Оба метательных ножа Леонида отправились в короткий полет, который завершился сочными ударами железа, входящего в плоть, и одним непроизвольным стоном. Но тени не остановились, а продолжили движение! Мало того, со всех сторон послышалось шуршание, и теней стало многократно больше! Да над головой, у самого свода, стало разгораться свечение люменов.
Далее руки действовали отдельно от досаждающего разума. Ножи летели во все стороны, сюрикены мелькали росчерками смерти, но врагов все равно оставалось слишком много. Даже после падения пятерых из них.
Последнее, что попытался сделать Леонид, – прорваться обратно к порталу. Имелся шанс выпрыгнуть из этого мира. Мизерный, но имелся. Увы! Шанс так и не удалось реализовать. Наброшенные сети сковали движения маэстро. Навалившиеся сверху тела выдавили кислород из легких, последняя мысль оказалась укоряющей: «Хоть бы один нож для себя оставил!..» – потом сознание померкло.
Глава вторая Нежданные гости
Эмма, принцесса рода Гентлиц, уже давно смирилась со своим положением в имении Маяк. Даже нашла в ситуации массу положительного и перспективного. Первый месяц, ну еще второй она порывалась что-то изменить и даже покончить жизнь самоубийством. Слишком уж неприемлемым казалось ее нежданное замужество с простым парнем, вчерашним юнгой и жалким начинающим художником. Да и тот факт, что именно он оказался отцом растущего в ее утробе ребенка, чуть не лишил разума.
Ведь когда она с судебными приставами явилась к интенсивно обживаемой башне, она ни капельки не сомневалась, что носит плод от Чингачгука из рода Атлантов, экселенса, обладателя Трех Щитов, победителя стаи харезбеков, убийцы целого стада зроаков и кречи. Плюс ко всему – очень таинственной личности, с которой водила близкое знакомство сама императрица. Явилась. Устроила скандал. И уже почти поверила, что станет жить в Маяке, полноправно, на законных основаниях.
Да только Трехщитный эксперт определил, что ребенок не от Чингачгука. Такое положение дел показалось принцессе концом света, от шока она свалилась в обморок. И собралась умирать. Но тут наружу подворья вышел тот самый парень Феофан и заявил, что отец – он. И после подтверждения экспертов пообещал любить Эмму больше всех на свете и обеспечивать тем необходимым, что полагается желанной супруге.
И что оставалось делать почти уже умершей изгнаннице?
Когда она очнулась, то оказалась под пристальной и постоянной опекой не только Феофана, но и всего семейства Атлантов. Первый месяц практически постоянно кто-нибудь находился рядом с Эммой и не давал ей совершить отчаянное безумство. А потом она, неожиданно для самой себя, привыкла. Втянулась. Успокоилась. Душевность людей, принявших ее в род, оказалась невероятно глубокой и сумела растопить лед отчаяния в душе и развеять тоску безысходности.
Вдобавок ей здесь стало жутко интересно. И пусть она даже сама себе не хотела в этом признаваться, но к концу четвертого месяца она полюбила всех обитателей имения. Смирилась с тем, что ее страстно ласкает каждую ночь Феофан, и даже стала получать от этого огромное удовольствие.
Иначе говоря, в самом деле поверила в то, что она жена, будущая мать и что ее жизнь складывается очень даже удачно. Ибо ее муж оказался очень и очень уважаемой и перспективной личностью. Должность главного управляющего Маяка и всех запускающихся цехов вокруг него делала Феофана чуть ли не самым популярным, интересным и авторитетным человеком в столичных новостях. Его восхваляли. Им гордились. Ему завидовали.
Еще один факт весьма тешил самолюбие принцессы. Она еще только пыталась осмыслить произошедшие с ней перемены, когда в Маяк прибыла первая дама империи со всей своей свитой. Оставшись с представителями рода наедине, Ваташа Дивная долго извинялась перед родственниками Чингачгука, а потом и торжественно клялась, что с экселенсом ничего не случилось. Просто он прямиком из ее дворца, используя некие, известные только ему переходы в иные миры, отправился куда-то по своим срочным делам. Это тоже оказалось своеобразным шоком: извиняющаяся императрица! Уже тогда Эмма подумала: «В этом месте не соскучишься! Та еще семейка! И пусть моим мужем оказался не Чи, а вероломно меня обманувший Феофан, жить здесь все равно интереснее, чем в нашем родовом замке в Гайшерских горах».
При той же беседе удивили и родители Чингачгука. Пусть и с большим скрипом и внешним недовольством, но они косвенно признали за своим сыном такие умения. Потому что не стали выдвигать сразу же обвинения императрице в похищении или в ином каком коварном замысле. Да и финальная договоренность тогдашней беседы впечатлила.
– Так что мы не начинаем следствие по вопросу «Кто вы такие и откуда прибыли?», а вы не выдвигаете нам никаких претензий, – стала подводить итоги императрица. – Мы чинно и благородно ждем возвращения вашего родственника.
– Ждем. Но не более полугода! – довольно жестко заявил Назар Аверьянович, законник рода. – Если этот срок истечет, а наш Чи так и не вернется, то мы тут же подадим на вас иск в обе высшие судебные инстанции: Совет Хранителей и Высшее Жюри Трехщитных. Потому что, как ни крути, а экселенс исчез именно из вашего дома. Пусть это и дворец, о каждом уголке которого вы знать просто не можете, но такое обстоятельство не освобождает вас от уголовной ответственности. Тогда как в отношении нас в положениях и законах Моррейди имеется масса пунктов и параграфов, защищающих нас на любом суде, при любых обвинениях и при любых раскладах.
Тогда Ваташа лишь снисходительно улыбнулась и молчанием вроде бы выразила согласие. Но в ее взгляде отчетливо читалось: «Наивный дедушка! Плохо же ты знаешь наши возможности и наши законы!» Да и как могла Дивная сомневаться в себе и в возможностях своих тайных служб?
Прощаясь, она небрежно бросила Атлантам завуалированную угрозу:
– Представляете, до чего додумались некоторые глупцы? Утверждают, что вы здесь решили построить страшный механизм, который снесет вскоре с лица земли весь Рушатрон. Дескать, этот стальной монстр и плавать умеет, и дома рушить, и даже твердь Сияющего Пантеона перед ним не устоит.
– И вы такому поверили? – вежливо поинтересовалась Наталья Ивановна, мать Чи.
– Нет, конечно! – беззаботно рассмеялась императрица и тут же скорбно пожаловалась: – Только в любом случае придется к вам постоянно наведываться судебным приставам и присматривать за теми механизмами, которые вы начали строить. Мы просто обязаны реагировать на беспокойство народа и его самых заинтересованных представителей.
И тут Назар Аверьянович разразился сухой канцелярской речью, в которой перечислил десятки законов, сводов и положений. Поразив тем самым всех присутствующих парадоксальностью ситуации. Получалось, что на некую проверку собираемых механизмов представители империи в самом деле имеют право. Но! Не чаще раза в месяц и чином не ниже тех, кто уже посещал имение. А посещала имение – императрица. И по древним укладам построения империи Моррейди сама императорская семья – вся без исключения! – приравнивалась именно к чиновникам. То есть в буквальном смысле этого слова к слугам народа.
– Так что, ваше императорское величество, – завершал свою речь законник, – мы имеем право никого не пускать на нашу территорию, кроме вас. Все остальные попытки подглядывания наших производственных тайн будут встречаться во всеоружии, с применением магических сил и сил всего рода Атлантов.
Удивительно было видеть растерянность Ваташи Дивной. Она, видимо, и не подозревала о существовании подобных законов. Да и кто бы, будучи на ее месте, поверил в подобное?!
Так что покидала первая дама имение сильно озадаченная. А то и напуганная. Потому что глаза ее заволакивал страх, лишь только она натыкалась на фигуру деда Назара. Словно тот демон во плоти и как только откроет рот, так сразу изречет нечто страшное, крамольное, опасное и неудобоваримое. А от таких всезнаек любые чиновники всегда стараются инстинктивно держаться подальше. И видимо, неспроста вдруг проявилась такая досадная формулировка: императрица – чиновник. Поневоле испугаешься.
Последствия данного визита некоторое время были непредсказуемыми. А уж споры какие начались на Маяке, о-о! Половина семейства Атлантов ругала деда Назара за непомерную наглость и неуважение к власти, вторая половина стояла за него стеной. Ругались Павел Сергеевич – отец Чингачгука, Иван Круглов – глава безопасности и Феофан – управляющий имением. Тогда как всецело поддерживали Наталья Ивановна – мать Чи, Федор Кварцев – руководитель снабжения и овчарка Блачи – удивительная собака, поражавшая своим умом всех без исключения. Например, когда оппоненты начинали повышать голос на законника, Блачи садилась с ним рядом и начинала рычать. Если шум увеличивался – громко и возмущенно лаяла. Чем вводила окружающих либо в ступор, либо в неуемное веселье.