Сегодня они не проведут вместе остаток быстрой тропической ночи. То есть проведут - за серьезными разговорами о том, что их ждет в самом ближайшем будущем, а не так, как бы хотелось Фиделю и, наверное, самой Марте...
Фидель тяжело, отрывисто, вздохнул и отвел взгляд от колена Марты. Округлое колено, словно вырезанное резцом античным скульптора из розового мрамора, матово светилось в густой темноте маленькой комнатки, и Фидель не видел больше ничего, кроме этого маленького притягательного колена.
- Ты ходил к месту казни? - спросила Марта, снова откидываясь спиной на стену.
- Ходил, - кивнул Фидель. - А разве нельзя?
- Ты поступил опрометчиво, - строго сказала Марта. - А если бы тебя узнал кто-нибудь из ребят?
- Они были сильно избиты, - ответил Фидель, игнорируя вопрос Марты. Ему не понравилось, что она говорила покровительственно, словно имела право его поучать. - На них живого места не было, они едва шли...
Фидель тоже откинулся назад, но так, чтобы его плечо как бы случайно касалась плеча Марты. Плечо девушки было теплым и мягким, и по телу Фиделя побежали горячие мурашки.
Сегодня, как никогда раньше, он желал эту женщину...
И Марта, конечно же, поняла это. Ее легкая рука легла на колено Фиделя, и он напрягся в ожидании...
- Я тоже там была, невзирая на приказ Эрнесто...
- Я тебя там не видел, - признался Фидель.
- Значит, я хорошо замаскировалась, - улыбнулась Марта. - Я была близко-близко от места казни... Я даже видела глаза их палачей. Знаешь, в их глазах не было ничего человеческого, только тупое звериное желание убивать...
- Не надо, Марта, - ладонь Фиделя накрыла дрожащую руку Марты.
- После ареста Санчеса было арестовано еще несколько человек, - сказала Марта.- Я думаю, что Санчес не выдержал пыток и назвал почти всех, кого он знал. Удивительно, что он не указал на нас...
Фидель не нашел, что ответить. Он держал холодные пальцы Марты в своих ладонях, и ему страшно хотелось сделать так, чтобы девушка забыла про боль и страдания, и отправилась вместе с ним в один очень далекий мир, который существовал только в его снах. Мир, в котором война с немцами бушует вдали от кубинских берегов. Мир, в котором не гибнут твои друзья, которым всего по семнадцать-восемнадцать лет, и они очень хотят жить, но без раздумий кладут свои юные жизни на алтарь свободы...
Марта повернулась к Фиделю, обвила его шею своими тонкими, но сильными руками, приблизила горячие губы к его воспылавшему жаром уху и жадно прошептала:
- Я не хочу, чтобы тебя убили... не хочу...
Фидель плыл в сизом туманном мареве, ощущая сладкий, манящий запах свежей лаванды, и его сердце прыгало, как ребенок, от переполнявшего его счастья.
Он понял, что сегодня Марта останется с ним.
До утра...
... Господи, какая у нее мягкая, бархатистая кожа...
2.
Марта-Анхелика Рохас, худосочная плоскогрудая девица, выглядела лет на десять моложе своих тридцати лет. Невысокая, но приятно сложенная, светловолосая и отчаянно голубоглазая, она мало походила на кубинку. Было в ее внешности что-то североамериканское...
А может быть, даже античное...
Наверное, такой была богиня любви Афродита...
...Марта пришла к Фиделю полгода назад, спустя три дня после той самой встречи с Эрнесто. Разговор с Эрнесто был серьезным, и, прощаясь, он настоятельно советовал Фиделю взвесить все как следует, прежде чем принимать решение, которое может не только изменить всю его жизнь, но и отнять ее. Но Фидель оставался непреклонен: его место - среди Сопротивления.
- У меня свои счеты с немцами, - решительно сказал он Эрнесто.- Во время вторжения я потерял отца и брата...
- Они погибли? - участливо спросил Эрнесто.
- Не знаю, - ответил Фидель, чувствуя, что к его глазам подступают слезы.- Мы вместе встречали Новый год, а потом Раулито пошел прогуляться с отцом. Как только они ушли, немцы начали бомбить Гавану. И я их больше не видел...
-Может быть, они не погибли?
- Не знаю, я ничего не знаю...
Весь ужас пережитого вновь обрушился на Фиделя, и он больше не стал сдерживать слез...
Прощаясь, Эрнесто крепко пожал Фиделю руку и сказал ему, что, скорее всего, они больше не встретятся, так как нужно соблюдать конспирацию. А на недоуменный вопрос Фиделя, что же он будет теперь делать, Эрнесто ответил, что пришлет к нему человека. Связного, через которого Фидель будет не только держать связь со штабом Молодежного Сопротивления имени Хосе Марти, но и получать задания.
И Фидель стал ждать связного. Ожидание затянулось на три долгих дня, в течение которых Фидель не находил себе места. Он никак не мог понять, почему к нему никто не идет, и решил, что Эрнесто не поверил в искренность Фиделя, когда тот говорил, что у него к немцам свои счеты. Но почему Эрнесто решил, что Фиделю нельзя доверять? Фидель готов был бежать в Старую Гавану, в особняк на улицу Обиспо, где собирались подпольщики, чтобы убедить Эрнесто в неизменности своих стремлений.
Однако Фидель понимал, что если он начнет искать Эрнесто, то подведет не только его, но и своих новых товарищей по борьбе. Он не должен поддаваться порывам, пусть и благородным. Ведь подпольная борьба - это не игра в бесстрашных героев Александра Дюма или Фенимора Купера, а реальная, наполненная настоящими, а не выдуманными опасностями жизнь.
Жизнь, которая может прерваться внезапно...
Так что Фиделю оставалось только одно - набраться терпения и ждать, когда к нему придет связной. Фидель старался не думать о том, что будет, если он не придет. Это будет означать только одно - Эрнесто действительно не поверил Фиделю...
Через три дня связной наконец-то пришел.
Связным оказалась Марта...
Девушка сразу приглянулась Фиделю. С дерзко вздернутым кверху веснушчатым носиком, вызывающе одетая в белую юбку до колен, в полотняную майку на бретельках, сквозь ситцевую материю которой аппетитно просвечивались две черные капли сосков, она излучала бездну обаяния, от нее исходил какой-то неземной, чарующий свет, которым лучились ее озорные голубые глаза, заставляя вспомнить прежнюю мирную жизнь, когда можно было никого и ничего не бояться.
Было видно, что Марта сознательно противопоставляла себя серой обыденности оккупационных будней. Марта была такая легкая, воздушная, как девочка-подросток, и улыбалась так белозубо, так призывно, что Фиделю тоже захотелось хоть на время забыть о том, что в Гаване и на всей Кубе хозяйничают немцы, и зажить прежней, довоенной жизнью - то есть улыбаться и радоваться жизни, не думая о проблемах. "Если в подполье все девушки такие, - метеором пронеслась теплая мысль, - то я согласен всю жизнь оставаться подпольщиком...".
Марта, которая, конечно же, сразу заметила, что молодой парень пожирает ее фигуру плотоядным взглядом, передала Фиделю приказ Че - такой было подпольная кличка Эрнесто.
Че планировал провести дерзкую вылазку - закидать самодельными бомбами полицейский участок на Двадцать Третьей улице. Фидель же должен был в определенное время прогуливаться по вечернему Прадо. То есть не совсем прогуливаться, а наблюдать за обстановкой. В случае опасности он должен был подать условный сигнал: остановиться у витрины ресторана "Ла-Регла" и закурить сигару. Кому должен предназначаться сигнал, Фидель не знал, но Марта сказала ему, что тот, кому адресовано предупреждение, непременно увидит условный знак. Задание показалось Фиделю очень легким - он до дрожи в коленках боялся, что ему сразу же поручат задание подложить бомбу у входа в комендатуру или застрелить самого коменданта.
Боялся - и в тоже время надеялся именно на это...
Впрочем, до условных сигналов дело так и не дошло. Зато Фидель провел чудесный вечер вместе с Мартой, которая изъявила желание сопровождать его. Чему, конечно же, Фидель был несказанно рад, особенно если учесть, что произошло между ними в первую же ночь...
... За два часа до назначенного времени Фидель и Марта прогуливались по Прадо. Они даже не привлекли внимания немецких патрулей - до начала комендантского часа было еще далеко, и главная улица Гаваны, мало пострадавшая от бомбардировок, была заполнены горожанами, которые никуда не спешили, а либо мирно прогуливались по "кубинскому Бродвею", либо сидели, отдыхая, в небольших кафе и ресторанчиках, расположенных прямо посреди тротуара. Призывно горели витрины небольших магазинчиков, призывая покупателей обменять рейхсмарки на разные ненужные безделушки. Работали варьете и ресторанчики. Играли уличные музыканты. Ну, а жрицы свободной любви стояли почти на каждом перекрестке. Такая вот иллюзия мирной жизни...
Марта гуляла с Фиделем больше часа - она даже успели посидеть в небольшой кофейне и выпить чашечку кофе.
Кофе, правда, оказалось слишком горьким и несладким, и в ответ на справедливое возмущение Фиделя хозяин заведения - плюгавый человечек лет сорока, лысый, с бегающими по сторонам глазами цвета застоявшейся болотной воды - лишь печально развел руками и угрюмо сказал: