Что же делать? Глупый вопрос, отмахнулась Дина, как только тот возник у нее в голове. Она не уснет. Она будет волноваться и думать об этом. Она должна спуститься. Конечно же, должна. Торопливо пройдя в гардеробную, она засомневалась, но потом решила не тратить время на переодевание. Она обула сапожки и накинула на плечи теплый серый плащ.
Дорога вниз ей известна, сказала она себе, покинув свою комнату и испуганно озираясь, хотя вокруг была темнота. Впрочем, на самом деле было не так уж темно. Вскоре глаза привыкли, и она могла видеть достаточно ясно. Она не знала, сможет ли выйти наружу через парадную дверь. Возможно, у нее не хватит сил отодвинуть засов. Поскольку она без особых усилий нашла лестницу, ее заботило только одно: как добраться от парадной двери до подножия ее башни. Но она решила, что это не слишком далеко, если, выйдя со двора, повернет направо и если по пути не окажется каких-либо неожиданных препятствий.
Передние двери вообще не были заперты. Ну, конечно. Через них, должно быть, вышел Эдгар. Во дворе не было никаких закрытых ворот. И снаружи не оказалось препятствия более серьезного, чем большая цветочная клумба, которую нужно было обогнуть. В темноте возвышалась белая башня, широкая и массивная, и все время, пока Дина обходила ее и приближалась к более узкой и изящной башне, в которой находилась ее комната, она не могла унять дрожь.
Она посмотрела на свое окно. Да, вне всякого сомнения, это было именно оно. Она была в нужном месте. Но под окном не оказалось никого, кроме нее. Она опоздала. Как бы то ни было, она безотлагательно была ему нужна, но не дала понять, что придет. Когда штора опустилась на место, он, должно быть, решил, что она пренебрегла его мольбой. Он уехал. Дина стояла на мокрой траве, между своей и белой башнями, и чувствовала глубокое разочарование.
Он решил, что она не захотела придти. И она упустила какое-то приключение. Она умрет до утра от любопытства, пока он не объяснит, чего же хотел, а она не сможет объяснить, что все же приходила, но только для того, чтобы обнаружить, что его уже нет.
Она вздохнула и обернулась, чтобы оглядеться вокруг. Может быть, ей стоит куда-нибудь направиться в надежде на то, что она на него наткнется? Но она не знает окрестности Мэлверна и может легко заблудиться. Кроме того, когда разочарование поулеглось, она вдруг обратила внимание на то, дом выглядит очень большим, очень темным и очень зловещим. До этого момента у нее не возникало и мысли о страхе, однако сейчас ее сердце тревожно забилось. И внезапно, при мысли о том, что помимо тех призраков, что внутри, есть и те, что снаружи, ее охватило чувство тревоги. А ведь следующая ночь будет кануном Дня всех святых – ночью призраков и душ умерших.
Нет, решила она, нужно вернуться в дом, и отправиться в постель. И вздрогнула, представив, что неведомая рука в любую минуту может похлопать ее по спине. Она бросила нервный взгляд через плечо. И почти подпрыгнула от испуга, когда темная фигура выступила со стороны моря из еще более плотной темноты. Он был пешим и от плеч до пят укрыт темным плащом. И он был в шляпе.
Он внезапно резко остановился и уставился на нее.
— Что вы здесь делаете? – после короткой паузы спросил он низким, зловещим голосом.
Дина облизала губы и заглянула ему за спину.
— А где ваша лошадь?
— Моя лошадь? — спросил он, подойдя к ней вплотную, и глядя на нее глазами, которые казались угрожающе мрачными и злыми. – Где моя лошадь? В конюшне, где ей и полагается быть. Я спрашиваю вас, что вы здесь делаете?
Его гневный взгляд вперился в нее, ни на йоту не смягчаясь.
— Вы видели меня?
Он взглянул на окно, взял ее за запястье и повел за собой вокруг основания белой башни к арочному проходу во внутренний двор. Кинув взгляд на белую башню, он продолжил:
— Глупая девчонка! Вы должны быть в постели, а не бродить снаружи, нарываясь на неприятности.
— Но я думала, что вы нуждаетесь во мне, — сказала она, даже поняв, что ошиблась. То окно, на которое он смотрел, могло быть вовсе не ее. Наверное, оно было чьим-то еще. И он подзывал кого-то другого.
Он дернул ее за руку и развернул к себе. Она видела, что он все еще разъярен. И его строгое лицо, которое днем она сочла красивым, теперь выглядело отталкивающим и даже угрожающим. Она подумала, что не хотела бы оказаться у него на пути. И все же, казалось, она невольно сделала именно это.
— Послушайте, — холодно сказал он, — В этом доме вы гостья. Никто и никогда не объяснял вам, что не принято разгуливать по чужому дому и чужим владениям без сопровождения и позволения?
Она подумала, что с тем же успехом он мог дать ей пощечину. Это было бы не больнее. Он стиснул ее руки чуть пониже плеч. Она подумала, что его пальцы могут оставить там синяки. И сглотнула. На этот вопрос не было ответа.
— Это дикая часть береговой линии. Здесь бывают контрабандисты, не говоря уж о прочих злодеях. Вы хотите, чтобы вас убили? Или похитили?
Он ждал ответа.
— Нет, — ответила она почти шепотом, — Простите меня, Эдгар. Я подумала, вы нуждаетесь во мне.
Он пристально смотрел на нее, и напряженность постепенно спадала с его лица.
— Дина, вы моя гостья. Вы находитесь под моей защитой. Защищать вас – моя обязанность. Простите, что я вспылил. Я вышел подышать воздухом. И часто так делаю, когда мне не спится по ночам. Я задержался у белой башни, решая, в какую сторону пойти. Простите, что я нарушил ваш сон и создал у вас ложное представление. Позвольте проводить вас в вашу комнату.
Он закрыл позади себя ворота, запер переднюю дверь и подал ей руку. Они молча поднялись вверх по лестнице, пошли по лабиринту коридоров, и Дина с каждым шагом чувствовала себя все более подавленной.
— Куда вы ездили? — спросила она, когда они добрались до ее комнаты.
— Я не ездил, а ходил к утесам. Как вы знаете, морской воздух лучше, чем колыбельная.
— Спасибо, — поблагодарила она, когда они остановились подле ее комнаты, и он взялся за дверную ручку.
Он протянул свободную руку и указательным пальцем слегка сдвинул край ее плаща. Ее глаза уставились в его подбородок, когда она поняла, что он видит ее ночную рубашку. Он опустил плащ, позволив ему вернуться на место.
— Глупышка Дина. Неужели вам не было страшно?
— Только тогда, когда я вышла наружу, а вас там уже не оказалось. И я нервничала больше, чем боялась.
— Вы не должны больше покидать вашу комнату по ночам или разгуливать днем одной. Обещаете?
Она снова вскинула на него глаза.
— Простите меня, Эдгар. Правда. Не браните меня. В этом нет никакой необходимости. И я не ребенок.
Он слабо улыбнулся, и, несмотря на мрачность, стал больше похож на дневного Эдгара. Одним пальцем он приподнял ее подбородок.
— Верите или нет, но я это заметил.
Он склонился к ней и легонько поцеловал в губы, задержавшись несколько мгновений, прежде чем отстраниться.
Она снова сглотнула.
— Глупышка Дина, — повторил он, открыл дверь и жестом велел ей зайти внутрь.— Вам угрожало столько опасностей, когда вы оставили эту комнату. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — ответила она, оглянувшись посмотреть, как он закрывает дверь, оставляя ее одну в комнате.
Она коснулась своих губ. Он поцеловал их совсем не так, как те три джентльмена. Все они обнимали ее и привлекали к себе. Эдгар коснулся только ее подбородка и ее губ. И все же она чувствовала те три поцелуя только на губах. А Эдгара она чувствовала губами, пальцами ног, и каждой клеточкой тела между этими двумя точками.
Нежный, родственный поцелуй для такой беспокойной неродной кузины, слегка раздраженно подумала она. Сбросив сапожки, расстегнув плащ и свалив все это в кучу на полу, она довольно неизящно нырнула в манящую теплоту постели.
Она думала о том, куда же он дел свою шляпу, когда ненадолго выезжал из конюшни.
Часть 6
На следующее утро миссис Нолл пришла, чтобы проводить ее вниз на завтрак. Дина отпустила Джуди и улыбнулась домоправительнице.
— Мы не встречались с вами прежде, миссис Нолл, но я так много слышала о вас. И от лорда и леди Аскуит, и от моей матушки.
— В самом деле, мадам? – произнесла домоправительница таким тоном, будто слова Дины и не удивили ее, и ни впечатлили. Это была высокая женщина, одетая в простое черное платье, только подчеркивавшее ее худобу и прямую осанку. Темные с сединой волосы были забраны в строгий пучок. У нее был длинный острый нос и глубоко посаженные глаза. Дина решила, что она похожа на труп.
— Говорят, вы повелеваете призраками Мэлверна.
— Я нахожу их интересными, мадам, и знаю, что они реальны. Для большинства же они забава и диковина, — и она со слабым упреком взглянула на Дину.
— Расскажите мне о духе, который обитает в этой комнате.