Этим красавчиком был ни кто иной как я, центральная фигура в затеянной полковником Бейкером византийской интриге. Предполагалось, что я тайно доставлю некие документы своему краснорожему генералу. Я должен был выглядеть человеком, который, извините за такой каламбур, изо всех сил пытается не выглядеть американским военным атташе. Однако сообразить, как Кариновски это поймет, было выше моего разумения. На мой взгляд, вся операция была слишком усложнена, чтобы быть успешной. Я же не знал, как тернисты и неисповедимы пути секретного агента. Кроме того, полковник Бейкер говорил, что мне не надо ни о чем беспокоиться.
Я добрался до Лионского вокзала и вскоре уже сидел в купе первого класса южного экспресса, на котором отпускники освершали ежегодное паломничество в Памплону. Таким образом: «живец» занял свое место. Как ни странно, но и «щука» была неподалеку.
Мне не пришлось искать Кариновски, как и ожидалось, он сам меня нашел. Мы оказались в одном купе. Это был человек средних лет с грубым лицом. У него были темные усы, мешки под глазами, коротко стриженные седые волосы и большие уши. С такой внешностью он мог быть кем угодно: футбольным защитником, венгерским пехотным полковником, сицилийским бандитом. Но представился он как швейцарский торговец часами по фамилии Шонер. Я назвался Лимингтоном, помощником управляющего туристическим агентством.
Мы разговорились. Вернее, говорил Кариновски. Он оказался завзятым футбольным болельщиком и строил бесконечные прогнозы относительно шансов команды Швейцарии в предстоящем матче с Миланом. Воздух в купе был синим от табачного дыма. Его крепчайшие сигареты «Голуаз» заметно перебивали мой «Честерфильд». Когда поезд подходил к Виши, Кариновски исчерпал футбольную тему и переключился на автогонки. Я буквально оглох от рева моторов «феррари», «альфа ромео» и «лотусов». Пачку сигарет я прикончил в два часа, пришлось начать новую. Дышать в купе было нечем, и я достал свой армейский носовой платок. Мне показалось, что в мутных глазах Кариновски что-то блеснуло, но его монолог не прервался. Этого человека ничем нельзя было остановить. Мой мочевой пузырь готов был лопнуть (как я позже выяснил, это профессиональное заболевание шпионов), а табачный вкус во рту напоминал пепельницу. Когда мы подъезжали к Перигье, Кариновски переключился на рассках о своей нелегкой жизни торговца часами. Он буквально заговорил меня до смерти. Нервы мои были на пределе. Я вконец отупел от его дребезжащего голоса, обрушившего на меня потоки спортивной информации, банальных суждений и древних анекдотов.
Я едва удержался от того, чтобы не прихлопнуть его. Вместо этого я извинился и отправился в туалет. Портфель я прихватил с собой. Отсутствовал я не более пяти минут, и монолог Кариновски возобновился, пока, наконец, поезд не начал притормаживать перед пограничной станцией Андайе.
Притормозил и Кариновски. Он начал покусывать ус и вообще как-то скис. Похоже, ему стало плохо, и я отправился за проводником. По возвращении я обнаружил Кариновски скорчившимся в углу купе. Мы с проводником даже заподозрили приступ аппендицита.
Вдвоем мы помогли Кариновски сойти с поезда. Когда я вернулся в купе, то сразу бросился к своему портфелю. Я сразу же обнаружил, что это не тот портфель, хотя он и был похож на мой. Должно быть, Кариновски подменил его, когда я ходил за проводником. Оставшийся в купе портфель был набит газетами. В том же портфеле, который он украл у меня, были бумаги министерства обороны (с грифом «секретно») и тысяча долларов в дорожных чеках. Таким образом, все шло по плану.
На следующей станции я сошел с поезда и направился в кафе под названием «Голубая мышка», куда мне должны были позвонить. Прождав напрасно три часа, я вернулся в Париж и побаловал себя прекрасным обедом.
На следующий день я отчитывался перед полковником Бейкером. И его, и Джорджа просто распирало от удовольствия. Бейкер откупорил шампанское и поведал мне, чем кончилась эта история.
Бейкер, Джордж и ещё двое подхватили Кариновски, как только он сошел с поезда, и вежливо, но настойчиво затащили его в ближайшее кафе, где выложили ему все факты. А они были таковы: Кариновски похитил портфель с секретными документами министерства обороны плюс тысячу долларов. Портфель легко опознается, свидетели имеются, а хозяин портфеля ожидает на соседней станции, готовый немедленно обратиться к властям с соответствующей жалобой и просьбой наказать виновного со всей возможной по французским законам строгостью. Это будет означать по меньшей мере десять лет тюрьмы.
Кариновски понял, что угодил в ловушку. Деваться ему было некуда, и он согласился перейти к деловой части разговора. Это заняло ещё полчаса. До чего они договорились, Бейкер не сказал, но видно было, что он остался доволен. Дело было сделано.
Но тут в разговор вмешался Джордж:
— Ты ещё не знаешь самое интересное!
— Можем ли мы рассказывать об этом? — усомнился Бейкер.
— Почему же нет, сэр? — спросил Джордж. — В конце концов, его это тоже касается.
— Наверное, — согласился Бейкер. Он откинулся на спинку кресла. Во взгляде полковника блеснула еле заметная улыбка. — Это случилось во время нашего разговора в кафе. Когда Кариновски увидел, что попался, он стал лихорадочно соображать, где, когда и в чем он ошибся, и кто его так подловил. Результат размышлений поверг его в ужас: «Неужели это сделал тот дурачок из министерства обороны?..»
— Вы говорите о нашем мистере Нае? — с усмешкой поинтересовался полковник Бейкер.
Кариновски передернул плечами.
— Как же я не догадался! — воскликнул он. — Ясно же было, что этот идиот работает на вас!
— Не совсем так, — возразил Бейкер, повинуясь еле слышному совету внутреннего голоса, — правильно было бы сказать, что мы на него работаем.
Кариновски опешил.
— Я не верю вам, — сказал он после паузы. Но было видно, что он поверил.
Теперь Бейкер знал, что ему удалось породить интереснейшую иллюзию. Из небытия появился идеальный агент с устрашающей интеллектуальной мощью и высочайшими профессиональными качествами.
Будучи неисправимым прогматиком, Бейкер не преминул воспользоваться нечаянной удачей. Он умел управляться с иллюзиями, а та могла бы пригодиться, если бы Кариновски вдруг заартачился. К каждому надо найти индивидуальный подход, и в данном случае более впечатляющим будет призрак Секретного Агента Ная, выглядывающий из-за плеча Кариновски, чем некая безликая организация. А кроме этой сиюминутной выгоды вдали, как огоньки на болоте, мерцали и другие возможности: тени агента можно поручить куда более опасные дела, чем его собратьям из плоти и крови. С призраком не так-то просто справиться обычными методами.
Да, это была работа как раз для Агента Х, как Бейкер уже назвал его для себя. Агент Х использовал извечное свойство человеческой натуры, которое превращает тайных агентов в жертвы тайной игры. Бейкер определил это как закон самоедства. Железный закон природы: сила хищника превращается в его слабость, и он погибает, так и не достигнув желаемого.
Во всяком случае, так представлялось это Бейкеру, упивавшемуся успехом и решившим, что теперь-то уж все в его руках. Одно его слово — и армия призраков выступает в поход, устрашая живых своей поступью.
Со всей возможной доброжелательностью Бейкер обратился к Кариновски:
— Наш мистер Най обвел вас вокруг пальца, не правда ли?
— Я всегда считал, что разбираюсь в людях, — сказал Кариновски, — но я был готов поклясться, что этот человек — никто, ничтожество, пустое место, и уж никак не профессионал.
— Наю всегда здорово удается создавать о себе такое впечатление, заметил Бейкер. — Это один из его милых приемчиков.
— Если то, что вы сказали, правда, то это страшный человек. Но как бы там ни было, все детали операции продумали вы сами.
Бейкеру вспомнились месяцы рутинной работы, армия агентов, чьи действия надо было направлять и организовывать, чтобы в итоге удалось скроить Кариновски костюмчик точно по фигуре. Ему захотелось рассказать об этом, но он смолчал, принеся свое честолюбие в жертву новорожденной иллюзии.
— Я был бы рад, если б сам все придумал. Сказать по правде, я с самого начала был против плана этой операции. Я был уверен, что он не сработает. Най переубедил меня. И он оказался прав — как всегда. А с победителем не поспоришь, верно?
— Верно, — глубоко вздохнув, согласился Кариновски.
Вот так это и было. Мы откупорили ещё одну бутылку шампанского и выпили за успех. Джордж поинтересовался, каково чувствовать себя супер-агентом, на что я ответил, что отлично, и не соврал. Полковник Бейкер вставил, что всегда мечтал вырастить своего собственного агента, а то те, которые имеются, не в состоянии даже добраться в темноте до дому, и сообщил мне несколько забавных историй в подтверждение этого тезиса.