Он некоторое время молча смотрел на нее, потом медленно направился к двери. Взявшись за ручку, он помедлил, глядя на нее.
— Иногда я думаю, что у меня крыша поехала, когда я связался с тобой, — взбешенно сказал он. — Откуда у тебя холодная рыбья кровь… ты похожа на Снежную королеву!
— Пожалуйста, уходи, Джерри. У меня и без того дел хватает. — Пройдя мимо него, она исчезла в ванной.
Когда Петтерсон остановил возле отеля «Франклин» свой красный спортивный автомобиль, он увидел Шейлу Олдхилл, сидящую на веранде, и помахал ей рукой. Она поднялась и спустилась по ступенькам. Петтерсон вышел из машины, оставив дверцу открытой. Было уже почти 20.00, и все, в том числе и Хэммет, ужинали в ресторане.
Петтерсон с восхищением следил за ее приближением. На ней было простое белое платье, а вокруг тонкой талии обвивалась цепочка из желтого металла. В руке она держала белую пластиковую сумочку. Он отметил, что Шейла выглядит потрясающе.
— Хэлло, — приветствовал он ее теплой улыбкой. — Нам много о чем надо поговорить. Может быть, вы доставите мне удовольствие и поужинаете со мной? Я чертовски голоден, и, как я сказал… нам много о чем надо поговорить.
Ее дымчато-голубые глаза расширились, она нерешительно посмотрела на него, затем кивнула.
— Благодарю. Я согласна.
— Тогда садитесь. Вы любите рыбные блюда?
— Мне нравится все. — Она осторожно, стараясь не смять платье, села в машину, предоставив Петтерсону полюбоваться ее коленками. Захлопнув дверцу, он сел за руль. По всей вероятности, он уже заезжал домой, так как на нем был другой костюм и свежая рубашка. Он был чисто выбрит, и от него приятно пахло одеколоном.
— Я думаю, все будет в порядке, — сказал он, когда автомобиль влился в поток машин, которых было особенно много в этот час. — Мы должны решить кое-какие вопросы, но перспективы весьма обнадеживающие. Все остальное будет зависеть только от вас.
— Да, — она откинулась на спинку комфортабельного сиденья. — Очень любезно с вашей стороны, мистер Петтерсон. Извините, что доставила вам столько беспокойства.
— О, это ведь и в моих интересах, — он улыбнулся. — Ведь я часто навещаю миссис Морели-Джонсон. А с ее бывшей экономкой у меня была масса проблем. Если говорить честно, она меня терпеть не могла, — он вновь улыбнулся. — Ну, а с вами, как я надеюсь, у нас будут совершенно иные отношения.
— Да.
Он взглянул на нее. Лицо ее было повернуто в профиль и освещено неярким светом лампочки салона. Он вновь ощутил влекущий зов плоти, исходящий от нее. Как будет приятно сжать ее в объятиях и поцеловать в этот непокорный волевой рот.
Он переключил скорость и свернул с бульвара.
— Мы практически у цели. Это мой любимый ресторан. И не только потому, что здесь превосходно кормят, но и потому, что все заботы о машине берут на себя его служащие.
Швейцар, облаченный в желто-голубую униформу, мигом оказался возле машины, едва Петтерсон распахнул дверь. Сняв форменную шапочку, он церемонно приветствовал их.
— Добрый вечер, мистер Петтерсон. Добрый вечер, мисс.
— Все в порядке, Фред. Отгони машину. — Он помог Шейле выйти из автомобиля и, церемонно подставив локоть, повел в ресторан. Пройдя коротким коридором, они оказались в переполненном зале, но Петтерсон указал на узкую лестницу.
— Мы будем ужинать на втором этаже. Там почти что никого не бывает.
На маленькой площадке второго этажа их уже с улыбкой поджидал метрдотель, держа в руках меню.
— Добрый вечер, мистер Петтерсон… ма-а-дам. — Увидев его улыбку, Шейла поняла, что произвела на метрдотеля определенное впечатление. — Сюда, пожалуйста.
Открыв дверь, он ввел их в небольшой кабинет, где стоял столик, сервированный на двоих, два красных, с золотой окантовкой, плюшевых кресла. Стены тоже были декорированы плюшем, окно было зашторено красными портьерами.
— Два коктейля с шампанским, Генри, — распорядился Петтерсон. — И быстро.
— Конечно, мистер Петтерсон, — метрдотель исчез.
Шейла осмотрела кабинет, повернулась и глянула на дверь, которая запиралась изнутри на тяжелую задвижку.
— Вот уж не думала, что в подобных заведениях до сих пор сохранились такие интимные кабинеты.
Петтерсон выдвинул из-под стола кресла и приглашающе махнул рукой.
— Почему же… Я часто использую этот кабинет для деловых встреч. — Он улыбнулся. — В этом масса преимуществ, а платит за все банк.
Усевшись, она пытливо глянула на него.
— Так банк оплатит и сегодняшний ужин?
Он улыбнулся, затем сел.
— Нет… это мои проблемы. Вы любите устрицы?
— Да… очень.
Вернулся метрдотель в сопровождении официанта, который нес два высоких бокала с шампанским.
Усевшись поудобнее, Шейла наблюдала за тем, как Петтерсон изучает меню. Он очень быстро сделал выбор. Без консультаций с официантом, он заказал устрицы и рыбное ассорти.
— Ваше обычное белое вино? — любезно осведомился метрдотель.
Петтерсон кивнул. Когда они удалились, он сказал:
— Рыбное ассорти здесь просто чудо. Это фирменное блюдо ресторана. Его можно отведать только здесь.
— Звучит интригующе.
Он поднял свой бокал.
— За ваш успех!
Не притрагиваясь к своему бокалу, она изучающе глянула на него.
— Мистер Петтерсон, вы всегда оказываете такие знаки внимания будущим кандидатурам в экономки?
Он поднял брови, лучезарно улыбаясь.
— Вы не поверите, но это в первый раз. Но ведь экономки бывают разные, не так ли?
Она подняла бокал, пригубила немного, затем поставила на столик.
— Итак, у меня есть шансы?
— Да… и неплохие. — Он выпил половину содержимого бокала, потом продолжил: — Но вы же знаете, в этих стариках никогда нельзя быть уверенным. Между нами, даже иногда я бываю жертвой ее плохого настроения. Но сегодня она была в настроении… остается надеяться, чтобы оно не испортилось к завтрашнему дню.
Принесли устрицы на серебряном блюде. Пока официант нарезал лимон и готовил блюдо, Петтерсон молчал. Когда официант ушел, Петтерсон заговорил вновь:
— Что самое неприятное, так это то, что ее весьма смущает ваш возраст… должен вас об этом предупредить.
— Понимаю.
— Да, — Петтерсон с видом знатока отправил в рот первую устрицу. — Но это не самое главное, если вы правильно поведете игру.
Она тоже попробовала устрицы, прежде чем сказать:
— Как вас понимать?
Петтерсон наклонился вперед, доброжелательно улыбаясь.
— Вам уже кто-нибудь говорил о вашем обаянии?
Она отложила пустую раковину и взглянула на Петтерсона.
— Да… Доктор Фосдик, например.
Петтерсон быстро прикончил вторую устрицу.
— Да… Я и забыл о нем. Как я уже говорил, старая дама наполовину слепая, но все же видит кое-что. Я бы предложил вам завтра одеть что-нибудь менее броское.
— Так я увижу ее завтра?
— В одиннадцать часов, и, пожалуйста, будьте пунктуальны. Она придает этому большое значение.
Некоторое время они ели в молчании. Петтерсон то и дело поглядывал на Шейлу. Но лишенное всякого выражения лицо ничего не говорило ему. Когда они прикончили устрицы, тут же появился официант и сменил приборы. Петтерсон забеспокоился. Почему она так холодна? Он никак не мог поверить в это: женщина с такой сексуальной внешностью не может быть равнодушна к мужчинам. Но почему она не обращает внимания на весь его шарм? Не отвечает на его улыбки? Неужели его улыбка утратила былое обаяние? Он с нетерпением ждал, когда официант поставит перед ним рыбное ассорти.
Когда официант ушел, Шейла некоторое время молчала, затем сказала:
— Спасибо, все было очень вкусно.
— Я рад, что вам понравились устрицы. — Петтерсон подцепил на вилку кусочек рыбы. — Я многое рассказал ей о вас. Как я заметил, тот факт, что вы дочь Генри Олдхилла, произвел на нее впечатление. Но когда ее энтузиазм несколько поутих, она заметила, что вы, должно быть, очень молоды. Я заметил, что вам уже тридцать восемь, и вскользь упомянул о поврежденной руке. Но она все же сомневалась, дескать, зачем такой молодой девушке ухаживать за старухой, подобной ей. И тут мне в голову пришла интересная мысль. — Петтерсон откинулся на спинку кресла. Он был явно доволен собой. — Я сказал, что вы были всегда в восторге от ее игры на пианино, что вы считаете ее великой пианисткой, даже более выдающейся, чем Мира Хесс, и считаете своим долгом помочь ей в трудную минуту.
— Вы сказали правду, — спокойно произнесла Шейла. — Мне доставит большое удовольствие помочь ей, тем более, что я могу наслаждаться ее игрой снова.
Петтерсон отломил хвост омара. Он понял, что от этой женщины можно ожидать чего угодно. Говорит она серьезно или насмехается над ним? Любому ясно, что все это он проделал только ради того, чтобы затащить ее к себе в постель. Неужели она не понимает, что такой высокопоставленный служащий банка, как он, потратился на дорогостоящий ужин не только ради ее прекрасных глаз?