Город для отдыха героев враждующих армий - Андрей Курков страница 19.

 - А слова какие должны быть?

 - Ну такие... - генерал сжал кулак, подняв его над бутылкой. -

 Жесткие слова, цепкие, мобилизующие и в меру воинственные... Вот так я

 думаю!

 Я, к его сожалению, думал иначе. По-моему, в мире уже написано

 излишне много воинственных, мобилизующих и не в меру цепких гимнов. Мне

 хотелось чего-нибудь другого. Я подумал даже, что во многом именно слова

 гимна определяют мораль и ценности государства, именно слова гимна

 показывают, что является главным для народа и страны. Гимны, которые мне

 приходилось слышать, ну там типа: "славься отечество наше свободное" или

 "еще Польска не сгинела" обманывали и продолжают обманывать граждан

 стран-певиц этих гимнов. И отечество оказывается давно не свободным, и

 Польска, как вдруг понимает кто-нибудь, давно уже "сгинела". Нет, надо

 было искать что-то совершенно другое, что-то более человеческое и менее

 государственное, но как это найти? Как написать главную песнь государства,

 которая, исполняясь, не напрягала бы мускулы своих граждан для будущей

 обязательно кровавой защиты отечества от кого-угодно, думающего посягнуть

 на святость границ?!

 - А что, если вот так... - заговорил вдруг после паузы генерал - он в

 это время, должно быть, тоже думал, тоже подыскивал нужные слова. "Гордись

 народ свободный великою страной..." и так дальше?..

 Я скривил губы. Где же здесь великая страна?!

 - Не нравится?! - сразу же отреагировал генерал и тоже скривил губы

 уже в мою сторону.

 - Очень похоже на остальные существующие гимны, - ответил я.

 - А-а-а, - протянул генерал и снова задумался.

 Понимая, что мыслительный процесс генерала вряд ли мне поможет, а

 скорее всего приведет к тому, что мы рассоримся, я предложил старому вояке

 выпить еще по полстакана его виноградного вина. Он живо согласился и

 печать думы мгновенно сошла с его лица.

 - Так стать президентом или нет?! - выпив вино, спросил он.

 - А почему нет?! - удивился я. - Вы когда-нибудь были президентом?

 - Нет! - отрезал он.

 - Так надо же когда-нибудь попробовать?! Не каждому улыбается такая

 удача!

 Он опять напряженно глянул на меня, но не найдя в моей мимике

 признаков ехидства, вернул свой взгляд на бутылку.

 - Я же человек военный... как командовать знаю, а как управлять...

 - Зря беспокоитесь, - перебил его я. - Президент - это лицо

 государства. Он, обычно, ничего не делает. Только подписывает указы, ездит

 с официальными визитами. А делают все министры, премьер-министры и прочие

 деятели, так что вам нечего бояться...

 - Бояться?! - гневно сверкнул глазами генерал и я тут же понял свою

 ошибку. - Я никогда ничего не боялся! Те, кто боялся, давно уже лежат в

 братских могилах!!! И здесь я говорю с вами не потому, что мне совет

 нужен, а потому, что скучно тут!

 - Извините, генерал! - попросил я прощения. - Не то слово употребил.

 Конечно, это слово не подходит...

 - Ну ладно, - генерал был как всегда быстро отходчив. - Так думаешь,

 мне стоит попробовать?!

 - Да.

 - Наверно, ты прав. Президент Казмо... Ничего, хорошо звучит.

 Я поддакнул кивком головы.

 - А можно называться еще - президент генерал Казмо?! - предположил

 он, вслушиваясь в произносимые им самим слова.

 Я не согласился.

 - Не стоит, генерал.

 - Почему это?!

 - Президент - это гражданский генерал или даже маршал, поэтому если

 вы себя так называете, получается "генерал-генерал Казмо" или

 "маршал-генерал Казмо". Что-то вроде звания Ким Ир Сена выходит: "дорогой

 папа-маршал Ким Ир Сен"...

 - Да?! - переспросил старик. - Тогда пусть будет просто президент...

 Интересно, что когда генерал соглашался со мной - мне это было

 чрезвычайно приятно. Не знаю, возникло ли это из-за моей долгой бытности

 рядовым или же попросту от моего уважения к Казмо.

 - А не плохо было бы стать президентом в двух странах одновременно! -

 мечтательно произнес генерал. - Этого ведь, пожалуй, еще не было в

 истории!

 - Кажется, не было... - сказал я.

 Взгляд генерала ушел куда-то высоко, туда, где видел он себя

 президентом двух, а то и трех государств. Воспринимая Казмо совершенно

 серьезно, я то и дело ловил себя на мысли, что этот человек, в принципе,

 доверчив как ребенок. Так, может, он и добр, как ребенок, и ласков по

 отношению к миру?! Во всяком случае, зла он в городе никому не причинял.

 Но это было и естественным - в городе мира никто никому не причинял зла,

 это исходило из пяти правил поведения. И хотя он имел права нарушать все

 эти правила, то, что он нарушал их, тоже не причиняло никому зла. Да и

 нарушения эти казались дозволением ребенку шалить, словно люди, писавшие