С улицы донесся резкий грохот. Отчаянно, попавшей под колеса сооакой, завизжали тормоза. Дергаясь и подвывая, во двор въехал закрытый голубой экипаж и стал в нескольких шагах от изломанного тела. Алан вскочил и увидел, как сзади фургона распахнулся круглый люк и из него ногами вперед вылезли два стражника. Не поправляя задравшиеся к плечам накидки, они с двух сторон подошли к трупу. Молча взяли его за руки и за ноги, подволокли к люку и неловко впихнули вовнутрь. Следом забрался один из стражников. Другой боком подошел к Алану и шепотом спросил:
— Сам дорогу найдешь или как?
— Какую дорогу? — не понял тот.
— Тогда стой здесь и жди.
— Дорогу куда? — Алан пытался заглянуть стражнику в глаза, но тот отворачивался и прикрывал рот.
— Или поднимись в комнату этого и почитай пока. Книги у него редкостные.
Стражник торопливо подбежал к фургону, нырнул в люк, и тот сам собой захлопнулся. Экипаж заскрежетал, выпустил облако дурно пахнущего газа и медленно выполз со двора. Алан постоял в растерянности и бросился вслед:
— Постойте! Постойте!
Но экипаж уже скрылся и тарахтел где-то в переулке. А у стены валялся раздавленный Эрд. На желтоватой шерсти отчетливо отпечатался след колеса, в оскаленной пасти матово белели клыки. С водосточной трубы свисал разлохмаченный обрывок толстой веревки и слегка покачивался…
3
Заметно посветлело, хотя солнце так и не появилось. В небе с той же неудержимостью неслись желтобрюхие облака, теперь уже почти задевая крыши домов. Слегка моросило.
Алан не стал дожидаться, пока за ним приедут. Посмотрел еще раз в мертвые глаза Эрда, погладил на прощание мокрую шерсть и быстро зашагал по крутому взлету улицы. Пересекая очередной переулок, он увидел, что из-под низких арок суетливо выскакивают горожане в однообразно-серых накидках и почти бегут вверх по улице. При выходе на мостовую толпа стала гуще и перешла на шаг. Сырой воздух наполнился глухим топотанием, шорохом накидок, хриплым кашлем, Алан шел молча, как и все, и только изредка взглядывал по сторонам, ища вывеску харчевни. Его знобило, хотелось выпить горячего.
Масса людей перемещалась все медленнее и медленнее. Ее единое слитное движение нарушилось. Отдельные группы прижимались к стенам, а между ними текли ручейки и реки горожан, сливаясь и дробясь на рукава, обгоняя друг друга и отставая, закручиваясь в спирали и вовсе поворачивая обратно. Алан остановился посреди улицы, и его начали толкать плечами и локтями, сбивая к стене дома. Он едва не упал, споткнувшись о неподвижное тело, через которое все равнодушно переступали, и тут заметил громадного мужчину, на целую голову возвышающегося над толпой. Его глаза горели, как костры, под крупным носом тяжелела челюсть. Мужчина рассекал толпу словно клин, и Алан сообразил пристроиться за могучей спиной.
Так они и шли, пока не уперлись в колонну экипажей, застывших поперек улицы впритык друг за другом. Здесь стояли и фургоны, и цистерны, и открытые платформы. Не ускоряя шага, широкоплечий запрыгнул на платформу и через мгновение был на другой стороне. Алан замешкался, глядя, как иные карабкаются на высокие кузова, а иные подползают под экипажи. Потом и сам последовал примеру ведущего, коротко остриженная голова которого мелькала далеко впереди.
Через два квартала дорогу опять перегородила цепь экипажей. Здесь стояли одни цистерны с черными гладкими боками, и Алану пришлось стать на четвереньки, чтобы проползти у колес. Ладони и колени скользили по мокрым камням мостовой, один раз он упал на грудь и едва не расшиб нос. А впереди сквозь поредевшую толпу синела новая колонна фургонов. В самом центре ее чернел узкий проход, который загораживали два стражника с уже знакомым Алану оружием на изготовку. Около них робкой цепочкой сутулилось несколько горожан. Последним, развернув плечи, стоял давешний ведущий. Алан подошел к нему и молча поднял ладонь.
— Новенький, что ли? — тяжелым басом спросил ведущий, нависая над Аланом.
Он был нереально громаден и заслонял собой весь город. И еще он был явно болен: белки глаз затянула кровавая сетка, нос посинел и опух, губы запеклись черной коркой.
— Давно в городе? — повторил гигант.
— С сегодняшнего утра, — тихо ответил Алан.
— Что видел?
— Я еще ничего… Я успел поговорить только с одним… с Эрдом…
— О-о-о! — с уважением протянул гигант. — Ты знаешь Эрда? И как он?
— Я не знаю, — смешался Алан. — Эрд умер… Дымная мгла затянула костры глаз, голос дрогнул:
— Вот как… Я снова опоздал… Держись за мной, — сказал он вдруг быстрым шепотом и шагнул к охранникам, которые только что двумя ударами свалили на мостовую стоявшего перед ними горожанина.
— Пропуск? — подняли те оружие.
Гигант протянул какие-то твердые квадратики. Стражники недоверчиво рассмотрели их и с двух сторон залаяли:
— Имя?
— Занятие?
— Зачем идешь?
— Я Счен, книжник, — грозно пробасил гигант. — По решению служителей Морта должен все видеть. Со мной мой друг.
Не опуская оружия стражники расступились. Алан и Счен протиснулись в узкий проход.
Они поднялись еще на один квартал и вышли на широкую круглую площадь, обставленную по периметру зданиями-грибами. Площадь занимала самую вершину холма. Она вся серела от накидок горожан, среди которых изюминками были вкраплены сизые капюшоны стражников. В самом центре площади на высоком прямоугольном постаменте высился памятник дракону Моргу. Его усы спиралями убегали из широких ноздрей, глаза светились огненной яркостью, одно крыло стояло, как треугольный парус, второе нависало над толпой. Короткие когтистые лапы вцепились в камень постамента. Дракон был изображен в момент, когда он пожирает собственный хвост.
— Что будет? — спросил Алан.
— Великое событие, — усмехнулся Счен. — Молчи а смотри.
Голубой фургон задом подъехал к постаменту. На крышу взобрался здоровенный стражник и ловко накинул на крыло дракона петлю.
— Давай! — проорал он кому-то вниз и спрыгнул.
Фургон взревел и с места рванулся на шарахнувшуюся толпу. Петля затянулась, зазвенел трос, и крыло обломилось у самого основания. Короткий восторженный рев пронесся по площади. Точно так же было обрушено второе крыло. Потом из фургона косо выдвинулась металлическая ферма, с вершины которой свисал на тросе громадный черный шар. Ферма резко качнулась, и чудовищной силы удар потряс чешуйчатое тело дракона. Во все стороны брызнули осколки, треугольные гребешки на хребте обломились и посыпались вниз, исчезли усы.
Черный шар обрушивал удар за ударом. «Ах!.. Ах!..» — вторила ему толпа. Дракон Морт все еще цеплялся за постамент изломанными ногами, но уже низверглась бородавчатая голова и покатилась по земле, сжимая в зубах остатки хвоста, уже провалился хребет, и тут ферма пошла ниже и несколькими ударами смела верхние камни постамента.
Серая волна накидок захлестнула фургон и разломанный постамент и скрыла их от глаз Алана и Счена. Когда толпа отхлынула, центр площади был гол.
— Здорово! — одобрил Алан.
— Смотри дальше, — остановил его Счен, положив на плечо могучую ладонь.
Откуда-то сбоку загрохотала музыка, на месте бывшего постамента открылся темный провал. Из глубины медленно и торжественно поднялось нечто бесформенное, запеленутое в серое покрывало.
Опять посыпал мелкий дождь. Толпа немо стыла, не поднимая капюшонов.
Двое стражников подсадили на крышу фургона маленького толстого горожанина. Тот потоптался немного, оправляя сверкающую коричневую одежду, вскинул над головой короткую руку и принялся выкрикивать тонким голосом непонятные слова. До Алана доносилось:
— В едином порыве!.. Стражники страждут!.. Центр мирового равновесия!.. Через семь гробов!.. Сизое воинство!.. Хвост и зубы дракона!.. Еще теснее сдвинем фургоны!..
Толстяк кричал долго и страстно, а когда завершающе рубанул рукой, толпа бурно зашевелилась и загудела. Стражники подскочили к закутанной бесформенной громаде и дернули свисающие веревки. Покрывало зашевелилось, медленно поползло вниз, открывая вертикальный треугольник крыла, иззубренный пластинками хребет, изогнутое чешуйчатое тело. Дракон Морт, вцепившись когтями в постамент и яростно раздувая спиралевидные усы, пожирал собственный хвост. Огненные черточки его зрачков горели неукрощенной злобой.
Толпа на площади веселилась и буйствовала. Вверх летели серые и голубые накидки, громыхала музыка; то там, то здесь вспыхивали палочки горючего сланца и пологими дугами летели над головами. Вокруг дракона Морта в разные стороны кружились концентрические кольца горожан, сцепившихся руками.
Отворачиваясь от клубов желтого дыма, Счен угрюмо спросил:
— Ну, как?
— Ничего не понял, — пожаловался Алан.