На площадке между пролетами, греясь на залитом солнцем подоконнике, лежала кошка с мехом цвета безоблачного неба.
«Это Блю Кэт, — пояснила миссис Гриффин. — Ты видел Стью Кэт, игравшую с Венделлом. Не знаю, где Клю Кэт, но она разыщет тебя. Она любит новых гостей».
«А много людей приходит к вам сюда?».
«Только дети. Они очень особые, вроде тебя, и Лулу, и Венделла. Мистеру Худу не нужно кого попало».
«Кто такой мистер Худ?»
«Человек, который построил Дома Каникул», — ответила миссис Гриффин.
«Я его тоже встречу?»
Казалось, вопрос поверг миссис Гриффин в замешательство.
«Может быть, — сказала она, отводя взгляд. — Но он очень замкнутый человек».
Теперь они поднялись на этаж, и, следуя вдоль ряда написанных маслом портретов, миссис Гриффин провела Харви в комнату в глубине Дома. Та выходила во фруктовый сад, и теплый ветер принес с собой приятный запах свежих яблок.
«Ты устал, мое золотко, — сказала миссис Гриффин. — Может, ты приляжешь ненадолго?»
Харви обычно терпеть не мог спать днем: это слишком сильно напоминало ему о гриппе или о кори. Но подушка казалась очень холодной и удобной, и когда миссис Гриффин ушла, он решил прилечь, всего лишь на несколько минут.
Или он устал сильнее, чем думал, или покой и уют Дома укачали его, повергли в дремоту. Как бы то ни было, глаза его закрылись почти сразу, как только он положил голову на подушку, и не открывались до утра.
4
Смерть в межсезонье
Солнце пришло разбудить его вскоре после восхода: прямая белая полоса света легла на веки. Харви вздрогнул, уселся на кровати, какое-то мгновение недоумевая, что это за кровать, что за комната, что за дом. Затем воспоминания о предыдущем дне вернулись, и он понял, что проспал с позднего полудня до раннего утра.
Отдых придал ему сил. Харви почувствовал прилив энергии и с возгласом удовольствия выпрыгнул из кровати и оделся.
Дом был даже еще радушнее, чем вчера, и цветы, что миссис Гриффин расставила на столах и подоконниках, ликовали всеми своими красками. Входная дверь была распахнута, и, скользнув вниз по сверкающим перилам, Харви выскочил на крыльцо, чтобы рассмотреть утро.
Его ожидал сюрприз. Деревья, которые вчера были тяжелы от листьев, потеряли свои кроны, на каждой ветке были новые крохотные почки, будто в первый день весны.
«Новый день, новый доллар», — сказал Венделл, рысцой огибая угол Дома.
«Что это значит?» — спросил Харви.
«Мой отец все время так говорит. Новый день, новый доллар. Он банкир, мой Папа. Венделл Гамильтон Второй. А я, я...»
«Венделл Гамильтон Третий».
«Откуда ты знаешь?»
«Случайно угадал. Я — Харви».
«Ага, знаю. Тебе нравятся дома на деревьях?»
«У меня никогда такого не было».
Венделл указал на самое высокое дерево. Там среди ветвей была установлена платформа, на которой высился недостроенный дом.
«Я работаю там уже несколько недель, — сказала Венделл. — Но в одиночку никак не доделаю. Ты мне не хочешь помочь?»
«Конечно. Но сначала мне надо что-нибудь съесть».
«Иди и ешь. Я буду неподалеку».
Харви направился в Дом и обнаружил, что миссис Гриффин ставит завтрак, подобающий принцу. На полу было пролитое молоко и кошка с хвостом, изогнутым как вопросительный знак, лакала его.
«Клю Кэт?» — спросил он.
«Совершенно верно, — гордо ответила миссис Гриффин. — Она озорница».
Клю Кэт взглянула вверх так, будто знала, что говорят о ней. Затем вспрыгнула на стол и стала искать среди блюд с пирожными и вафлями, чего бы еще съесть.
«Она может делать все, что захочет? — спросил Харви, видя, как кошка обнюхивает и то, и это. — Я имею в виду, кто-нибудь следит за ней?»
«О, ну за всеми нами кто-то следит, не так ли? — ответила миссис Гриффин. — Нравится нам это или нет.