Ее взгляд последовал за его взглядом, впервые отмечая выцветший ковер, вытертую обивку старенькой голубой кушетки, пожелтевшие от времени кружевные занавески. Почему так получилось, что стоило лишь появиться этому отвратительному типу, как родной дом стал казаться ей обветшалым.
«Я и без тебя знаю, что комната очень уютна, – сердито подумала Кори. – И какая разница, что мебель старомодная, а кружевные салфеточки и семейные миниатюры относятся к временам высоких туфель на пуговках?» Для нее это было родным и знакомым. Эти вещи несли в себе особую изысканность, свойственную поблекшим, но все еще красивым старым леди.
– Это наш дом, мистер Броуди, – резко сказала она. – Нам с тетей здесь хорошо. И не важно, соответствует или нет эта обстановка вашему представлению об уюте. – Она села на кушетку и сдержанно указала ему на место рядом:
– Можете сесть, если хотите.
Он сел рядом с ней. Джеф Броуди странно не вписывался в атмосферу этого дома.
– Вы сразу так ощетинились, мисс Ледфорд, – заметил он. – Я не хотел вас обидеть. Сказать по правде, я думаю, что ваша тетя совсем не такая, как о ней отзывается Селия Беттанкур.
– Селия? – воскликнула Кори. – При чем здесь Селия?
– А что, вы рассчитывали на то, что можете дурить Маргарет, а ее семья даже знать об этом не будет?
– Дурить? Выбирайте слова, – воскликнула Кори. Если в этом замешана Селия, то можно ожидать серьезных неприятностей.
– Дурить, жульничать, обманывать – называйте, как хотите. Вы занимаетесь незаконной деятельностью, мисс Ледфорд. Уж не знаю, сколько ваша тетка успела вытянуть из Маргарет за эти дурацкие сеансы ясновидения, но я хочу, чтобы вы ей все немедленно возвратили. Вы меня поняли?
Кори вскинула голову.
– Я так понимаю, что вы – племянник Маргарет Беттанкур, мистер Броуди? – Он коротко кивнул, и она продолжила наигранно-сладким голосом:
– Я ей сочувствую! Вы всегда делаете выводы, даже не проверив факты? К вашему сведению, Элизабет Ледфорд никогда не берет денег за свои сеансы. Когда ее просят о помощи, она предоставляет ее бесплатно.
Он мрачно кивнул.
– Я уже сказал, что считаю ее умным противником. Но не слишком. Допустим, она не берет денег, но, наверное, полиция согласится с тем, что красивая безделушка может быть достаточно ценной, чтобы считаться серьезной пропажей. – Он указал рукой на старинной работы пасхальное яйцо на камине. – Я узнал от мисс Беттанкур, что Маргарет отдала это настоящее произведение искусства, более того, антикварную вещь, Элизабет Ледфорд два месяца назад. Вы, надеюсь, не будете это отрицать?
– Конечно, нет! – с горячностью произнесла Кори. – Миссис Беттанкур хотела как-то отблагодарить тетю Элизабет за ее советы относительно покупки акций. Маргарет настояла на том, чтобы тетя взяла хотя бы какую-то мелочь в знак благодарности. Яйцо очень красиво, но совсем не так уж ценно.
– Какую-то мелочь! – повторил он, язвительно кривя губы. – Итак, вы не знаете, что это яйцо работы Фаберже и что оно стоит целое состояние? И вы хотите, чтобы я вам поверил?
– Фаберже… – прошептала пораженная Кори. Она в смятении помотала головой. – Вы, должно быть, ошибаетесь. Чего ради она дала тете Элизабет такую дорогую вещь?
– Потому что Маргарет, в сущности, наивная женщина, – мрачно произнес Броуди. – Она, должно быть, оказалась легкой добычей для вашей тетки. Представляю, сколько та сумела вытянуть из нее за целый год! – Его темные глаза внимательно изучали лицо девушки. – Черт возьми! – Он присвистнул. – Вы что же, вправду не знали о делишках Элизабет?
Кори выпрямилась.
– Естественно, я так же, как и моя тетя, не представляла, насколько ценен подарок миссис Беттанкур. Она никогда бы не приняла его, если бы знала, что это антикварная редкость. Я уверена в том, что вещь будет немедленно вам возвращена, как только я расскажу обо всем тете.