– Увы, даже от такого имени не прибавляют в росте.
Лакки попытался успокоить друга, обняв за плечо, но того уже понесло.
– Мистер! Истинная величина – не снаружи, да будет вам известно! Мое имя Бигмен, и я – большой человек! В сравнении с вами и с любым другим! И плевать мне на то, что показывают ваши измерительные линейки! А если вы сомневаетесь… – Он сильно тряхнул плечом. – Отстань, Лакки, понял? Этот тип еще будет…
– Да подожди же! – прервал Лакки. – Выясним сначала, что нам хочет сказать господин Директор.
Донахью был совершенно обескуражен такой атакой Бигмена.
– Но я не имел в виду ничего плохого! Прошу простить меня, если невольно оскорбил вас в лучших чувствах!
– Оскорбил в лучших чувствах! – пропищал Бигмен. – Усвойте одну вещь! Я! Никогда! Не выхожу! Из себя! Но если уж вы приносите извинения – забудем об этом. – Он подтянул пояс и щеголевато прищелкнул красными сапогами – память о покинутой марсианской ферме. У Бигмена имелись и другие сапоги, но того же умопомрачительного цвета.
– Буду с вами предельно откровенен, Советник Старр, – сказал Донахью, вновь обращаясь к Лакки. – Здесь, на Юпитере-9, у меня почти тысяча человек, и далеко не покладистых. Их не изменишь. Потому что дом их далеко, потому что они работают, как волы, и при этом постоянно рискуют… Это ожесточает. Например, они зло шутят над новичками. Не всякий выдерживает такие шуточки. Многие тут же возвращаются, часто – покалеченные. Кто смог перетерпеть – дальше живет сносно.
– Такое поощряется официально?
– Нет. Но неофициально – да. У людей должна быть какая-то отдушина. Мы не можем лишать их развлечений, пусть грубых. Не так-то легко найти замену хорошему работнику. Вы ведь знаете, как мало желающих лететь на спутники Юпитера. Кроме того, происходит отсев непригодных. Как правило, те, кто сломался уже при – назовем это так – посвящении, впоследствии терпят неудачу и во всем остальном. Именно поэтому я упомянул вашего друга. – Донахью предостерегающе поднял палец. – Не совершите ошибки! Пусть он внутренне велик и необычайно одарен! Но по силам ли ему подобные испытания?
– Вы имеете в виду злые шутки?
– Они будут достаточно грубыми, господин Советник. Людям уже известно о вашем прибытии. Новости, неизвестно как, но доходят.
– Понятно, – прошептал Лакки.
– Они знают также, что вы собираетесь их проверять, и, поверьте, не испытывают по отношению к вам никаких добрых чувств. Настроение у всех паршивое, и они постараются насолить вам как следует, Советник Старр. Поэтому снова прошу вас не садиться на Юпитер-9. Ради спасения Проекта, спасения моих людей, да и нашего собственного. Теперь вы знаете все.
Бигмен с открытым ртом наблюдал стремительное преображение Лакки: его темно-карие глаза вдруг стали безжалостными, а правильные черты худого и приятного лица до неузнаваемости исказились неудержимым гневом. Казалось, каждый мускул его стройного тела напрягся.
С чеканной яростью Лакки произнес:
– Директор Донахью, я член Совета Науки и подчиняюсь лишь главе Совета, а также Президенту Солнечной Федерации. Я старше вас по званию. Вы обязаны подчиняться мне и выполнять все мои приказы. Предупреждение, которое вы только что мне сделали, свидетельствует, как я полагаю, о вашей некомпетентности. Ни слова, пожалуйста, я еще не закончил… Итак, вы не способны контролировать своих людей и, следовательно, не годитесь для руководства. Теперь слушайте. Я высажусь на Юпитер-9 и проведу тщательнейшее расследование. Я сам буду руководить вашими людьми, если вы не способны на это. – Он сделал паузу, наблюдая за тем, как Донахью ловит ртом воздух, тщетно пытаясь что-то вымолвить, а потом гаркнул: – Понятно?!
Наконец Донахью выдавил:
– Я доведу это до сведения Совета. Я не позволю какому-то мальчишке, будь он хоть трижды членом Совета, разговаривать со мной таким тоном. Кстати, мое предупреждение будет также включено в рапорт, и если вас на Юпитере-9 изувечат – я счастливо избегу военного суда! Я ничего не сделаю для вас! Я даже рассчитываю, что вас научат хорошим манерам! Вы… – Не в силах больше говорить, он резко повернулся к люку, влез в отверстие, но, забыв о необходимости придерживаться рукой, напоследок еще и споткнулся.
Со страхом и трепетом проводил Бигмен взглядом исчезнувшие в трубе каблуки. Гнев Главы Проекта был столь силен, что маленькому марсианину показалось, будто его обдало раскаленной волной.
– Ого! Таки разошелся наш приятель! Потряс ты его!
Лакки кивнул.
– Да, он рассердился. Никаких сомнений.
– Послушай, а может быть, это и есть шпион? Ведь он знает больше всех!
– Но и проверку прошел самую тщательную. Твоя версия отпадает. Однако то, что он помог нам в одном маленьком эксперименте, – это точно. Не забыть бы извиниться перед ним при встрече…
– Извиниться?! – Бигмен всю жизнь считал, что извиняться – дело исключительно других людей. – Но почему?
– Бигмен! По-твоему, все, что я тут нес, это вполне серьезно?
– Как, разве ты не рассердился?!
– Рассердился, но не по-настоящему!
– Так это – розыгрыш?
– Можно сказать и так. Понимаешь, я хотел его разозлить, здорово разозлить, и мне удалось. Он сам помог мне в этом.
– То есть?
– Послушай, разве тебя не пробрал приступ гнева, не прожег?!
– Ах, чтоб тебя!.. Дошло! В-лягушка!
– Ага. Уловила гнев Донахью и передала его нам. Когда мы проверяли ее на Земле, я сомневался, что одна В-лягушка способна на такое. Но теперь…
– Да, свое дело она знает.
– Несомненно. И мы наконец-то располагаем мощным оружием.
3. Аграв-туннель
Отлично! – воскликнул Бигмен с жаром. – Тогда – в путь!
– Ты только пройди его, выдержи, дружище, – отозвался Лакки. – Оружие-то наше, конечно, очень кстати… Но мы можем и не уловить те эмоции, которые нам нужны, – эмоции, дающие ключ к разгадке тайны. Иметь глаза и видеть – это ведь далеко не одно и то же…
– Уж ты-то увидишь! – успокоил его Бигмен.
Спуск к Юпитеру-9 очень напомнил Бигмену подобные маневры в поясе астероидов. Как объяснил во время перелета Лакки, по мнению большинства астрономов, этот спутник был когда-то настоящим астероидом, но много миллионов лет назад его захватило мощное гравитационное поле Юпитера.
Здесь, в пятнадцати миллионах миль от гигантской планеты, образовалась миниатюрная зона, состоящая из таких же присвоенных Юпитером астероидов. Четыре самых крупных спутника – от сорока до ста миль в диаметре – получили номера двенадцатый, одиннадцатый, восьмой и девятый. Кроме них, была еще добрая сотня спутничков, чуть превышавших одну милю в поперечнике. Их орбиты вычислили лишь в самое последнее время, когда началось использование Девятого в качестве антигравитационного исследовательского центра и когда необходимость многочисленных полетов на него обусловила быстрое заселение окружающего пространства.
Приближающийся спутник, стремительно поглощая небо, выставлял напоказ острые вершины и уродливые впадины, никогда не знавшие ветра.
– А почему он Девятый? – задумчиво спросил Бигмен. – Ведь, по Атласу, Двенадцатый намного ближе к Юпитеру!
Лакки улыбнулся.
– Ты, парень, безнадежен… Человечество, по-твоему, с колыбели принялось носиться по космосу? Первый корабль появился лишь тысячу лет назад!
– Без тебя знаем, – обиделся Бигмен. – Грамотные, в школу ходили. Очень много о себе воображаешь.
– Тук-тук! – постучался Лакки в лоб Бигмена. – Кто-нибудь дома? – Маленький кулачок метнулся в сторону обидчика, но был перехвачен. – Вот так это делается, дружище… Понимаешь, когда-то, еще до выхода в космос, люди наблюдали Юпитер лишь в телескоп. И спутники нумеровались в той последовательности, в которой их открывали.
– Вот бедолаги! – засмеялся Бигмен. Он живо представил себе этих парней, битком набившихся в своем крохотном мирке и удивленно глазеющих на Вселенную в несуразную свою оптику.
– Четыре больших спутника, – продолжил Лакки, – получили и первые четыре номера. Но более употребительны их названия: Ио, Европа, Ганимед и Каллисто. Ближайший к Юпитеру спутник – Пятый, а более дальние пронумерованы до двенадцати. Все прочее было открыто гораздо позже, когда люди добрались до Марса… Внимание! Приготовиться к посадке!
Лакки думал об относительности понятия величины. Конечно, 89 миль в диаметре – это скромно, и вполне уместится на территории штата Коннектикут, а площадь поверхности Девятого даже уступит площади, скажем, Пенсильвании.
Но когда эта малютка наваливается на тебя и, заключив в крепкие объятья, увлекает борющийся с инерцией корабль внутрь просторного грота, где стоит уже сотня таких кораблей, – невольно становишься почтительней. А после того, как ты входишь в контору и видишь на карте сеть подземных помещений, Юпитер-9 еще больше вырастает в твоих глазах.