---------------------------------------------
Кит Ломер
Возвысившись над материалистическим учением, дипломаты Корпуса, со свойственными им благочестием и стремлением познать высшие духовные идеалы, разрешили идеологический конфликт на планете хугов благодаря находчивости и усердию посланника Петляката, внесшего неоценимый вклад в историю развития дипломатических отношений Земли с другими государствами. Смиренно склоняя голову перед Тем, кто вершит наши судьбы, помня, что каждый поступок наш отмечен в Книге Вечности, Петлякат приподнял покрывало мистики, растолковав враждующим сторонам реалистическую доктрину Греха, в результате чего было достигнуто…
Том II. пленка I. 480 г.б.э.
(2941 год от Рождества Христова).
Хугский камерарий при папском дворе был высок ростом, с длинными, как у обезьяны, руками и похожей на купол собора головой, тонущей в широченных плечах. Глаза его сверкали, словно устрицы, только что вынутые из раковин; одет он был во все черное. Камерарий в упор смотрел на дипломатов, нервно сжимающих в руках ручки чемоданов. Жуткий, вызывающий суеверный ужас свет лился сквозь цветные стекла бойниц, расположенных по стенам круглого огромного зала, в котором люди казались карликами. Хугские копьеносцы в шлемах и коротких юбках выстроились у стен в нескольких метрах один от другого и были так же неподвижны, как горгульи, чьи фантастические фигуры стояли в нишах над их головами. На неровном каменном полу комками лежала засохшая грязь; многочисленные выцветшие полотна изображали различные сцены из семи кругов хугского ада.
— Его Надменноздь Баба милоздиво бредоздавил в ваше разборяжение наилучшие абардаменды, — сказал камерарий глухим утробным голосом. — Боднимайдезь на вдорой этаж и бриведите зебя в борядок…
— Послушайте, мистер Ой-Горе-Печаль, — перебил его посланник Петлякат.
— Обдумав сложившуюся ситуацию и не желая обременять Его Надменность, я пришел к выводу, что я и мои сотрудники вполне могли бы вернуться и переночевать на звездолете…
— Его Надменноздь уздраиваед браздник и ждед ваз через чаз в Бабзгих задах. Его Надменноздь будед крайне недоволен, езли ему бридедзя ждадь.
— О, мы премного благодарны Его Надменности за гостеприимство, но…
— Через чаз, — повторил Ой-Горе-Печаль, и эхо его голоса прокатилось по залу.
Он повернулся, чтобы уйти, задумался на секунду, вновь посмотрел на землян. Тяжелая цепь, висевшая у него на шее, звякнула.
— Между брочим, вам бредлагаедзя не обращадь внимания на… ах, неброшенных бозедиделей. Езли увидиде что-нибудь необычное, немедленно зовиде здражников.
— Посетителей? — ворчливо переспросил Петлякат. — О каких посетителях вы говорите?
— Во дворце, — сказал Ой-Горе-Печаль, — бозелилазь нечиздая зила.
Поднявшись по каменной лестнице, Ретиф и второй секретарь посольства Магнан пошли по коридору, освещенному единственным факелом, мимо обитых железом дверей и заплесневевших от сырости гобеленов. Магнан старался ступать как можно тише и не отставал от Ретифа ни на шаг.
— Забавные верования у этих провинциалов, — с наигранной веселостью заявил он. — Нечистая сила! Глупости, да и только. Ха, ха, ха.
— Почему вы говорите шепотом? — спросил Ретиф.
— Естественно, из уважения к Папе. — Магнан резко остановился, схватил Ретифа за рукав пиджака. — Ч-ч-что это? — спросил он, вытягивая дрожащую руку. Чья-то небольшая тень метнулась из-за пилястры и скрылась за одной из дверей.
— Может, галлюцинация? — Ретиф посмотрел на своего спутника и вопросительно поднял бровь.
— У нее… него… были красные глаза.