Лидия Николаевна. Товарищи…
Сергей Артамонович. Товарищи, ну дайте же господину рассказать про львов! Значит, вы получили лицензию, и что же дальше?
Юрий Юрьевич. Дальше нужно подготовить специальную засидку на дереве неподалеку от того места, где обитает львиная семья…
Костя. Прайд.
Юрий Юрьевич. Что?
Костя. Прайд. Львиная семья называется прайд и состоит из шести-восьми особей.
Юрий Юрьевич. Пусть будет прайд. Мне все равно. Потом мы идем в поселок и покупаем у папуасов… то есть у негроидной расы большой негрской расы мясо – целую корову.
Лидия Николаевна. И сколько стоит целая корова?
Юрий Юрьевич. А вам-то зачем?
Лидия Николаевна. Просто интересно, почем в Африке мясо?
Юрий Юрьевич. Долларов двести-триста…
Лидия Николаевна. Дороговато. При советской власти мясо было дешевле.
Марина. Да, помню, было дешевле. Только его не было.
Елена. Бабушка, мама, не мешайте! Рассказывайте, Юрий Юрьевич!
Юрий Юрьевич. Ну вот… Вешаем корову на соседнем дереве и ждем в засидке…
Сергей Артамонович. Чего ждете?
Юрий Юрьевич. Львов, естественно. Поначалу, конечно, появляются самки. У львов в… прайде… пищу добывают в основном самки…
Марина. Как это по-русски!
Юрий Юрьевич. Но самки нам не нужны.
Елена. Почему?
Юрий Юрьевич. Ну сами посудите, зачем нам шкура без гривы? У самок же нет гривы.
Костя (мстительно). Как это по-русски!
Юрий Юрьевич. В общем, мы ждали три дня. И дождались! Он появился внезапно. Огромный. Даже видавшие виды проводники остолбенели. Эти ленточки издали казались сединой в его буйной гриве. Ударом гигантской лапы он свалил коровью тушу на землю и откусил сразу половину…
Костя. Врете!
Юрий Юрьевич. Почему это я вру?
Костя. Потому что зубная формула не позволяет льву откусить сразу половину коровы. Лев – не динозавр.
Юрий Юрьевич (вскакивая). Да что ж это такое! То мне морочили голову большой негроидной расой, теперь – какой-то зубной формулой! Не буду дальше рассказывать! Не буду…
Елена. Юрий Юрьевич, не сердитесь! Я даже не знала, что вы такой обидчивый. Рассказывайте дальше, прошу вас!
Юрий Юрьевич. Я забыл, на чем остановился.
Сергей Артамонович. Лев откусил полкоровы…
Юрий Юрьевич. Откусил. Возможно, и не полкоровы, но откусил. И тут я выстрелил…
Федор Тимофеевич. Напрасно вы это сделали!
Юрий Юрьевич. Что значит напрасно! Я же заплатил за лицензию.
Лидия Николаевна. Долларами небось?
Юрий Юрьевич. Конечно, долларами.
Лидия Николаевна. Я всегда говорила, что капитализм – злейший враг живой природы!
Сергей Артамонович. Ай, бросьте! Знаем, как ваши члены Политбюро поохотиться любили.
Елена. Ну дайте же человеку рассказать! Значит, вы попали?
Юрий Юрьевич. Конечно, попал! Другой бы лев после такого выстрела упал замертво. Но не этот… Он зарычал так, что задрожала саванна, тряхнул белой от ленточек гривой и ушел. Мы бросились за ним по кровавому следу. Проводники меня отговаривали, умоляли, что-то лопотали на своем языке… большом негроидном. Но я послал их, сами знаете куда, на нашем великом и могучем…
Федор Тимофеевич. Зря вы их не послушали. Они знали, что говорили.
Елена. Да, зря вы преследовали раненого льва. Это же очень опасно!
Юрий Юрьевич. Еще бы! Я чуть не наступил на черную мамбу. Это страшная змея! Местные называют ее «семь шагов».
Елена. Почему «семь шагов»?
Юрий Юрьевич. Потому что после укуса человек делает семь шагов и умирает в страшных муках.
Костя. Ерунда. Ядовитость мамбы сильно преувеличена. После укуса человек совершенно спокойно может прожить еще минут пятнадцать-двадцать…
Юрий Юрьевич. Да что же это такое! Что бы я ни сказал – все не так! Может, я вам вообще не нравлюсь?
Костя. А с какой стати вы должны нам нравиться? Мне вообще не нравятся люди с деньгами. Они – жулики.
Марина. Константин, заткнись!
Елена. Папа, все-таки Юрий Юрьевич у нас в гостях…
Федор Тимофеевич. В гостях? Что-то не припомню, чтобы его кто-нибудь приглашал. И вообще, если память мне не изменяет, – мы заложники.
Юрий Юрьевич (вскакивая). Да, вы заложники! Но не мои… Вы заложники собственной никчемности. Кто вы такие? Что вы в жизни можете? Книжки читать и бить себя в честную грудь! Сидеть на стремянке и ругать жизнь за то, что она не такая, как в книжках? Все, кто умеет зарабатывать, для вас – воры. А вы? Вы-то на что способны? Бутылки собирать? Кофе за двадцать долларов продавать?! Пока вы росли в тепленьких наркомовских квартирах – я боролся за жизнь…
Лидия Николаевна. Спекулировали.
Юрий Юрьевич. Да! Спекулировал, потому что сам хотел сделать свою жизнь лучше, а не ждать, когда это сделает ваша партия. Пока вы научный коммунизм преподавали – я джинсами торговал, потому что из-за вашего научного коммунизма люди штанов себе купить не могли.
Лидия Николаевна. Люди штаны не могли себе купить из-за таких, как вы. Это вы создавали искусственный дефицит в стране! Вы – вредитель!
Юрий Юрьевич. Вредитель? Так расстреляйте меня! Расстреляйте… Сталинистка вы красно-коричневая!
Костя. Как вы разговариваете с моей мамой, гад!
Юрий Юрьевич. Костя, не лезьте!
Костя. Я вам не Костя!
Юрий Юрьевич. Виноват, граф! Нижайше прошу вас не лезть, иначе мне придется съездить по вашей благородной физиономии!
Марина. Костя! Прекрати! Как не стыдно!
Костя. Не ори! Не на рынке…
Юрий Юрьевич. Да, Марина, идите вы… лучше куртками торговать!
Костя. А кто вам позволил так разговаривать с моей женой?
Юрий Юрьевич. А почему я должен спрашивать позволения? Что хочу – то и говорю!
Лидия Николаевна. Вы сейчас же покинете мой дом!
Юрий Юрьевич. Не покину. Болик! Куда ты запропастился? Заложники совсем обнаглели!
Болик откладывает альбом и подходит к столу.
Болик. Не надо было с ними выпивать.
Костя. Последний раз говорю: покиньте дом! В противном случае я вас… я вас…
Юрий Юрьевич. Ну и что вы сделаете?
Костя. Я вызову вас на дуэль!
Марина. Алкоголики на дуэлях не дерутся.
Костя. Еще как дерутся!
Елена. Папа!
Лидия Николаевна. Какая дуэль? Костя, прекрати сейчас же этот феодализм!
Елена. Папа, Юрий Юрьевич, вы совсем с ума сошли!
Костя. Я вас вызываю!
Юрий Юрьевич. Ну и где ваша перчатка, граф, или ты в меня грибом кинешь? Фиктус…
Костя. Что? Вот тебе моя перчатка! (Выплескивает водку в лицо Юрию Юрьевичу.)
Смятение. Марина оттаскивает Костю. Болик протирает глаза шефу.
Болик. Ну как вы, патрон?
Юрий Юрьевич. Видеть, кажется, буду…
Елена. Потерпите, Юрий Юрьевич, сейчас пройдет!
Марина (Косте). Сейчас же извинись перед человеком! Это где ж ты выучился водку в лицо людям плескать?!
Лидия Николаевна. Да, Костя… Нехорошо…
Федор Тимофеевич. Правильно, сынок! Так их – хозяев жизни!
Марина. Ты чего завелся?
Костя. Это все из-за того, что ты мне сказала…
Марина. Что я тебе сказала?
Костя. Что мы чужие.
Марина. А разве не так?
Федор Тимофеевич. Эх, вы!
Марина. Он сейчас извинится!
Юрий Юрьевич. Никаких извинений! Мне еще никогда не плескали в лицо водкой!
Лидия Николаевна. То ли еще будет, когда очнется одураченный вами народ!
Юрий Юрьевич. Никогда он не очнется.
Лидия Николаевна. Еще как очнется! Очнется и разорвет вас на ваучеры!
Сергей Артамонович. Обязательно очнется! И призовет на царствование законного государя императора…
Лидия Николаевна. Опять вы за свое?
Сергей Артамонович. Как предводитель районного дворянства, я просто обязан вмешаться. Итак, согласно кодексу генерала Дурасова мы имеем оскорбление третьей степени. Самое тяжкое оскорбление – действием. В восемьсот семнадцатом году поручик Дубинский плеснул жженкой в лицо корнету Яковлеву. В результате…
Лидия Николаевна. Вы еще драки неандертальцев вспомните! Мы же цивилизованные люди.