И все же факт слежки «привидения» за Антоном был тревожным, особенно в свете рассказанного Ильей. Вполне вероятно, что за всеми гостями Пашина началась слежка с использованием магических методов, и Антон подосадовал на себя за то, что не обратил внимания на свои ощущения еще ранним утром.
Прислушиваясь к себе и посматривая по сторонам, он вышел из метро на Пушкинской площади и, не торопясь, побрел по Тверскому бульвару. В течение получаса ничего необычного вокруг больше не происходило, никто за ним не следовал, не сверлил спину взглядом, и Антон успокоился, хотя продолжал держать себя в готовности к любому повороту событий. На пересечении бульвара с Большой Никитской он сел за столик открытого летнего бара и заказал бутылку пива «Миллер». Сидящая под соседним грибком красивая молоденькая девушка напомнила Антону рассказ Ильи о встрече на озере с восемнадцатилетней Владиславой, и мысли свернули в иное русло. Он вспомнил, как много лет назад, будучи таким же юным, встретил свою первую любовь.
Отец Антона был страстным поклонником байдарочных путешествий и, как только удавалось вырваться в отпуск летом, всегда собирал компанию таких же заядлых лодочников, приучив к этому виду отдыха и сына. Антон стал ходить с ним в походы по рекам и озерам Ярославской губернии с двенадцати лет и к восемнадцати греб не хуже признанных мастеров байдарки.
В то лето они спускались по реке Которосль от самого Ярославля, чтобы через Выксу пройти в озеро Неро, на берегу которого у одного из приятелей отца был собственный домик в заповеднике. На ночь остановились у слияния Которосли с рекой Устье и здесь встретили еще одну компанию любителей плавания на байдарках. Среди них была девушка Зоя, в которую и влюбился Антон с первого взгляда.
Этот вечер он запомнил на всю жизнь. Такого с ним не было ни до ни после, хотя с девушками, которые ему нравились, он встречался не однажды. По всей видимости, и он пришелся Зое по душе, потому что на любое его предложение – после знакомства и совместного ужина – она отвечала согласием. Антон пригласил ее побродить у реки – она пошла. Стало темнеть, у него родилась безумная идея поиграть в бадминтон – Зоя согласилась, и они играли до тех пор, пока не растеряли в темноте все воланы. Потом они сидели у костра с компанией и слушали песни под гитару, в два часа ночи остались вдвоем и впервые поцеловались. В начале пятого купались в парящей реке и снова целовались, а затем пошел дождь и загнал их в палатку, где они читали стихи и целовались. Дождь шел все утро, чем несказанно обрадовал Антона, потому что у него появился шанс остаться здесь еще на один день, но отец настоял на отъезде, и они снялись со стоянки и пошли дальше. Зоя плакала, когда они прощались, а он обещал приехать к ней, как только завершится поход и они вернутся домой. Листок с ее адресом и телефоном он спрятал на груди в кармашек рубашки, собираясь выучить его наизусть на первой же стоянке на озере Неро, но дождь хлынул как из ведра, и рубашка намокла. Намок, естественно, и лист из блокнота с адресом Зои. Антон положил его сушить на борт байдарки, а когда тот высох – порыв ветра унес адрес, а с ним надежду на будущие встречи и любовь…
Антон помнил, что он буквально заболел от переживаний, похудел, перестал разговаривать с родителями и друзьями, а потом тайком от всех поехал искать Зою в город, где она жила, – Гаврилов Ям. Но найти ее ему так и не удалось…
Девушка за столиком напротив закурила, закинула ногу на ногу и посмотрела на Антона с особым приглашающим прищуром, и он отвернулся. Она явно скучала и искала повод для знакомства. Знакомиться же ему не хотелось ни с кем. Мысли вернулись к происшествию в метро. От него за версту разило мистикой или шизофренией, но поскольку Антон был трезв, наркотиков не употреблял и психику имел устойчивую к воздействию извне, то причину его видений следовало искать в другом. Например: считать, что призрак, выглядывающий из спины читавшего газету мужчины, существовал реально и представлял собой сгусток какого-то психического поля, отмеченного сознанием Антона. Кто-то действительно следил за ним неким магическим образом, но не рассчитывал, что этот его «поток внимания» будет уловлен объектом слежки.
Посидев еще немного в состоянии эйфорической расслабленности, Антон встряхнулся, оставаясь с виду задумчивым и сонным, и отправился бродить по бульварам дальше, пока не добрался до Арбата, исчерпав запас времени, где взял такси и поехал восвояси, домой к Илье. Поймать за работой тех, кто за ним следил, если таковые имелись, ему не удалось. То ли они перестали за ним наблюдать, то ли применили другие методы, то ли существовали единственно в его воображении. Но уведомить Илью о своей встрече с призраком он все же счел за необходимость.
Пашин, вернувшийся домой точно в два часа дня, сначала отреагировал на сообщение легкомысленно, пошутив о влиянии столичного пива на «экологически чистый» организм бывшего зека, но потом увидел сдвинутые брови Антона и посерьезнел.
– Не обижайся, мастер, я вполне допускаю и мистическое сопровождение собственной персоны, тем более что дед Евстигней меня предупредил об этом. За нами должны и будут следить, и никуда от этого не деться, пока мы будем заниматься Ликом Беса. Мало того, когда служба безопасности храма Морока убедится, что мы намерены довести дело до конца, за нас возьмутся всерьез, и тогда нам пригодятся все наши навыки. Я почти жалею, что втравил тебя в эту историю, но, боюсь, без тебя мне не обойтись.
– Я еду с тобой.
– Спасибо за ответ, хотя я не сомневался в тебе. Другое дело – комплектование экспедиции. Не хочется подвергать опасности других своих друзей, но, видимо, придется, потому что без них я тоже не смогу обойтись.
– Кого ты предполагаешь взять с собой?
– Еще трех-четырех человек, кроме тебя и Серафима.
– Он будет возражать.
– Переживет. Давай поговорим об этом чуть позже, пора ехать к Лере.
– А подарок?
– Я подарю ей от нас обоих только что вышедший трехтомник «Мифы народов мира», статуэтку древнеславянской Богини Лады и цветы.
– Я купил коробку конфет.
– Ну и отлично! Осталось только по пути купить цветы.
Они по очереди постояли под душем, переоделись и сели в машину Ильи, чтобы отправиться в гости, и почти одновременно засекли слежку: следом за ними со двора двинулся «Опель» серого цвета с затемненными стеклами и не отставал до тех пор, пока они не подъехали к дому по Старопанскому переулку в районе Китай-города, где жила приятельница Ильи Валерия Гнедич.
Общеизвестно, что Китай-город – один из древнейших районов Москвы, ведущий свою историю с начала двенадцатого века от торгового и ремесленного посада, разросшегося за несколько столетий под стенами первой укрепленной московской крепости на Боровицком холме по берегам реки Неглинной. Но, как выяснилось в результате раскопок китай-городского холма, поселения здесь существовали уже в начале тысячелетия, хотя деревянные постройки и тротуары и не сохранились, а может быть, сгорели еще до начала строительства собственно Кремля.
Старопанский переулок, выходящий в Богоявленский, назван в тысяча девятьсот двадцать втором году по местности Паны или Старые Паны, упоминавшейся еще в пятьсот восьмом году; возможно, здесь действительно селились выходцы из Польши. В довоенное время Старопанский переулок назывался Космодамианским – по имени церкви, остатки которой еще стоят в переулке. Дом, где жили Валерия Гнедич с мужем, был построен в шестидесятых годах и располагался рядом с особняком Аршинова, торговца сукном. Особняк этот был возведен еще в тысяча восемьсот девяносто девятом году архитектором Шехтелем и представлял собой истинный шедевр архитектурного искусства. Антон, выходя из машины, невольно залюбовался огромным, в три этажа, окном, обрамленным с трех сторон эркерами.
Выяснить, кто же следил за машиной Ильи и с какой целью, не удалось. «Опель» преследователей, сопроводив «Альфа-Ромео» Пашина до Старопанского переулка, исчез, как только друзья вышли из машины.
– Что будем делать? – спросил Антон.
– Ничего, – пожал плечами Илья. – Возможно, они «засветились» намеренно, чтобы предупредить и попугать. Вот когда начнут мешать по-настоящему, не на шутку, тогда и предпримем ответные меры. Я не сторонник превентивных действий.
– У тебя есть на кого опереться?
– Ты забываешь, что я директор, или, как принято говорить, сэнсэй Школы выживания, которую посещают четыре сотни учеников. Из них вполне можно будет организовать команду, не уступающую по возможностям любому спецназу.
Илья набрал код на замке домофона, они вошли в дом, поднялись по стершимся каменным ступенькам на третий этаж и позвонили в обитую деревянными планками дверь. Спустя несколько секунд дверь отворилась и на пороге возникла улыбающаяся красивая женщина в обтягивающем фигуру белом платье, в которой Антон с изумлением узнал незнакомку из поезда.