— Балиши и не только они у тети Гульнары всегда были обалденными, — заметил через некоторое время гигант. — Помнишь, как она приезжала к нам в общагу и постоянно подкармливала ими вечно голодных студентов?
— Это ее стремительные набеги с целью проверки здоровья сына и всего прочего ты так называешь? — спросил Игорь. — Пироги у нее вкусные, не спорю, а ты лучше вспомни в каком состоянии однажды, после сдачи нами сессии, после экватора, она застала нас в комнате? Срочно вызванный ею из Казани дядя Женя всех нас отругал, не разбираясь в том кто там его сын, а кто не совсем такой, и пригрозил Тимуру лишить того ежемесячно выдаваемой им мелочи на сигареты. Как можно так много пить всего шести парням и семи девушкам? Тогда в нашей комнате зависло вроде пол группы, и я с трудом сейчас вспоминаю даже начало пьянки, а ее конец для меня вообще никогда был не ясен. Хорошо еще, что мы тогда только пили, а не занимались чем-то другим, иначе тетя Гульнара разнесла бы всю общагу.
— Да, Игорек, скандал тогда был грандиозным, тетя Гульнара умудрилась даже комендантшу общаги построить. Оказывается это она была виновата в произошедшем спаивании охотницами за богатеньким мужем-мажором Тимура. У каждого есть свои недостатки, и у Тима в том числе. Родители, а что ему делать? Что мы будем делать?
— Сходил бы ты за ними, Вик, чем они там вообще занимаются?
— Судя по доносящимся до нас звукам исследованием истории и сравнением древности татарско-латышского фольклора.
— Вик, — из палатки культуриста вышла миниатюрная, ростом метр с кепкой, Лиза. — Мне холодно, почему ты меня не греешь? — капризно надула Дюймовочка свои губки.
— Я не способен на это, — признался Вик посматривая на образовавшийся склад пустой стеклянной тары. — Давай я тебя согрею завтра после опохмелки? Сейчас я не в форме.
— Да я не в этом смысле, мне просто холодно, чурбан! А из тебя получится отличная печка.
— К костру присаживайся, — посоветовал девушке Игорь, — хоть какая-то замена мужу будет. Вик, так какой фольклор исследуют сейчас Тим и Андрей? Они сравнивают народные татарские и латышские песни?
— Судя по всему да.
На поляне стало отлично слышна выводимая еще громче великолепным голосом Андрея серенада.
— Да, а я не знал, что эх, дубинушка, ухнем, зародилась где-то в глубине прибалтийских озер. И почему-то поется она на русском языке.
— Да только что, Игорь, Тимур тоже пел про какой-то мороз, который не должен вредить его здоровью и жизни коня посредством замораживания.
— Ты так хорошо знаешь татарский язык, Вик?
— Когда выпью много, кстати, наливай, то еще и не то можешь понять исполняемое на языке березок и осин средней полосы. Давай, за татарско-латышскую дружбу народов.
— Дружбу, — проворчал Игорь опустошая стакан. — Скорее за совместную скорбь этих лучших представителей своих разных национальностей. Одного выставили при разводе на серьезные деньги. Вот ведь ни одного дня в своей лощенной жизни не проработавшая сучка. Куда Андрей вообще смотрел при первой с ней встрече? А другой поминает свою разгульную в прошлом жизнь. Обоим им не повезло. Правда если для Андрея, Вик, Дюйма, держите стаканы, уже все в прошлом, он практически выкарабкался из гнусной ситуации, то для Тима все только начинается.
— А почему меня никто не позвал? Пьете и без меня, а еще друзьями называетесь.
— Нас никто не позвал, — поправила своего бывшего бывшая появившаяся вместе с ним из одной палатки Кира.
— Так вы делом были заняты, — хмыкнул Вик, — зачем нам нужно было вам мешать? Снова слушать вашу ругань? Надоело, Игорь, наливай опять. А то что-то действительно холодно стало. Нужно согреться.
— А что начинается для Тимура? — поинтересовалась присоединившаяся к нашей компании Рита. — Вы так громко разговариваете, а мне еще и одиноко. И мне налейте.
— Если тебе очень не повезет в этой жизни, то скоро ты можешь познакомиться с его родителями, — снова хмыкнул Вик. — Такое требование его предков.
— Я же тебя просил, — Игорь укоризненно посмотрел на друга.
— Давно пора, — оживилась Кира. — Дюйма, теперь этого жеребца поставят в стойло, наденут на него узду и оседлают. Отличная новость. Скоро Тим ответит за все причиненное им зло всем встречным девушкам.
— Новость для кого как, — заметил Гарри. — Для меня так трагичная, он же не приучен жить в неволе. Тим ведь вымрет как мамонт. Насть, хватит спать, мясо разогрей, а то закусывать нам почти нечем.
— Ничего я не сплю, — пробурчала появившаяся вслед за ним на поляне девчонка, — а ты угли в жаровне раздуй этим помелом. Безработный бездельник.
— Работа — это состояние души, а не тела, — высказал свое мнение Тоха. — Когда одно входит в конфликт с другим, то ну ее подальше. Вот я, например, я…
— Головка ты от патефона, — перебил его Вик. — Это я работаю, а ты постоянно отдыхаешь, писака.
— Да, — поддержал его Игорь, — да любой может накорябать пару строчек и потом гордиться этим. Ничего сложного здесь я не вижу.
— А ты вот сможешь? — завелся Тоха. — И почему у меня до сих пор пустой стакан?!
— Легко, — ничуть не сомневаясь в своих выпивших возможностях заявил Игорь. — Вик, сходи за этими Паваротями, кажется они выбились из сил выясняя степень древности своих народов и уснули. Ты мужик здоровый, дотащишь их сам до нашего костра в одиночку, а то вдруг они заболеют и простудятся к утру? Тоха, давай мне тему, и я тебе что хочешь накропаю.
— Тему дам я, — заявила всем присутствующим у костра Кира. — Я специалист в этом деле, чтобы обо мне не думал и не говорил Тоха. А потом попытаюсь протолкнуть в издательстве твой роман.
— Неспортивное поведение, — покачал головой Игорь. — Если я что-то напишу, то ничей помощью я пользоваться не буду.
— Условия спора оглашены, — возвестила подавшая на покрывало разогретое мясо Настя. — Игорь должен не только что-то написать, но и быть изданным.
— Вот же ты стерва, я понял это еще в восьмом классе, когда ты отвергла мое предложение пойти вместе в кино. А я там так надеялся тебя поцеловать и даже пощупать. Гарри, как ты вообще с ней живешь?
— Трудно, Игорь, но терпимо. Настя права, ты должен издаться в течение года с этого дня.
— Это нечестно, — заявила Дюйма, — это слишком большой срок. Шесть месяцев, не больше.
— Тогда в течение года я обязан издануться первой книгой серии, — заявил подстегнутый количеством промилей в крови Игорь. — Всего пять книг на любую выбранную вами тему. Согласен на эти условия нашего спора. Если я выиграю, то Тоха обеспечит финансированием нашу следующую встречу, а если проиграю, то сделаю это сам. Довольны?
— Очень, — подошедший к костру Вик весьма осторожно сгрузил на землю пару слабо шевелящихся тел. — Вот так всегда, стоит мне тебя оставить хоть на мгновение, как ты умудряешься куда-то влезть. Кто тебя просил объявлять о пяти книгах одной серии? Написал бы один рассказ и все! Кира, давай ему тему, но легкую, не будь сама знаешь кем.
— Фентезюшка, — заявила девушка. — Выбор подробностей на твой вкус, иначе действительно так будет нечестно.
— Хорошо, — согласился Игорь и в очередной раз наполнил стаканы всем присутствующим. — А теперь дополнительные условия к контракту и не надо на меня так возмущенно смотреть, Дюйма и все остальные, кроме Риты, присутствующие здесь девушки. Уговор — есть уговор. Основную его часть мы заключили, а теперь идет обсуждение мелких деталей и формальностей. Дополнительный протокол к контракту никто еще не отменял. Кроме всего прочего я буду использовать в своей писанине вас, ваши характеры, особенности поведения и привычки.
— А ты мстительный, — протянула Настя. — А как ты меня опишешь?
— Лучше тебе этого не знать, — ухмыльнулся мужчина. — Вик, полей на этих ярых татаро-латышских националистов газировкой, пусть тоже присоединяются к процессу обсуждения формальностей будущей моей серии.
— Пусть лучше спят, утром все узнают и внесут свои корректировки, а кем буду я в твоей книге?
— Воином. А может быть воином-магом, я еще не решил. И что ты залезаешь в такие подробности? Мне нужны ваши пожелания по судьбе, по сценарию развития в магическом мире главного героя, а не четкое указание деталей моей будущей писанины.
— Пусть он страдает, — заявила Рита посмотрев на Тима.
— Но не все время, — пришла Игорю на выручку Настя. — Изредка пусть он очень страдает каждый год и только из-за женщин.
— Стерва, так я и знал, сначала ты даешь мужчине надежду, а потом ее жестоко убиваешь, — последовал комментарий Игоря. — Гарри, дополнишь свою любимую жену?
— А чем мы мужчины хуже?! Пусть у него и друзья погибают в большом количестве, а он не будет иметь возможность их спасти.
— Вот это жесть, Гарри, тебе больше не наливать. Игорь, а этого гнусного типа, посмевшего сравнивать нас нежных женщин и грубиянов-мужиков, опиши в книге особым негодяем. Я уже жалею, что дала тебе такую тему. Пусть главный герой женится в этом мире против своей воли. Не отставать же мне от всех присутствующих?