Даже внешне «Тигры» вызывали уважение своей мощью, и той легкостью, с которой они преодолевали мокрый песок пляжа. А БТР-80 вообще вызвал восторг у Алексеева и Кондратенко. Особенно, когда я объяснил им, что такая машина выдерживает обстрел из всех видов стрелкового оружия. Ну, и вооружение по тем временам у этой машины тоже было солидным - крупнокалиберный пулемет, и еще один, обычный, винтовочного калибра. К тому же внутри бронетранспортера могло поместиться семь человек с вооружением и полной выкладкой.
И еще очень удивило наших предков то, как быстро, по-деловому происходила высадка - без обычного в таких случаях бардака. Никто не кричал и не матерился, все уверенно и без суеты делали свое дело. О том, насколько это было непривычно для людей начала ХХ века, мне шепнул по секрету капитан 1-го ранга Эбергард.
Выгрузив технику и людей, БДК «Саратов» отчалил с чувством выполненного долга, оставив на берегу залива готовую к отправке в Санкт-Петербург команду. В ее состав, кроме перечисленных ранее людей, входили журналисты телеканала «Звезда», и хирург, майор Сидякина, из госпиталя МЧС.
Ну, вот вроде и все, можно трогаться. К группе местного начальства, вместе с которой стояли и мы с полковником Антоновой, подъехал один из «Тигров». Из него вышел старший лейтенант Бесоев. Наш «спец» был подтянут и невозмутим. Четко отдав честь Наместнику, он открыл дверцу автомобиля, - Ваши Высокопревосходительства, прошу садиться, колонна к походу готова…
Наместник вытащил из кармана позолоченный брегет и отщелкнул крышку, - Двадцать три минуты, господа, это феноменально!.. - Учитесь! Тот же день. Примерно через полчаса. Железнодорожная станция Талиенван.
Талиенван - небольшой поселок, на полуострове между двух обширных бухт. Древесная растительность здесь практически отсутствует, поэтому наши «мышки» с жандармами и казаками легко контролировали все подступы к станции. Местность под поселком ровная, но в окружности гористая, довольно красивая. Бухта у поселку мелкая, и пароходы к пристани не подходят, хотя причал и выдвинут далеко в бухту. На полверсты к югу от нас расположены три разрушенных японцами китайские батареи, защищавшие вход в заливы. Это, так сказать, эхо японо-китайской войны десятилетней давности.
Китайцы в Талиенване живут в небольших домах, состоящих из одной-двух комнат, с тонкими глиняными перегородками. Сейчас местное китайское население сидит в своих фанзах, не высовывая носа. Наместник строго-настрого приказал казакам, полицейским и жандармам следить за тем, чтобы никто из жителей Талиенвана не выходил из домов. Тех же, кто ослушается, разрешалось «лечить» от любопытства нагайками.
В Талиенване была одна местная, китайская, линия телеграфа, и, кроме того, с год назад для сообщения с Порт-Артуром гарнизонные связисты провели линии казенных телеграфа и телефона. Чтобы не произошла утечка информации о нашей военной технике, а так же о тех лицах, которые отправлялись в путь в спецсоставе, жандармы отправили местных телефонистов и телеграфистов отдыхать, а сами опечатали помещения телефонной станции и телеграфа, и выставили у них усиленные посты.
Как нам уже сообщили по рации, на полустанке уже стояли подготовленные к погрузке платформы и пассажирские вагоны. Здесь же стояли два заправленные водой и загруженные углем паровоза. Погрузка боевой техники прошла быстро. По заранее сколоченным щитам «Тигры» и БТРы заехали на грузовые эстакады, откуда по настилу зарулили на грузовые платформы. Технику надежно закрепили, после чего собрали легкие бамбуковые каркасы, поверх которых натянули сшитые боцманской командой с кораблей порт-артурской эскадры чехлы из старых парусов. Теперь со стороны стало невозможно понять, что скрывается под этими чехлами.
Наливники с дизельным топливом, и «Уралы», загруженные боеприпасами, снаряжением и ящиками с радиостанцией были таким же образом погружены и замаскированы. По команде коменданта спецсостава майора Османова паровозная бригада начала формирование эшелона. Впереди паровоза была поставлена контрольная площадка, на которой лежали запасные рельсы, шпалы и инструмента для ремонта пути. Здесь же за мешками с песком установили АГС. По бортам платформы оборудовали две пулеметные точки. Предосторожность была не лишней - по информации помощника коменданта спецсостава майора Османова, жандармского ротмистра Познанского, обозначилось оживление банд хунхузов. О том же самом докладывали авиаразведчики с «Кузнецова», совершающие регулярные облеты Южно-Китайской Железной Дороги. Не исключено, что они по наводке японской агентуры где-то между Квантуном и Мукденом попытаются напасть на наш поезд.
Далее, за паровозом шли вагон Александровского завода, предназначенный для перевозки пороха и других взрывчатых веществ. Он был оббит снаружи стальными листами, а внутри был обшит войлоком. В вагоне установили печку, деревянные нары, превратив его во вполне комфортную и безопасную теплушки для моряков с «Паллады». Потом, шел вагон-салон системы Полонсо. Это был пассажирский четырехосный вагон. Толщина листового металла нижней части его кузова была 5 мм, из-за чего эти вагоны больше известны как бронированные. Вагон был синего цвета, поскольку эта окраска соответствовала 1-му классу. В нем был сквозной проход, хорошая изоляция, окнами с двойными рамами. Он оборудовался туалетом и умывальником, электрическим освещением и печами. Далее шли еще два вагона «микст» - 2-го и З-го класса. В них было по двадцать спальных мест. Потом шел вагон-ресторан, далее платформы с боевой техникой и грузовиками. Потом еще одна блиндированная теплушка, второй паровоз, и задняя контрольная площадка, вооруженная так же, как и передняя.
Погрузка и формирование состава заняли примерно часа два. Все это время адмирал Алексеев терпеливо ждал, наблюдая за работой железнодорожников, наших специалистов и моряков крейсера «Паллада». При этом он негромко о чем-то переговаривался со своим флаг-офицером.
Наконец настала минута прощания. Наместник подошел к полковнику Антоновой, и передал ей толстый, засургученный пакет, который с сопроводительной запиской следовало немедленно передать лично в руки Государю. Я усмехнулся. Наши специалисты сумеют вскрыть его за пару минут, да так, что сам пакет и печати при этом не пострадают, переснять все, что в нем содержится, и так же тщательно уложить все на место. Следовало знать - что мы везем в Петербург, и, соответственно, быть готовыми к любым неожиданностям.
Пожав нам всем руку, Алексеев монументально застыл на перроне. Майор Османов отдал команду: «По вагонам!», потом паровоз дал гудок, и состав отправился в путь…
13 февраля (31 января) 1904 года, Вечер, Остров Цусима. Идзухара. Вице-адмирал японского императорского флота Катаока Ситиро.
Вечерело. Солнце садилось в море. зеленые сосны, растущие на склонах гор, тянули свои ветви вслед уходящему светилу. В небе громоздились столбы кучевых облаков, погода портилась. В лесах, окружавших Идзухара - столицу княжества Со, издавна владевшего Цусимой, - истошно кричали дикие коты. Они звали на бой соперников, желая показать свою доблесть таким же диким, как и они кошкам.
Вице-адмирал японского императорского флота Катаока, сменивший под вечер свой мундир на шелковое кимоно, сидел на застекленной веранде дома, и задумчиво смотрел на море. Душа 50-летнего самурая была полна печали. Рядом с ним на полу лежала его родовая катана и кодзука - нож для совершения обряда сэпукку. Катаока время от времени поглядывал на них, словно решая, не настала ли пора позвать своего адъютанта, чтобы тот выполнил обязанность кайсяку и выпить перед уходом из жизни чашку саке в четыре глотка.
Ситиро-сан хорошо помнил те наставления, которые давал ему в детстве отец: «Главное для самурая - день и ночь, от рассвета до заката, исполнять свой воинский долг и обязанности перед господином, перед домом и родом его, а в редкие часы отдохновения упражнять праздный ум размышлениями и рассуждениями о бренности всего земного, постигать неизбежность таинства смерти…»
Адмирал Катаока считал что, не смотря ни на что, он честно выполнил свой долг. Его эскадра, состоявшая из устаревших кораблей, и получившая неофициальное прозвище «Смешная эскадра», сделала все, что смогла. Большинство ее кораблей и моряков честно погибла за своего Императора. Эти русские оказались опасным противником, а их корабли - настоящими машинами смерти. Сейчас Ситиро-сама чувствовал себя охотником, вооруженным тонким бамбуковым копьем, которого пара тигров загнала в пещеру у водопада. Корабли-демоны, теперь в проливе. Их два, хотя и одного из них хватило чтобы полностью прервать перевозки на материк. Второй привел с собой русскую мореходную канонерку, и теперь она, как пробка в бутылке с саке, закупорила Фузанский порт. Армейские артиллеристы не могут ничего противопоставить двум ее восьмидюймовкам и выученной команде, кроме самурайской отваги и батареи полевых пушек.