Больше он ничего не мог сделать для своих людей.
3
Сен-Жюлез-анде-Нье, КоннекСовершив полуденные молитвы, брат Свечка наконец добрался до Сен-Жюлез-анде-Нье. Был третий день месяца мантанса третьего года правления патриарха Безупречного V в Броте. Все жители деревни, дети и взрослые, наверное, готовились к долгим изнурительным работам – пришла пора засеивать поля.
Так и оказалось, хотя готовились они без особого усердия. До деревеньки уже успел долететь слух о том, что в их края направляется совершенный, и крестьянам не терпелось хоть одним глазком взглянуть на знаменитого святого. Мало кто разделял его веру, но люди ждали вестей и хотели обсудить их с монахом.
В Коннеке даже бедные селяне активно участвовали в философских прениях. Многие пока не понимали, чем же именно вера совершенных отличается от официального епископального учения, но готовы были спорить и обсуждать.
Мейсальская ересь существовала уже несколько десятков лет, но только недавно у нее стали появляться многочисленные последователи, многими из которых двигала не любовь к философии, а скорее горячая любовь к родной стране. Распространением своим ересь была обязана неустанным бесчинствам, которые вершили патриархи, незаконно воцарившиеся в Броте.
Ровно сто пятьдесят шесть лет назад патриархом был избран коннектенец Орнис Седелетский. Но спустя несколько часов после избрания он позорно бежал из священного города, преследуемый разгневанной толпой, которую науськивали прихвостни пяти бротских кланов. Эти кланы полагали, что престол патриарха по праву принадлежит им, а не какому-то чужаку.
Патриарх Орнис, нареченный Достойным VI, обосновался во дворце королей в Вискесменте. Его власть была законной с точки зрения церкви, но не имела под собой никакой реальной силы. Даже его соотечественники не принимали Орниса всерьез. За Достойным последовал целый ряд таких же малодушных патриархов, многие из которых весьма быстро отправлялись на тот свет. Тем временем патриархов-узурпаторов из Брота мало-помалу признали почти все епископы, архиепископы и принципаты. Ведь пять кланов раздавали весьма щедрые взятки, а антипатриарха из Вискесмента кое-как поддерживал лишь Граальский император.
Спустя какое-то время вискесментских патриархов стали называть фальшивыми патриархами.
Нынешним фальшивым патриархом был Гай анде Скарс, называвшийся Непорочным II. Он осыпал проклятиями церковь, утвердившись в своем родовом гнезде неподалеку от Вискесмента. Свита его едва насчитывала сотню человек. Бо́льшую часть составляли опытные браунскнехты из личной гвардии императора Йоханнеса. Именно их присутствию обязан был патриарх тем, что его хотя бы немного принимали в расчет.
Последние пятьдесят лет в Броте сменяли друг друга на престоле сильные патриархи. Уговорами и деньгами они постепенно завоевывали признание церкви, и не только церкви, но и мирских владык, которых так презирала коллегия.
Мейсальская же ересь не признавала ничего мирского и отрекалась от власти, собственности и утех плоти.
Когда-то давно брата Свечку звали Шард анде Клэрс, и был он состоятельным купцом из Каурена. Когда дети его подросли, женились или вышли замуж и зажили собственной жизнью, он бросил торговлю и посвятил себя поискам совершенного просветления, став нищенствующим монахом. Жена его, Маргита, удалилась в мейсальский монастырь во Флемонте. Со временем она тоже сделалась совершенной. Во Флемонте сестру Неподкупность знали гораздо лучше, чем ее бывшего мужа.
Жители Сен-Жюлез-анде-Нье горячо приветствовали странника. Его появление сулило хоть какое-то разнообразие. Свечке обрадовались даже преданные Броту церковники, ведь нищенствующие монахи приносили вести из самых отдаленных краев. Мир переполняли страхи и тревоги, и, если верить последним слухам, в иных землях не утихали войны.
Разве можно такое вообразить: какой-то фанатик, называющий себя Индала аль-Суль Халаладин, покорил почти все Святые Земли, или же Кладези Ихрейна. Он служил каифу Каср-аль-Зеда – типу вроде западного патриарха, но обладавшему куда большей мирской властью. Этот каиф возглавлял Аль-Зун – определенное ответвление Аль-Прамы или, как ее называли прамане, истинной веры. Для Аль-Прамы духовная и мирская власть представляли собой одно целое. Правитель отвечал и за житейское, и за духовное благополучие своего народа.
Хотя мало кто из праманских владык принимал эти обязанности всерьез.
Каиф Каср-аль-Зеда вознамерился изгнать из Святых Земель всех западных чужаков. Около десяти лет назад его военные успехи вынудили ныне покойного патриарха-узурпатора Милосердного III провозгласить новый священный поход. Сторонники патриарха должны были отвоевать Святые Земли и укрепить маленькие чалдарянские королевства и города, возникшие в результате прошлых священных походов.
Все это брат Свечка растолковал жителям Сен-Жюлез-анде-Нье в первый же вечер. Эти новости здесь слышали и раньше, хотя доходили они до Коннека в искаженном виде. За пределами городов вести вообще распространялись медленно, но все-таки распространялись. Те, кто поддерживал патриарха в Вискесменте, во всех подробностях знали о непотребствах, чинимых патриархом-узурпатором Милосердным III и его преемником Безупречным V. Когда-то Милосердный отправил в Антье епископа Серифса, чтобы тот отвратил жителей восточного Коннека от Непорочного II. Теперь епископа поддерживал новый патриарх, Безупречный V, и Серифса дружно ненавидели и мейсаляне, и те, кто так или иначе относил себя к епископальной церкви, и дэвы, и дейншокины, и те немногие прамане, которые еще оставались в Коннеке, – словом, люди всех возможных сословий и взглядов. Сам епископ, по всей видимости, считал, что его обязанность перед паствой состоит лишь в том, чтобы обирать до нитки всех непокорных. Отобранные деньги неизбежно переходили в казну самого епископа.
Кроме брата Свечки, по Коннеку странствовали и многие другие совершенные, они лишь наблюдали, но не порицали открыто патриарха или церковь.
В тот вечер Свечка не сказал жителям деревни, что вслед за ним в Сен-Жюлез-анде-Нье скоро придут и другие нищенствующие монахи.
Он рассказал о страшных войнах, которые годами велись в Диреции во имя веры, о завоеваниях Питера Навайского, мужа Изабет, младшей сестры герцога Тормонда из Каурена, владыки Коннека.
Монах предрекал, что вскоре с новой силой вспыхнет вражда между Сантерином и Арнгендом, подогреваемая династическими и феодальными распрями. К тому же в Сантерине зрело недовольство из-за сокрушительного поражения, которое они потерпели прошлым летом в Трамейне в сражении при Тамзе.
Но селян мало волновали свары между Сантерином и Арнгендом. Разве только они радовались, что эти свары отвлекали Арнгенд и не оставляли ему возможности вторгнуться в Коннек. Гораздо больше всех интересовали события на востоке. Именно оттуда им грозила беда.
– Расскажите нам, что поделывает Ганзель, – попросил Пере Алейн.
Свирепый Ганзель, или Йоханнес Черные Сапоги, был Граальским императором Йоханнесом III, великим полководцем Новой Бротской Империи, десницей божией, помазанником на царство. А еще злейшим врагом и вечным кошмаром патриарха-узурпатора. Малютка Ганс неустанно обличал развращенных церковников, а такими были почти все, и винил в упадке церкви патриарха, который защищал своих священников, какими бы гнусными и явными ни были их прегрешения. Император ненавидел Безупречного V и глубоко презирал его соратников.
Эти двое почти постоянно находились в состоянии войны, но война эта велась эпизодически, потому что империи не хватало средств на продолжительную военную кампанию.
Безупречный V восседал на престоле вот уже второй год и все это время рассылал буллу за буллой, неустанно отлучая Йоханнеса Черные Сапоги и его военачальников от церкви. Эти попытки зачастую приводили в отчаяние тех вельмож, которые опасались, что господь на стороне Безупречного V, а не Непорочного II.
Однако Ганзель без устали напоминал всем, что нынешний патриарх занимает бротский престол незаконно, а значит, является вором и все его буллы не имеют никакой силы. По словам императора, предавать анафеме и отлучать от церкви мог только патриарх из Вискесмента.
К несчастью, даже патриотичные жители Коннека считали Непорочного II жалким ничтожеством, ни на что не способным без поддержки Йоханнеса.
– Надолго ли вы задержитесь у нас, господин? – спросил Пере Алейн.
– Не называй меня господином, зови меня просто брат. Мейсаляне почитают всех людей равными. Среди нас нет таких, кто стоял бы выше или ниже другого.
А вот среди церковников таких было предостаточно. Кто стоит выше, а кто ниже – этот вопрос вызывал у них гораздо больше разногласий, чем вопросы веры. Иерархия играла огромную роль в делах церкви. Священники яростно боролись за самые незначительные знаки отличия, что жестоко оскорбляло многих мирян, почитавших традиционные ценности.