– Вот это уже интереснее, – задумчиво протянула баронесса. Она прищурилась и вопросительно взглянула на своего собеседника. – А вам, насколько я понимаю, мадам Этуаль предсказала, что вы скоро встретите свою жену?
– До Нового года, – уточнил князь. – Который наступает, между прочим, всего через две недели.
– А о будущей жене мадам Этуаль вам что-нибудь сказала? – быстро спросила Амалия. – Если она и в самом деле ясновидящая, в будущем для нее не должно быть тайн, – прибавила она, видя, что собеседник колеблется.
– У любого ясновидения есть свои границы, – важно обронил князь.
– Это ее слова, не так ли? – Амалия с треском закрыла веер.
– Да, если вам угодно, – сознался князь. – Нет, кое-что она, конечно, увидела, но… не все.
Баронесса вздохнула.
– Давайте начнем с начала. Что именно вам известно о вашей будущей жене? Она молода? Хороша собой? Из какой она семьи? Как, наконец, вы с ней встретитесь и почему вам придется жениться именно на ней?
– Не знаю, – промямлил князь. – Мне известно только то, что сказала мадам Этуаль, а она увидела немного. Мою будущую супругу я узнаю по белой сирени. А еще какое-то отношение к нашему браку будет иметь зеленая лошадь.
– Белая сирень в декабре в Париже… – несколько растерянно промолвила баронесса. – Это не то чтобы из области фантастики, но… Откуда бы ей здесь взяться? Хотя…
Амалия задумалась.
– Должен признаться, что меня куда больше беспокоит зеленая лошадь, – жалобно промолвил князь. – Сколько ни ломал себе голову, я никак не могу сообразить, что сие значит.
– Ах, это, по-моему, пустяки, друг мой, – отмахнулась баронесса. – Главное, чтобы дело не дошло до зеленых чертей. – Она посмотрела на озадаченное лицо своего собеседника и ласково улыбнулась. – Не беспокойтесь! Я принимаю ваше приглашение на свадьбу. Должна признаться, мне не терпится понять, что же именно все это значит.
* * *– И что же все это значит? – спросил Франсуа.
Высокий кудрявый молодец был незаменимым помощником баронессы Корф в некоторых ее приключениях, и всякий раз, когда баронесса приезжала во Францию (а она много и часто путешествовала), Амалия непременно отправляла старому другу весточку. Теперь она и ее преданный сообщник обсуждали странное предсказание, сделанное князю.
– Признаться, я еще хорошенько не знаю, – ответила баронесса на слова своего приятеля. – Но подумай сам: князь Мещерский богат, родовит, не сказать чтобы дурен собой, и к тому же ему еще не исполнилось семидесяти лет.
– По-моему, ему еще не исполнилось и сорока, – уточнил Франсуа, весело блестя глазами.
– Ну, я пошутила, – улыбнулась Амалия. – Так или иначе, он до сих пор не женат, и для любой особы, мечтающей о замужестве, князь – это прямо-таки лакомый кусочек.
– Думаете, мадам Этуаль по каким-то своим причинам толкает его к браку? – спросил Франсуа.
– Меня бы подобное не удивило, – отозвалась баронесса. – Однако я навела о ней справки. Ей пятьдесят два года, и у нее безупречная репутация. По ее словам, она стала видеть будущее после того, как на прогулке в нее ударила молния. Мадам – автор двух книг о предвидении и знаменитых предсказателях прошлого. Поскольку стиль – это, можно сказать, человек, я ее книги просмотрела. Если она и шарлатанка, то держится довольно скромно и в книгах ничуть не стремится выпячивать свои заслуги. Единственный ее недостаток в том, что попасть к ней на прием нелегко, причем деньги решают далеко не все. Когда она в настроении, то приняла бедную прачку, а когда нет, способна указать на дверь даже принцу крови.
– Должен сказать, – признался Франсуа, – что данные сведения вроде бы располагают в ее пользу.
– Гм, – загадочно молвила его собеседница. – Может быть, я излишне подозрительна, но чем больше я узнаю о ясновидящей, тем меньше она мне нравится.
– Именно потому, что ничего плохого о ней не известно? Поэтому вы ей не доверяете?
– Допустим, – не стала спорить Амалия. – Взять хотя бы тебя: что бы ты предпринял, если бы тебе предсказали, что до Нового года ты встретишь свою будущую жену?
Франсуа поскреб в затылке, а затем категорично объявил:
– Сбежал бы. Куда-нибудь подальше. – Заметил смешинки в глазах Амалии и поторопился объяснить: – Нет, не то чтобы я был против брака, но… Мне не нравится сама мысль, будто со мной должно произойти нечто такое, что от меня совсем не зависит, и хочу я или нет, оно все равно случится.
– Вот поэтому мы с тобой так хорошо понимаем друг друга, – кивнула Амалия. – Но на большинство людей слова «судьба» и «суждено» оказывают совсем другое действие – заставляют сложить руки и подчиниться. И умный человек мог бы использовать даже качество людской натуры в своих целях.
– Вы считаете, мадам Этуаль хочет женить князя на себе? – напрямик спросил Франсуа. – Но вообще-то… если ей пятьдесят два года… А может, она хлопочет о ком-то другом?
– Пока у меня лишь предположения, – призналась Амалия.
– Но для чего ей так стараться?
– Не знаю.
– Но если она мошенница, то и раньше… Вы проверяли ее предыдущие предсказания? Обнаружили в них что-нибудь подозрительное?
– Я не уверена.
Франсуа пожал плечами с видом полнейшего изнеможения.
– Лично меня больше всего удивили белая сирень зимой и зеленая лошадь. Откуда бы им тут взяться? А главное, к чему такие странные подробности?
Амалия улыбнулась.
– Странные они потому, что являются отличительным знаком, который должен указать князю на его судьбу. Уверена, теперь он оборачивается на каждую лошадь на улице. Не говоря уже о белой сирени – очень заметный цветок, его нелегко пропустить.
– Но ведь это же знак и для нас! – жизнерадостно объявил Франсуа. – Если мы найдем в Париже одинокую даму, у которой есть белая сирень и зеленая лошадь, да еще докажем, что дама, предположим, знакома с мадам Этуаль… и попросила подыскать для нее богатого жениха… Так мы спасем князя! А что?
– Ничего, Франсуа, ничего, – ответила Амалия, улыбаясь каким-то своим потайным мыслям. – Просто дело в том, что мы никогда не найдем в Париже белую сирень и зеленую лошадь, а почему – я сейчас тебе объясню. Нам придется пойти другим путем, и то нет никакой гарантии, что нас не опередят. До Нового года всего две недели, и нам придется хорошенько поработать.
– Я всегда с вами, мадам, что бы ни случилось, – заверил ее Франсуа. – Только вот… – Он замялся. – Что, если вы все-таки ошиблись по поводу мадам Этуаль? Что, если она никакая не шарлатанка, а честная ясновидящая, которая действительно может предсказывать будущее?
– Может быть, и так, – согласилась Амалия. – Потому что, как удачно выразился господин Гете, «сущее не делится на разум без остатка». Если я не права, то просто признаю свою неправоту, вот и все. Но пока я вижу в этой истории слишком много настораживающих меня моментов. И если князя Мещерского намерены женить столь хитроумным образом, считаю своим долгом расстроить замысел людей, затеявших интригу, кем бы они ни были.
* * *Князь Мещерский приходился крестным отцом старшему сыну Амалии. Сам князь вполне отвечал тому описанию, которое сделала баронесса, и помимо того, что был родовит, богат и холост, являлся к тому же добрым, честным и неглупым человеком. Он никогда не попадал ни в какие истории, не проигрывал состояния в железку, не предавался утомительным кутежам и не содержал трех актрис сразу. Ни один порядочный российский романист никогда бы не выбрал князя героем своего романа, потому что тот был нестерпимо, до отвращения, положителен. Было невозможно представить его себе в роли бессердечного тирана и угнетателя или в образе коварного соблазнителя, а все другие ярлыки к князю не клеились вообще.
Впрочем, один недостаток за ним все-таки водился: будучи одним из самых выгодных петербургских женихов, князь до сих пор счастливо избежал брака. Не то чтобы он расточал двусмысленные обещания, а потом шел на попятный, нет! Князь без натуги сердечной общался с молодыми женщинами и девушками на выданье, но – ровно до того мгновения, которое уже можно было истолковать как наличие серьезных намерений. Столичные свахи, уже отчаявшиеся поймать его в свои сети, в раздражении обозвали князя Мещерского мотыльком, но это было неправдой. Он никому не внушал неоправданных надежд, не разбивал сердца и не искал славы ловеласа. Он попросту не хотел ни на ком жениться, и ему было безразлично, что все люди рано или поздно женятся и что, стало быть, достойная женитьба есть долг всякого порядочного человека.
Умудренные жизнью советчики, которые все как один были женаты, пытались образумить князя и призвать его к порядку, но тщетно. Каждый год в свете возникали новые звезды, новые светские красавицы, и всякий раз чуть ли не пари заключались, сумеют ли вновь появившиеся невесты на выданье растопить его неприступное сердце, однако время шло, а воз, то бишь князь Мещерский, был и поныне там. Одно время, после развода Амалии, даже поговаривали и об их возможном романе, но толки очень скоро сошли на нет. Амалия слишком уважала князя как друга – своего и своей семьи, – чтобы пытать судьбу.