— Может, тебе будет лучше в комнату перейти?
— Мне уже никогда не будет лучше… Посмотри-ка в холодильнике, там должно что-то быть.
— Что?
— Вино оставалось…
Он послушно открыл холодильник, и действительно, вытащил початую бутылку венгерского муската. Откуда эта бутылка взялась в холодильнике, Анжелика не знала, во всяком случае, мускат покупала не она и пила тоже не она. Он там был, и большего не требовалось. Юра налил ей полстакана, придвинул, с сомнением сказал:
— А тебе не будет хуже? Он такой сладкий…
Может, чаю выпьешь с лимоном?
— Спасибо за заботу… — Она с отвращением попробовала ледяной приторный мускат и с возмущением прокомментировала:
— Какая лошадь поставила это в холодильник?! Вино хранят при комнатной температуре.
Юра только пожал плечами, закурил, внимательно глядя на нее. Она запила мускат водой, и ей не то чтобы стало лучше, но во всяком случае, исчез обморочный горький вкус во рту. Она тоже закурила, постепенно приходя в себя, и спросила:
— Милиции ты об этой женщине не говорил?
— Нет. Сперва решил поговорить с тобой.
— А почему?
— Не знаю… Если это была его любовница, тогда, наверное…
Она вдруг поняла, фыркнула:
— Сдурел? Думаешь, я способна на убийство из ревности?!"
— А кто тебя знает… — Он нерешительно улыбнулся, но улыбка погасла, когда он встретил сумрачный взгляд Анжелики. Встревоженно спросил:
— Я глупость ляпнул, да? Прости, я думал, ты о ней что-то знаешь… Конечно, тебе дурно стало…
— Мне не из-за нее стало дурно, — отрезала она. — Просто у меня сейчас два самых паршивых дня в моей жизни, а будет еще больше. Никогда мне не было так плохо. Я совсем запуталась…
— В чем?
— Во всем, — она прикусила язык. — Не знаю, как теперь жить, ведь он умер.
— Ты так его любила?
Ей не понравился его взгляд. Слишком внимательный, без тени доверия, без следа сочувствия.
«Похоже, он надо мной смеется, — мелькнуло у нее в голове. — С какой стати? Притащился, чтобы сообщить о любовнице Игоря.. Ничего не сказал милиции. Торчит здесь и таращится на меня своими лягушачьими выкаченными глазами. Я с ним говорю третий раз в жизни, что он себе позволяет?»
— Опять глупый вопрос, да? — спросил он, стряхивая пепел. — У меня такой талант, на глупые вопросы. В конце концов, это не мое дело, верно ведь? Я просто решил узнать, известно тебе что-то об этой женщине или нет.
— А как ты вообще о ней узнал? — оборвала его Анжелика.
— Встретил в подъезде. Я позавчера поздно возвращался домой, захожу в подъезд, за мной входит незнакомая женщина. Я только обернулся посмотреть, кто это, и больше на нее не смотрел. Я поднимался на пятый этаж, и она за мной. Я уже решил, что она к нам идет, к матери, что ли… К вам же гости не часто ходят, да еще в такое время…
«Интересно, откуда он это знает? — задала себе вопрос Анжелика. — Неужели вел учет нашим гостям? Сашке и Лене просто повезло, что они не нарвались на него в эти три раза, когда сюда приходили… Или… Нарвались?! Что он тут треплется, ведь явно держит камень за пазухой!»
— А на нашей площадке я еще раз на нее оглянулся, — вдохновенно продолжал Юра. — Тогда ее и разглядел. Я стал открывать свою дверь, а она позвонила к вам… То есть к Игорю.
— А откуда ты знаешь, что меня не было? — перебила Анжелика. — Что — следишь, когда я ухожу, когда прихожу?!
— Да нет… Просто заметил, что ты часто не ночуешь дома, возвращаешься на рассвете… — завилял Юра. — Я же постоянно по ночам работаю, иногда вижу тебя с балкона…
— Я не у любовника ночую, — отрезала она.
— Я и не говорил…
— Вот и не говори! Игорь ей открыл?
— Да.
«Вот сволочь! — подумала она. — А в тот же вечер Ленка и Сашка напрасно ему звонили! Значит, он ждал ее. А как он узнал, что это она? Ни черта не понимаю…»
— Может, тебе интересно, как она выглядела? — робко спросил Юра.
— Ты и это рассмотрел?
— Ну, конечно, я ее под лупой не разглядывал, но я ведь художник, у меня глаз наметанный.
— Ну? — заинтересовалась она. — И какая она?
Ничего себе?
— Ничего, но ты лучше.
— Ах, мерси, мерси… — Ова смеялась, но на душе немного потеплело. Хоть какая-то положительная эмоция за последние дни, да что там дни — месяцы… За всей этой историей Анжелика успела забыть, что она прежде всего женщина, и женщина привлекательная. — Ну, а точнее можешь сказать?
— Довольно высокая, худая. Нет, не худая, но знаешь, мускулистая, без жировых отложений.
Блондинка, причем волосы совсем белые, как у Монро.
— У кого?
— Мерилин Монро знаешь?
— Нет, — отрезала она. — У меня своих проблем хватает.
— Да ты что?! — изумился Юра, но она в ответ только поморщилась:
— Продолжай.
— А нечего продолжать, в сущности. Волосы до плеч, белый плащ, больше ничего не разглядел.
Красивая, верно, но не сногсшибательная.
— А лет ей сколько, как думаешь?
— Кто знает… — задумался он. — Может, тридцать, может, больше… Вот моей матушке сорок восемь, а выглядит она на тридцать с хвостиком, не больше.
— Ясно. — Анжелике вдруг стало грустно. Она сама не понимала почему. Никаких чувств к мужу она давно не испытывала, если исключить чувство вины. Ревность была ей незнакома — ей даже в голову не приходило, что у Игоря может кто-то быть, но если бы такая мысль возникла, она бы не слишком поразилась и расстроилась. И все же — пришла грусть, а вместе с ней — чувство неуюта, заброшенности, своей ненужности. Хотя человек, который мог ее бросить, уже никогда не сделает этого.
"В конце концов, — подумала она, — он имел на это право. Мы до смешного редко спали вместе… Правда, если такое случалось, то было хорошо, как и раньше… Мне было с ним хорошо, только я в последнее время постаралась об этом забыть. Он был внимателен, нежен, только вот ничего мне в постели не говорил. А я почему-то хотела, чтобы он меня при этом как-то называл. «Лапушка, красавица, любимая…» Неужели ему было так трудно сказать мне что-то? Не знаю… Я ведь его не просила об этом, стеснялась. Все шло к тому, что он со мной развелся бы!
Любой на его месте вышвырнул бы меня, еще тогда, когда я продала бриллианты… А он меня терпел бог знает сколько. Зачем? Зачем?! Любил?! А я его?..
Любила ли я его хоть когда-то? Нет? Никогда? Почему же мне теперь стало плохо, когда я услышала про любовницу?"
Она ничего не могла понять. Подняла глаза на Юру, тот сидел молча, как-то странно глядя на нее.
— Я что, думала вслух? — спросила она.
— Нет, у тебя просто было такое лицо…
— Какое?
— Не знаю… Нездешнее.
— К сожалению, я здесь, и никуда отсюда не Денешься… — вздохнула она. — Ну, и что теперь делать? Ты расскажешь милиции про эту женщину?
— А ты как считаешь?
— Надо рассказать.
— Надо? — Он как будто встревожился. — Может, сама расскажешь? Только на меня не ссылайся, пожалуйста… У меня диплом горит, я не могу время терять…
— А я тут при чем? Я же ее не видела. Сам расскажешь.
— А как мне с ними связаться?
— Не знаю. Неужели еще не допрашивали соседей?
— А что, должны допрашивать? — удивился Юра.
— Кажется, должны. Кто-то ведь мог увидеть убийцу… А вчера эта женщина здесь не была?
— Я отвечаю только за тот единственный раз, больше я ее не видел.
— Но Игорь ждал ее? Как тебе показалось?
— Да, наверное, ждал. Впустил в дом без всяких вопросов.
— А она звонила обычно или как-то особенно?
— Да нет, один звонок, и все… А почему ты спрашиваешь?
Конечно, Анжелика не собиралась объяснять ему, что на тот же один звонок Игорь не открыл дверь Саше и Лене, и перевела разговор:
— Ты у нас никогда не был?
— Нет, — он оглядел кухню, спросил:
— Недавно сделали ремонт?
— Давно, — она махнула рукой. — Хочешь, покажу комнату, где его убили?
Он хотел, и она провела его, показала. Сосед смотрел растерянно, как-то по-детски оттопырив губы. После паузы вздохнул:
— Ужасно все это.
— Ну, ты еще его не видел, — заметила она. — Знаешь, это было самое страшное в моей жизни.
Уехала из дома часов в девять, все было так мирно, так обычно.. Он смотрел телевизор, только что поужинали.. И вот возвращаюсь — мертвый.
Тот молча кивнул, оглядел комнату. Анжелика подошла к столику, взяла переполненную пепельницу, сказала:
— Мне кажется, отсюда что-то пропало, только я не могу понять что.
Она смахнула пепел со столешницы, подняла глаза и увидела, что Юра смотрит на нее неподвижным тяжелым взглядом Испуганно спросила:
— Ты что?
Не дождавшись ответа, повторила:
— Да что случилось? Привидение увидел?
Он наконец ожил, расклеил губы, пробормотал:
— Здесь душно.
В комнате вовсе не было душно, недавно было открыто окно, и Анжелика ему не поверила. "Что он увидел? — спросила она себя. — А он что-то увидел. Черт возьми, что он видит, чего не вижу я?!