и когда я рассказал ей о своем плане, она не задумываясь согласилась лететь со мной. Так начались наши скитания по вселенной. — Всхлипнув, Фуго закончил рассказ. Некоторое время все молчали, а затем Цицерон глухим голосом произнес:
— Да, тяжелая у тебя судьба. — После этого он завел манипулятор за спину, открыл шкафчик и достал оттуда моток медной проволоки. — На, это подарок, — не глядя на мимикра, проговорил он. — Еще у меня есть с собой старый гаечный ключ девять на двенадцать, но лучше, когда мы вернемся, я подарю тебе набор хромированных гаечных ключей. Пригодится машину починить или так, похвастать перед кем — нибудь.
Фуго растерянно принял моток проволоки и дрогнувшим голосом проговорил:
— Спасибо, Цицерон.
— Не за что, — ответил робот. — Да, извини, если я тебя иногда обижал. Я постараюсь больше этого не делать.
— Да, конечно, — едва сдерживая слезы, пролепетал мимикр. — Ты тоже меня прости. Я иногда называл тебя железякой. Это неправда. Ты не железяка, ты… ты…
— Деревяшка что ли? — беззлобно усмехнулся робот.
— Ты — мой друг, — наконец выговорил Фуго. Когда мы вернемся, я тоже тебе что-нибудь подарю. Правда у меня почти ничего нет, но может быть я найду что-нибудь на улице или на корабле.
— На корабле найти ничего невозможно, — расчувствовавшись, сказал Цицерон. — Там можно только украсть. Но все равно спасибо. Считай, что я забыл как ты все время оскорблял меня.
— Но согласись, ты тоже частенько обзывал меня вором и пройдохой, и делал это гораздо чаще, — с укором ответил Фуго.
— Нет уж, позволь с тобой не согласиться, — более твердым голосом сказал Цицерон. — Ты всегда начинал первым и все время пытался обидеть меня как-нибудь посильнее.
— Ну это уже наглое вранье, — возмутился мимикр. — Кто меня с самой первой минуты знакомства обозвал жуликом?
— Но вначале ты обозвал меня железным болваном, — ответил робот. — К тому же не один я считаю мимикров жуликами.