Щупов Андрей Стихи
Андрей Щупов
Стихи
Снеговика усталым взором,
С гримасой красного вождя,
Заботя череп взрослым вздором,
Смотрел вчера я на дитя.
Я со скамьи, он из коляски,
Он, улыбаясь, я -- грустя,
Я из реалий, он из сказки,
Я -- здешний монстр, а он дитя.
Два дуэлянта безоружных
На берегах немой реки
Друг другу нужных и ненужных,
Сближенных судьбам вопреки.
Он постигал меня, как небо,
Как ветер пыльный, как ландшафт,
Он это МОГ, он БЫЛ, я НЕ БЫЛ,
Такой вот скучный брудершафт.
Явилась няня, он поплыл
В коляске-лодке-корабле,
Но взгляд его прикован был
Не к погремушкам, а ко мне.
И, показалось, он рукой
Чуть помахал, мне все простя,
Он это МОГ, он в жизнь вплывал,
Любовью мачты золотя...
x x x
Капельки зла
Уходили в ресницы,
Как партизаны в леса,
И одинокая плавала птица,
Падая в небеса.
Снег ослеплял и сыпал напрасно,
Видели мы сквозь туман,
Мир был ненастным и мир был несчастным
От ран, забытья и нирван.
Воздух искрился от телеканалов,
В поисках тишины
За город мы выбирались устало
Серп созерцать Луны.
Только и здесь слуха касался
Вой озябших волков,
Космос над нами беззвучно смеялся,
Стайкой смущенных мальков
Мы возвращались в свои катакомбы,
Мы погружались в дела,
Небо лепило градины-бомбы,
Знойно метель мела.
x x x
Испить испитое, как рассказать избитое...
Зачем тогда нужны поэты? Кому они нужны?
С прицелом вдаль бьем из коротышек-минометов,
И минам несть числа, как нет числа желаньям.
Быть может, кто-нибудь из нас да переплюнет
Увесисто из века в век?
Или как голубь клювом по асфальту
Нам каменное время не пробить?
Зачем тогда потеть? Водить пером гусиным?
Что проку в рукотворных кипах,
Растимых автором в надежде на потомков?
Воистину мы не жалеем наших внуков,
О детях их не думаем совсем.
Внук внука -- враг нам, судя по тому,
Что мы творим за скорые шесть-семь десятилетий.
Глупцу, должно быть, мало современья,
Рифмованной строкой швыряет он, как камнем,
И невдомек ему, что сель словесный
Из года в год все тяжелей и набирает силу,
А в мутной глубине грозит сокрыть
Последние жемчужины вселенной...
Смешно от резвости людской,
От гибкости бесстрашной:
Ногами встать на собственные плечи -
И топтаться!..
Такое может в ум прийти лишь нам -
В наследие оставить разоренный дом
И гору завещаний!
Однако же зачем тогда придумано перо?
Зачем столь гладко скользит оно
По клеточкам тетради,
Своей чужую глупость умножая
И радость доставляя, как ни странно,
Стрелку и жертве обоюдно?..
Зачем? Кто сможет объяснить,
Тому готов я отослать
Полфунта репчатого лука.
Лук в холодильнике,
Я жду...
x x x
Ночь мягкой жабой улеглась на землю,
И бородавки звездные, лучась,
Дразнили светом, обведенным чернью,
Плодя, как сыпь, бугорчатых внучат.
И под огромным темно-теплым брюхом
Земля, проглоченная тьмой, спала,
И тишина, расправившая ухо,
Цикадами в полет ночной звала.
Толкал я шар земной в прыжке ногами,
И континентов улетало вдаль круженье,
Бодал планету острыми рогами
Трехдневка месяц, рвущийся в сраженье.
x x x
Завидная и горькая судьба
Всех согревать последними часами,
Будь это свадьба, смерть или гульба,
Каприз игры с Верховными Весами.
Цветы я покупаю с сожаленьем,
Их светлый аромат почти задушен,
И именинников приветствуют рожденье
Безмолвно отходящие их души.
x x x
Вы живете незадумчиво,
Быстротечно и печально,
Не желая переучивать
"Я", возникшее случайно.
Страшно вам остановиться,
Чтоб в настигшей тишине
Пред незримым повиниться
И расплакаться втуне.
Вы живете все в движенье,
Мчась в бесцелье, как в загон.
Жизнь проходит в погруженьи,
Вас засасывает сон.
В хоре голоса не слышно,
И немею, видя как
Образ ваш далекий, пышный
Обрамляет ватный мрак.
Я молчу, лишенный силы
После хриплого надрыва,
Времени тупые пилы
Вас склоняют над обрывом.
Больно, что не докричаться
До сердец, плывущих вдаль,
Мне с потерей долго мчаться
В край, где плещется печаль.
В край пустынный, бесприютный,
Где не будет наших встреч,
Где в церквушках голых, мутных
Я зажгу Вас в виде свеч.
x x x
Зрачок от солнца гонит в тень,
Ему моргнуть, должно быть, лень,
Таращится он целый день,
Каля затылки.
Раскрытый неба страшный глаз
Не смотрит, -- косится на нас,
И му, уставши от проказ,
Стремимся в ночь.
Но свет с утра нас обжигает,
Трещит земля, изнемогает
И во вращеньи убегает
От злых лучей.
Когда же небо плачет тихо,
Снега ли, дождь, иное лихо, -
От кашля корчимся, от чиха
И ждем тепла.
Вот так вся жизнь в смешном движеньи,
С жарой ли, холодом сраженье,
Нас всех до головокруженья
Доводит небо.
x x x
Небесная живительная влага,
Рождая радугу,
На землю пролилась,
А здесь ушла в подполье,
В каналы и миазмы водостоков.
Последние из капель,
Сползая вниз по моему окну,
Как по щеке отвергнутой,
В десятый раз с тоскою
Вопрошали:
Зачем все это нам?
Зачем вообще мы были?
x x x
В моем саду среди других
Есть хризантемы, розы, орхидеи,
Их поливают бабушка и мама,
А я из лепестков варю варенье, -
С чаем -- оно прекрасно,
Без -- терпимо...
В моем саду среди других
Есть Каменный Цветок -
Огромный и ужасный.
Он ненавистен мне,
Но оттого
Цветет лишь с более улыбчивым упорством.
Он неподвластен засухам, поскольку
Его питают
Реки лютого ненастья...
С вареньем из орхидей
Он горек,
Без варенья -- яд.
x x x
Чуть оторвался, воспарил,
Покинув скорченное тело,
Я столько в жизни натворил,
Что справился и с этим делом.
Диагноз, химия, врачи -
Все позади, вернее, снизу,
Других, мой друг, теперь лечи,
А я прошел уж по карнизу.
Теперь по ветру я растерян
Туманным пеплом, дождь-душой,
И под могилку уж отмерян
Земной квадратик небольшой.
И все иначе... Как-то пусто,
Как не бывало на Земле,
Но ни письмом тебе, ни устно
Не передать того уж мне.
x x x
Скучнее не было б счастливого Ромео,
Сочувствуют, увы, погибшим,
И умерев, он сделал верный ход,
Сманив к местам событий
Два полчища зевак,
Болельщиков игры: "Монтекки-Капулетти".
А был бы жив -- и был бы скучен,
Не выжав ни слезинки.
Слеза идет на зов сестры, на зов крови и горя.
Да он и сам бы нам не стал кричать.
Зачем? Его Джульетта рядом.
Должно быть, счастье -- это заткнутые уши,
По-рыбьи ускользнувшая душа,
Ушедшая в свой маленький мирок,
Что вдруг назвался раем.
Все прочее вдали. Стучи -- не достучишься.
Итак... Свеча Надежды -- горит наедине с собой,
Поленья, хворост ей не нужны,
Как не нужно дыханье ветра.
Она лишь дразнит лепестком тепла и гаснет,
Едва мы объявляемся вблизи.
Так, описав словами чувство,
Мы лепкой форму искажаем,
А, искажая, губим. Человек,
Коль скоро мы ему подправить профиль
попробуем, -- не выдержит и сгинет...
И напоследок без морали:
Оркестр, занавес и публике на выход
Пора бы, но сидит...
Седой конферансье чуть удивлен:
Уснули все до одного? Или мертвы?
Такая смерть и скука -- эти пьесы!..
x x x
Как я устал от смертей и наездов
Вечно родных и внезапных гостей,
Скучных экранов, томительных съездов,
Схожести фраз и печальных вестей.
Выспаться б вволю, залечь на неделю,
Выпив всю чашу единым глотком,
Кончить постылый забег на пределе
И позабыть всех, с кем просто знаком.
С хрустом в тайгу, что еще может где-то,
В джунгли лианные, полные змей,
Ждущих так тщетно тепла и привета,
Чтобы не стать сволочнее и злей.
Мыслям своим сшить из нерва упряжку,
Кнут засвистит, погоняя гурьбу,
С воем помчат и со злобой за ляжку
Будут кусать хромоножку-судьбу.
x x x
В лесу, удрав от городских хлопот,
Платил я кровью за свободу,
Кормя слепней и комаров,
Моргая солнцу,
Растянувшись
Усталой ветвью на поляне.
Я жить мечтал и раствориться
В пейзаже, что казался мне
Природой.
Растроганный, я думал,
Если их не гнать,
Они отстанут. Сами.
И воздух надо мной пищал
От жадного многоголосья.
Промчалось утро, день прошел,
И капля крови, что была последней,
Меня оставила с последним