Н-да-а. Кто же так грамотно разносит все эти слухи и домыслы? Впрочем, глупый вопрос. Валенсия. Навредить себе они не боятся, у них и без того поток переселенцев не так чтобы и велик. С другой стороны, себе-то они как раз и не вредят. Это рустинцы позволяют дикарям жить среди них, а те платят насилием и грабежами, валенсианцы же загнали дикарей в резервации и строго следят, чтобы те не покидали эти территории. Ну с этим-то власти Рустинии еще борются, развеивая нелепые слухи. Ни одному борзописцу не будет позволено огульно распространять слухи и даже нежелательные факты. Для того и существует цензура.
А вот в отношении куроки и уж тем более Домбаса властям приходится хранить молчание и не реагировать на ту грязь, что льется на Варакина и его поселение. Почуяв, что нашлось-таки направление, где цензура не вставляет палки в колеса, и стремясь увеличить тиражи, щелкоперы набросились на эту тему, смакуя самые невероятные подробности, которых никогда и не было. За прошедший почти полный год Варакин потерял не больше дюжины наемников. Из переселенцев умерли трое, да и то от болезни.
Но слухи и газетчики расписывали совершенно иное. Цензура была вынуждена держаться в стороне и не могла пресечь творящийся беспредел. Демонстративная отстраненность правительства от Домбаса привела к тому, что люди, всегда более склонные верить в плохое, начали проецировать написанное о куроки на всю Новую Рустинию. Отсюда и спад потока переселенцев. В этой ситуации цензура была просто обязана вмешаться, как это и случилось бы в любое другое время, но только не сейчас, когда натянутые отношения с Валенсией диктовали свои условия.
— Необходимо что-то предпринять, и в самые кратчайшие сроки, — задумчиво заговорил его высочество. — Если в ближайшее время не переломить ситуацию, последствия могут быть самыми плачевными.
Нужно заметить, что обеспокоенность Элиаша в немалой степени была вызвана и тем, что его деятельность в Новом Свете находилась под неусыпным контролем короля. Здесь и сейчас наследник престола проходил жизненную школу и набирался опыта. Стоило ему опростоволоситься…
Нет, отец не откажет ему в престолонаследии, он просто не сможет этого сделать, не нарушив закона. Но он будет им недоволен, а мнение отца для Элиаша значило многое. Кронпринц любил его и восхищался им как правителем, принявшим бразды правления в сложной ситуации и в переломный момент сумевшим не только выстоять, но и не уступить другим ведущим державам. Вот и сейчас король решил пойти дальше других государств, начав развивать промышленность в колонии.
Элиаш чувствовал, что ступил на тонкий лед. Один неверный шаг, и последствия могут быть фатальными. Он кронпринц, и, что бы он ни сделал и ни сказал, король всегда его поддержит, дабы не уронить авторитет. Но от этого ответственность становилась куда выше.
Элиаш понимал, что обязан поддержать Варакина. Это было в интересах короны. Но эти же интересы требовали прямо-таки демонстративного невмешательства в происходящее на территории куроки. Генерал-губернатор Новой Валенсии обладал как острым умом, так и решительным характером. Однажды его решительность едва не стоила войны с Валенсией. А ведь тогда можно было обойтись и дипломатическими методами.
Оставалось только придумать, как оказать поддержку, держась при этом в стороне. До сегодняшнего дня подобное удавалось, хотя и результат был более чем скромным. Оставлять все на самотек неразумно, но и более явное вмешательство не принесет пользы, а скорее даже, наоборот, навредит. Варакин… Варакин оказался абсолютно непохожим на своего друга. У него хватка бойцовского пса, но отсутствует деловая жилка, что с избытком наличествует у его друга.
Привлечь к делу господина Дворжака? Похоже, он единственный козырь, имеющийся у Элиаша. Предприятие изначально организовано на его средства и при его поддержке, поэтому подозрений ни у кого не возникнет. А Дворжак не Варакин, мозги у него работают куда лучше. Он жаждет получить дворянство, и технически им уже выполнено условие, при котором оно ему было обещано. Да, уголь поступает в мизерных количествах, но все же разработка месторождения уже начата. Однако без его вмешательства все может пойти прахом.
— Ваше высочество. — Полковник Войнич замер перед кронпринцем, стрельнув ревнивым взглядом в сторону подполковника Коваржика.
Тот в свою очередь являл собой картину легкой озабоченности. Офицер старался изо всех сил и во многом преуспел, избавившись от опеки наставника по большинству вопросов. Мало того, имелись позиции, по которым он успел обойти Войнича, слегка потеснив того в глазах его высочества. Но говорить о победе было еще рано. Вот только что кронпринц застал его врасплох, вдруг поинтересовавшись господином писателем и не получив исчерпывающего ответа. Подполковник затаив дыхание ждал, насколько окажется подготовленным к подобному первый адъютант.
— Собеслав, ты обладаешь информацией по поводу господина Дворжака?
— Что именно интересует ваше высочество? — сохраняя невозмутимость, уточнил Войнич.
— Где он находится, чем занимается и каковы его планы.
— Чем он занимается в настоящую минуту, я сказать затрудняюсь. Мало ли как борются со скукой пассажиры на океанских лайнерах. Подозреваю, что он работает над новым романом. Относительно его планов не могу утверждать наверняка, но подозреваю, что в них входит как минимум помолвка с госпожой Валич.
— Он на пути в Либер?
— Вы совершенно правы, ваше высочество. Он сопровождает переселенцев, согласившихся отправиться в Домбас.
— Необходимо организовать ему аудиенцию.
— Думаю, нет необходимости отправлять ему приглашение. Господин Дворжак наверняка сам будет просить об этом, чтобы иметь возможность вручить вам экземпляр своего нового романа. И не только.
— Дворянство.
— Уверен, что он будет просить о подобной милости, — с легкой улыбкой, явно адресованной влюбленному мужчине, подтвердил полковник.
А еще эта ухмылка предназначалась подполковнику Коваржику, так как Войнич позволил себе слегка скосить глаза в его сторону. Противостояние этих двух офицеров продолжалось, мало того, заставляло их постоянно быть в тонусе. Но у Войнича было неоспоримое преимущество — он куда лучше изучил кронпринца и зачастую умел предвосхищать его пожелания. Было дело, он подрастерял хватку ввиду возросшей нагрузки, но появление второго адъютанта позволило переложить часть дел на его плечи и вновь стать самим собой.
— Жаль, но сейчас я не смогу выполнить свое обещание. Это привлечет ненужное внимание как к нему, так и к Домбасу. Но с другой стороны…
Именно что с другой. Отчего господин Дворжак так стремится к получению дворянства? Ответ очевиден. Он хочет жениться на представительнице старинного дворянского рода. Сегодня подобным мезальянсом никого особо не удивишь. Случаи, когда дворяне отдавали своих дочерей за богатых промышленников, имели место. Это было не то чтобы правилом, но и не такой уж диковинкой.
Разумеется, господин Валич не стеснен в средствах, что зачастую и является причиной подобных браков. Но неужели он не прислушается к мнению кронпринца, пусть и завуалированному? Сомнительно. Тем более что дворянство господина Дворжака — только вопрос времени, это уже давно не секрет, как и весьма активная деятельность писателя в этом направлении.
Прекрасная возможность и сдержать свое обещание, и сохранить в тайне свою причастность к угольным копям. Касаемо же господина Дворжака — нет никаких сомнений, он все поймет правильно и останется благодарным. А еще окажет реальную помощь своему другу, ради которого он и впрямь готов на многое.
Глава 2 ДЕЛОВОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
— Мила, за детьми смотри. Вашек, чего встал?
Мужчина, обвешанный узелками, мешками и явно растерянный, не знал, на ком сорвать переполняющее его раздражение. А и то, как тут оставаться спокойным? Сначала двухнедельное путешествие через океан — практически в полную неизвестность. Все это время его одолевали тяжкие думы. Ведь поддался порыву, увидев на белом экране, в какое благостное место его зазывают.
Отличные просторные дома, бесплатное топливо, уголь, который можно добывать, не спускаясь в глубокую шахту, где всякое возможно. А потом еще услышал на фонографе рассказы людей, которых знал давно и хорошо. Тот же Высек, известный на все збродовские копи артельщик, врать не станет. Это какой пьянчужка напоет все что угодно, а этот именем своим дорожит. Потому и поверил ему мужик, как и многие другие, хотя и ходили слухи один страшнее другого. А еще сказывали, что, мол, самого Высека и в живых-то уже нет, мол, вырезали их всех. Что же до фонографа, то записать могли когда угодно, как и заснять на преобразек любое иное поселение, а выдать его за этот самый Домбас.